Отдана чудовищу

Как вытравить его из моих мыслей, из души? Вырезать с корнем. Вырвать сердце, которое тихо умирает, обливаясь кровью.

Я не хотела подслушивать о чём говорят Майкл и Богдан, но услышав имя свёкра, прислушалась против воли.

— Даня, ты же знаешь, что грядет? Этого не изменить. Мстислав добьётся своего. И в первую очередь моя задача защитить близких и родных людей. Даже Сэм согласился на это, и вложил в строительство этого города приличную сумму.

— И что ты предлагаешь? То есть, когда придет время Мстислава и весь мир будет в его руках, ты уйдешь, бросишь фирму, которую мне подарил дед, всё, что останется вне твоего Эдема? Имущество, счета, тех, кто останется по ту сторону забора? Ведь многие твои знакомые не согласны всё бросить. Они уже смирились с будущим, с тоталитарным режимом правления Мстислава. Они не хотят находиться вне социума.

— Только так я буду уверен, что мои близкие под защитой. Нас разбросала судьба по всему миру. Лулу живёт в Мексике, мы здесь, в России. Сэм в Америке. Нам необходимо быть вместе, чтобы выстоять. Только когда все будут в безопасности, мы сможем дать ему отпор, придумать как остановить этот геноцид.

— Высокие цели, — усмехнулся Богдан качая головой. — Я не буду прятать голову в песок.

— Ты же знаешь, что придется жить по тем правилам, что будет диктовать Мстислав? Люди будут бесправными рабами!

— Прости, отец. У меня цели не настолько благородны. Я не хочу спасть мир. Быть гребанным суперменом. Хочу просто жить. Не прячась как суслик под землей.

— Хорошо. Отложим этот разговор, — примирительно говорит Майкл. И понижает голос до шёпота, но я все равно слышу. — Ты же знаешь, что на свадьбе будет Андреа? — спина Богдана напрягается. Я чувствую как наэлектризовывается воздух, пропитывается яростью.

— Мне плевать, кто там будет! — сквозь зубы цедит он. — Пусть просто держится от меня подальше или я её прибью. Богом клянусь! — Богдан резко встаёт, натыкается на стюардессу с тележкой напитков и они с грохотом падают на пол.

— Простите, — испуганно говорит стюардесса. Богдан садится рядом со мной.

Я хочу задать кучу вопросов. В голове крутится одна и та же фраза. Люди будут бесправными рабами! Что это значит? Но я не могу узнать у Богдана сейчас. Он просто в ярости. Его глаза мечут молнии. В них я вижу страх, боль и ненависть. Зеркальное отражение моих чувств. Я ложусь к нему на плечо и сжимаю руку в знак поддержки. Одно упоминание той девушки, превратило его в зверя.

— Никогда не будет легче? Я так и буду мучиться?

— Дальше все будет только хуже. Ты пока в шоке, не осознала всё в полной мере. Чем больше будет проходить времени, тем больше тебя будет тянуть к истинному. Это природа. Наше проклятье. У волков вообще нет таких понятий как гордость, когда дело касается любимой волчицы или волка. Твоя волчица будет скулить и молить вернуться назад, к твоему волку. А человеческая сущность, ущемленная и обиженная предательством, будет упорно сопротивляться. И итог один. Мы обречены на сумасшествие. Я только не знаю, сколько у меня времени осталось. Год, два или неделя. Как скоро я тронусь умом вдали от нее? Но рядом с тобой мне легче. Не знаю, почему.

Я сжала руку Богдана, мечтая исцелить хотя бы его душу. Хоть он не должен страдать. Я чувствовала себя странно, словно из меня вытекает энергия и переходит в него. Я зевнула, закрыла глаза и провалилась в другую реальность. Туда, где не было предательства Глеба.

— Вставай, соня. Прилетели, — будит меня Богдан. Я потягиваюсь в кресле спросонья не понимая что происходит. Он берет мою дорожную сумку. Где то там вдалеке Лулу кричит детям, чтобы не убегали. Самолёт уже пустой.

Я последняя спускаюсь с трапа. Вижу несколько машин с открытым верхом, возле одной из которых стоит Сэм в обнимку со счастливой Бьюлой. Их по очереди обнимают друзья. Доходит и до меня очередь. Я вопросительно смотрю на Бьюлу. В прошлую нашу встречу она приревновала меня к Сэму. Она улыбаясь, кивает.

— Сэмми, — обнимаю этого здоровяка. — Как я за вас рада! Ничего, что я приехала?

— Я очень тебе рад. Тем более, мы сдружились с твоим отцом, — следующей обнимаю Бьюлу.

— И я рада тебе, Олеся. Будешь одной из подружек на свадьбе. А то их недобор.

— Ну что? Поехали?

Я сажусь в одну машину с Богданом и папой. Мы проезжаем мимо огромных пальм, ярко-бирюзового тихого океана, позолоченного рассветными солнечными лучами. Ветерок развивает волосы. Я с детским восторгом смотрю по сторонам. После серой картины душного города, такое буйство красок покоряет. Я уже знаю, что безнадежно влюблюсь в этот остров.

— Сейчас мы едем на виллу, — Богдан рассказывает о маршруте. — Там просто здорово! Однажды мы отдыхали всей семьёй и Сэм там был. Ему так понравилось, что он выбрал именно это место для свадьбы.

Через час мы заезжаем на территорию виллы. Большой дом с открытой террасой окружают пальмы и разноцветные благоухающие цветы.

— Обожаю орхидеи, — Лулу тормозит возле одной из клумб и наклонившись вдыхает дурманящий аромат.

— Прямо триггернуло. Да, моя Луна? — Дёма обнимает жену за талию и целует в шею. — Помнишь. Ты идёшь по дорожке украшенной орхидеями в свадебном платье… — у них мечтательные лица.

— Малыш Сэмми просто спер нашу идею, — говорит Лулу, ехидно улыбаясь.

— Враньё! У нас будет круче! Да, Кудряшка? — целует жених Бьюлу.

Мы заходим внутрь. Я иду следом за Богданом и врезаюсь в его спину, когда он резко тормозит.

— Что? — смотрю туда, куда и он и замечаю обворожительную девушку в светлом сарафане.

— Сестрёнка! — Дёма обнимает девушку, отстраняется с неохотой, давая дорогу Лулу.

— Как здорово, что ты уже здесь, — говорит Лулу, сжимая знойную красотку в объятьях.

— Пойдем, Олеся. Я выберу тебе спальню, — Богдан тащит меня за руку, я едва поспеваю за ним. Поравнявшись с девушкой, хочет ее обойти.

— Что? Даже не поздороваешься? — она переводит ревностный взгляд на меня. Скрещивает руки на груди. — Как был невоспитанным подонком, так и остался.

— Ах, да, — наигранно говорит Богдан. — Привет, Андреа. Ты изменилась. Как то резко постарела?

— Ах ты!.. — девушка не успевает сказать, потому что он утаскивает меня на верх. Я только и успеваю помахать девушке рукой и пискнуть «привет». Как глупо получилось! Меня втянули в какие-то игры.

— Сэм! — кричит Андреа. — У нас остался мескаль?

— Твою мать! Подонок! Я, блять, подонок! — возмущается Богдан с ноги открывая дверь, напрочь забыв о моем существовании. — Алкоголичка. Ещё не рассвело, а она уже пьет!

— А по-моему, она тебя любит, — он резко разворачивается и зачёсывает белокурые пряди назад. Его глаза полны безумия. Я впервые вижу его таким неуравновешенным. Неужели и я буду такой?

— Нет, Олеся. Я тебе говорил, это волчица меня любит. А ей плевать. Черт! — он ударяет по столешнице и тяжело дышит. Я кладу ему руку на плечо.