Отданная Душа

— Он бы не сделал этого.— Новый голос раздался со стороны дверей, мягкий как сентябрьский бриз, и мы все развернулись в ту сторону. Мой отец стоял в дверях, с чемоданом в каждой руке.— Но я бы сделал.

Я должна была что-то сказать. Я должна была как-то поприветствовать отца , которого не видела года-полтора. Но мой рот не открывался, и чем дольше я стояла в молчании, тем больше понимала свою проблему. Не то, чтобы мне нечего было сказать ему. У меня было слишком много всего, чтобы сказать.

Почему ты врал? Где ты был? Что заставляет тебя думать, что теперь твое возвращение имеет какое-то значение? Но я не могла решить, что сказать в первую очередь.

У Нэша этой проблемы не было.

— Я предполагаю, что это твой отец?— Прошептал он, наклоняясь ближе, чтобы наши плечи соприкоснулись.

Мой отец кивнул, толстые коричневые кудри подпрыгивали с каждым движением. Его волосы были длиннее, чем я помнила, и почти касались его плеч. Я не могла перестать удивляться, как он изменился.

— Т ы должно быть мальчик Кейли,— сказал отец, его глубокий голос напоминал урчание.— Брендон сказал, что ты, наверное, будешь здесь.

— Да, сэр,— сказал Нэш. Затем обратился ко мне:— У него нет ирландского акцента.

Мой отецс бросил сумки в коридоре.

— Я не ирландец. Я просто живу там.— Он потянулся дверь, закрывая ее, вы тер ботинкиоб коврик перед входом в гостиную.

Мой отец долго разглядывал меня с ног до головы, его скулы сжались, когда глаза задержались на моей правой руке, которая по-прежнему была в руке Нэша. Затем взгляд упал на мое лицо, и его охватил ряд эмоций.

Горе , в первую очередь. Я не ожидала этого. Чем старше я становилась, тем больше выглядела, как мама. Ей было всего двадцать три, когда она умерла — по крайней мере, это то, что они говорили мне,— иногда я даже волновалась нашему сходству, разглядывая старые фотографии. Также он выглядел опечаленным и немного взволнованным, как будто боялся предстоящего разговора.

Но следующим выражением— котороеу держало меня от побега из дома с машиной, за которую он сам и заплатил— была гордость. Глаза моего отца блестели, даже если старая больи оставила отпечаток на его молодом лице.

— Эй, детка. — Он сделал глубокий вдох, и его грудь упала, когда он выдохнул.— Думаю, что мне принадлежат объятия?

У меня не было намерения обнимать отца. Я все еще была зла на негои не могла думать ни о чем другом, даже при всем, что сейчас происходило. Но я отпустила руку Нэша и шагнула вперед на автопилоте. Мой отец пересек остальное нас разделяющее пространство. Он обхватил меня своими огромными руками и моя голова оказалась на его груди, как в детстве, когда я была маленькой.

Может он и выглядел по-другому, но от него пахло точно так же. Кофе ишерстью от пальто, и одеколоном, которым он пользовался все время, сколько я себя помню. Объятия отца вернули призрачные воспоминания, такие старые, что я не могла сфокусироваться на них.

— Я скучал по тебе, — сказал он в мои волосы, как будто я все еще была ребенком.

Я отступила шаг назад и скрестила руки на груди. Объятия не исправят всего.

— Ты мог приехать .

— Я должен был.— Это не было извинением, но по крайней мере мы сошлись во мнениях.

— Ну, сейчасты здесь.— Дядя Брендон повернулся к кухне.— Садись, Эйден. Что будешь пить?

— Кофе, спасибо. — Мой отец стряхнул с плеч свое черное пальто из шерсти и оставил его на спинке кресла.— Так...— Он опустился в кресло, а я села на диване напротив него, рядом с Нэшем.— Я слышал, ты узнала о своих возможностях. И испробовала их, по-видимому. Ты вернулапо другу?

Я смело встретилась с его взглядом, вызывая его раскритиковать мое решение, хотя он уже признался, что сделал бы то же самое.

— Эмма не должна была умереть. Никто из них недолжен был .

— Никто?— Мой отец нахмурился, посмотрев в сторону кухни, очевидно, дядя Брендон еще не успел рассказать ему подробности о моем открытии.— О ком другом еще мы говорим?

— Произошли еще три другие смерти. Однав день, три дня подряд.— Палец Нэшапо глаживал мою спину, но отец хмуро посмотрел на него, и он отпустил руку и откинулся на спинку дивана. — Тогда Жнец забрал кого-то другого сегодня, после того как мы спасли Эмму.

Сначала я разозлилась— затем развеселилась— я схватила руки Нэша и положила их на колени.О тец не имел права не одобрять моего бойфренда.

— Все четыре девушки— пять, если считать Эмму— просто упали замертво без какой-либо причины.Им еще не время было уходить.

— Откуда т ы знаешь это?

Я прислонилась к Нэшу, невинноулыбаясь, в то время как челюсть моего отца сжалась.

— У Нэша есть друг Тод, он Жнец.

Брови моего отец взлетели в удивлении, и на мгновение он перестал хмуриться.

— Твой друг Жнец?

Нэш пожал плечами.

— Я знал прежде чем он... умер.

Папа наклонился вперед, локти оперлись об колени, глаза сузились.

— И этот Жнец сказал вам, что этих девушек не было в его списке?

— Их не былони в одном списке,— сказала я, его внимание вновь сосредоточилось на мне.—Босс Тода думает, что какой-то Жнецворует душии продает их в загробном мире. Или что-то вроде того.

Дядя Брендон застыл в дверях, ароматный пар исходил от кружки.

— Продажа душ в преисподнюю? — Он и мой отец обменялись взглядамиполными ужаса и страха, затем их внимание вновь сосредоточилось на нас.— Что ты знаешь о преисподней?

— Только то, что некоторые его жителижаждут человеческих душ.— Я пожала плечами, надеясь увидеть облегчение в их глазах. — Но это не имеет для нас значения, не так ли? Босс Тода сказал, что позаботиться об этом.

На лице моего дяди выступили морщины, в то время как Нэш напрягся.

— Хорошо.Жнецы должны заботиться о своих собственных проблемах. Это действительно не наше дело.