Отдел дознания

— Мне подумать надо, гражданин начальник.

— Да думай сколько хочешь, я тебя не тороплю. Но вот досада, я опасение имею, что ты надеешься успеть своей уважаемой маме «мульку» передать, чтобы она все улики поспешила выбросить на помойку, то спешу тебя успокоить — к маме твоей с обыском я поеду обязательно сегодня, так что весточка от тебя до нее дойти никак не успеет, если только, ты сейчас не попросишься довести тебя до опер части и согласишься работать на местных оперов, а они тебе, в благодарность, дадут маме позвонить…

Я оглянулся через плечо и заметил острый взгляд, который бросил на нас жулик, беседующий с дамой за соседним столом.

— Видишь… — я мотнул головой за плечо: — гражданин арестант тебя запоминает, и потом, за любой твой косяк, здесь молва пойдет, что Коля Попов, возможно, засланный… Но, это будут уже целиком твои проблемы. Так что, расходимся, и я мамой твоей занимаюсь, или свои дела ты, все-таки, на себя возьмешь?

— А что надо писать? — Николай начал, понемногу, сдавать позиции.

— Ты мне расскажи, как все было, потом я скажу, что писать.

— Ну значит, дело было так…

Как я и ожидал, описание своих подвигов мой собеседник начал совсем с не с Дорожного района. На «дело» Николай выходил раз или два раза в неделю, вскрывал разом несколько погребов, брал самое красивое и дорогое, а все похищенное нес в погреб своей тетки, а что могло храниться долго и не требовало холода, уносил в деревянную кабинку, расположенную в подвале теткиного дома. Торговля домашними соленьями за любую половину цены импортных компотов, джемов и соленых огурчиков, что продавались в магазинах, не приносили особого дохода, но в совокупности с теткиной и материнской пенсией, которую пересылала знакомая почтальон из томской области, жить позволяла.

— Ладно. — я отложил в сторону уже двенадцатую явку с повинной: — И что ты не рассказываешь про подельника своего?

— Какого подельника? — замер на полуслове жулик.

— С которым ты все эти богатства домой привозил и разгружал…

— Так это знакомый мой был, просто сосед малознакомый. Я даже его квартиру не знаю. Так, во дворе встречались, «Привет-привет». Он со мной на дело не ходил, во дворе только помогал.

— Коля, видишь ли какая ситуация складывается у нас с тобой… — я доверительно наклонился вперед, заговорив вполголоса: — То, что ты рассказал и подписал, это все, конечно, хорошо, но мне доказательства нужны. Понимаешь? Одних твоих слов недостаточно. Я, как и обещал, твою маму за соучастие привлекать не буду, но мне надо или у твоей мамы все соленья –варенья изымать, опознания банок устраивать с потерпевшими, ну и так далее… Или я могу твоего друга опросить, который подтвердит, что ты все эти погреба вскрывал.

— Не, начальник… — ощерился Попов и погрозил мне пальцем: — Тогда ты, вместо мамы моей, кореша моего сюда законопатишь. Это конечно будет для меня полегче, чем маму, но, все равно, я на это не согласен.

— И опять ты, Николай, не прав, законов наших ты не знаешь. Мне до твоего подельника дела нет никакого, напротив, он мне в этом деле будет только мешать. Так, я за это… — я хлопнул ладонью по стопке исписанных листов: — Пару десяток галочек в отчет себе поставлю, а если тут будет группа лиц, по предварительному сговору, то это уже квалификация другая, сто сорок четвертая статья уголовного кодекса, часть вторая, и подследственность уже не моя. В этом случае, придется мне результаты моих трудов чужой тете из следственного отдела передавать, за что она премии и медаль получит, ну, и другие плюшки от начальства. А оно мне надо?

— Ишь, как у вас, законников, все хитро устроено. Я хотя половину слов не понял, но суть уловил. — Попов почесал, коротко стриженный затылок: — Только одного не могу понять — тебе мой подельник в деле нужен и не нужен одновременно. Ты меня так запутать пытаешься, гражданин начальник?

— Да тут все очень просто, Николай. И никакой ловушки для тебя нет. — я сделал самое честное выражение лица: — Ты, по сравнению с твоим другом, здоровее, крепче его, или нет?

— Ну покрепче я, конечно, буду. — Попов гордо повел литыми плечами.

— Ну вот. Напишешь, что, под угрозой физической расправы заставил своего знакомого тебе помогать, но денег или солений ему не давал, забирал все себе. Понял?

— Начальник, ты это, если врешь мне сейчас…

— Да мне зачем врать то тебе? Допрошу твоего друга, как свидетеля, покажет на месте, откуда ты соленья-варенья вывозил, да и все, никто его привлекать к ответственности не будет. Ну что, договорились?

— Ладно, давай попробуем. Славенюк это Петька, живет в сером доме, где городская справочная аптечная, последний подъезд, третий этаж. — жулик пригорюнился, понимая, что я его «развел», но не осознавая еще, чем, лично ему, это грозит. В утешение, как ребенку конфетку, я дал Николаю, очередную, пятую по счету, американскую сигарету, которую жулик, с благодарным кивком, принял.

— Ну ладно, пора, наверное, заканчивать. Ты мне только одно скажи — зачем вы, в части погребов, крышки открытыми оставляли?

— А это, начальник, я тебе расскажу, только нигде под этим подписываться не буду — если у человека под основной крышкой внизу, еще одна, которую ломать задолбаешься, мы таким иногда пакость делали — оставляли крышки нараспашку, чтобы они честным жуликам жизнь не осложняли. Знаешь, как тяжело вторую решетку ломать?

— Не знаю, не ломал. Ладно, с крышками я понял, оставлю все это на твоей совести. Значит все вопросы мы с тобой закрыли, скоро вызову тебя в ИВС, чтобы оттуда по всем погребам проехаться, и ты на территории показал, что и как вскрывали. Просьбы какие будут? Может у матери что-то к твоему визиту вкусное заказать?

— У матери не надо, а вот у бабы одной я бы заказал…

— Так какой вопрос? Если все нормально покажешь и расскажешь, то можно и знакомой твоей заказ на что-то вкусное сделать. Ты главное, крутить –вертеть не начинай, чтобы всю эту неприятную историю быстрее закончить и быстрее под суд пойти…

Николай мрачно кивнул, спрятал полученные у меня сигареты в… даже не хочу знать, куда прятал, от обязательного обыска, мой презент жулик, надеюсь, что в жизни мне это знание не пригодится.

Отправив Николая в ласковые руки конвоира, я начал собираться, когда меня окликнули. Дама- адвокат, разделившая со мной допросный кабинет, еще двадцать минут как, рассталась со своим клиентом, после чего, усиленно делавшая вид, что изучает записи в блокноте, теперь обернулась ко мне, и я ее узнал. С этой девушкой мы проучились в одной группе последние четыре года, встречаясь дважды в год на экзаменационных сессиях и установочных лекциях.

— Привет, Софья. Хорошо выглядишь.

— Спасибо. — Софья Прохорова захлопала, густо накрашенными ресницами, как бабочка крыльями: — Как ты? Вижу, дела крупные в работе…

— Ха-ха, смешно. Но, кому-то и кражами из погребов надо заниматься. А ты как? Вижу, в адвокаты выбилась? В какой конторе сидишь?

— В центре, Пашенька, в центре…- ухоженная женская рука протянула мне шикарную визитку с большим количеством позолоты: — ты все, здесь закончил? Подвести тебя?

— Да я на машине, сам доберусь. — я собирал со стола многочисленные листы признаний Коли Попова.

— Сам-то ты где обитаешь, Паша?

— Я, Софья Игоревна, в Дорожном РОВД обитаю, там по коридору до конца, спускаетесь в подвал и возле, извините, уборной, самый маленький кабинет. Так он мой.