Отец на час. Работает спецназ

Отыскав крем, прячу сумку под шезлонг и нахожу глазами ее и Ивана, играющих на песке. Эльзы с нами нет, потому что сидеть в телефоне в четырех стенах ей нравится больше и… кошки вообще не любят воду.

— Эволюционное наследие, мам. Мы с Каринкой любим, когда сухо, тепло и розетка для зарядки есть, — объясняет дочь.

На пляже мы арендовали два четырехместных бунгало и разделили их по половому признаку: девочки направо, мальчики налево, хотя я против такой дискриминации и хотела бы самого старшего «мальчика» в свое личное пользование.

И снова зависть. На этот раз к собственной собаке, прости Господи.

Малышка Джес, вытянув мордочку и блаженно прикрыв глаза, сидит на руках у спецназовца и подвергается массированной атаке — он ее энергично гладит. Замечает мой пристальный взгляд и, обдав меня жаром ответного, вопросительно приподнимает брови.

— Чего ты?

— Я?.. Ничего…

Закусив нижнюю губу, мотаю головой и подтягиваю колени к себе. Нарочито медленно и ласково намазываю лодыжку и бедро ароматным кремом.

Зеленые глаза, как высокоскоростная камера наблюдения, следят за моей ладонью.

В какой-то момент Влад отвлекается и снова что-то отвечает Антону, а я выдавливаю немного белой массы на живот и как следует ее втираю. Плавно перехожу к зоне декольте: для этого ненадолго расстегиваю застежку сзади на шее. Активно массируя плечо, прикрываю глаза и кручу головой. Разминаюсь.

— Влад! — слышу окрик.

Резко подняв лицо, замечаю, что Антон смеется над другом.

— Я тебе кричу, кричу. Ты… куда там загляделся?

— Просто задумался, — ворчит спецназовец, зыркая на меня и меняя положение.

Пах прикрывает.

Хмыкнув, отворачиваюсь и решаю, что чуть-чуть позагораю со спущенными лямками. Мои угрюмые девочки, конечно, для такого непотребства не созданы — слишком уж виновато смотрят вниз, но ежедневные сексуальные тренинги по поднятию самооценки от спецназовца не проходят даром, и в дыне я начинаю видеть красоту. Операция по восстановлению формы в мыслях все дальше.

— Я хочу ягодки, мам, — кричит Маша с берега. — Или албуз! Албуз хочу!..

— Домой пойдем — купим, — отвечаю с деланным спокойствием.

— Но я хочу сейчас. Купи.

Ох уж эти четырехлетки!..

Влад отпускает Джес и уже поднимается, но я отрицательно мотаю головой. Его непреодолимая жажда бежать по первому зову моих дочерей одновременно восхищает и раздражает. Должно же быть у них какое-то терпение.

— Здесь негде все это даже помыть, Маш, — стою на своем. — Пойдем домой — купим тебе ягодки.

— И албуз? — смешливо наморщившись, стряхивает песок с живота.

— И арбуз.

— Ла-а-адна. — И она снова отворачивается к новоиспеченному жениху.

Перевернувшись на живот, прячу лицо от солнца и улыбаюсь.

Только сейчас, наедине с собой, понимаю, насколько здесь, в Ласточке, я счастлива.

Телефон мне предоставляется по расписанию. Мы много времени проводим у бассейна или у моря, а по вечерам долго сидим на террасе большой компанией. Как правило, с вином и настольными играми.

Ночи — вообще сумасшествие. Восхитительная сказка.

Горячие, наполненные сначала продолжительными стонами, а затем долгими тихими разговорами обо всем на свете. Я только сейчас понимаю, что с Колей мы вообще не разговаривали. Может, по молодости и бывало, а в семейной жизни быстро перестали.

Говорить надо. Обязательно.

С Владом интересно. Он так увлеченно рассказывает про историю, которую блестяще знает, что я заслушиваюсь и удивляюсь фактам, о которых давно в курсе, но с этой стороны не рассматривала.

С Владом тепло. Он не стремится выпячивать свое «я» и делать вид, что главный. Несмотря на «служебный» статус наших отношений, спецназовец с самого первого дня ведет себя так, будто ему глубоко чихать на все договоренности и мои штрафы. Будто он с нами не из-за денег и острой необходимости в какой-то работе, а просто… потому что он такой сам по себе: внимательный, добрый защитник.

Мой защитник.

И друг моих детей.

Бескорыстный и честный. Человек, которому можно доверять.

— Федерика, я задам вопрос? — неожиданно спрашивает Лера.

— Конечно, — смеюсь, переворачиваясь.

Девчонки меня так же, как и я их, немного побаиваются, но с каждым днем мы все больше прикипаем друг к другу. Это тоже в новинку. Находиться в женском обществе, непохожем на серпентарий: не ждать, когда тебя укусят, и не готовиться укусить в ответ.

— Расскажи, как тебе в голову пришла идея твоего бизнеса?

— Да, очень интересно, — поддерживают девчонки.

— Не знаю, — раздумываю над ответом, сцепляя лямки на шее. — Денег все время не хватало. Хотелось и детей одеть, и чтобы они не хуже… чем другие. В общем, нужда была… Я нашла точку на «Садоводе», создала страницу и начала потихоньку ездить закупаться. Доросла до склада, потом до двух, сейчас вот… много распределительных центров… по всей стране.

— Нет, ну как она скромно об этом говорит, — негодующе произносит Есения. — Это же круто! Я с каждых детских — как штык у пункта выдачи. Меня не звали, а я туточки.

— И я тоже, — смеется Валерия. — А вот это… — приподнимается и прикладывает ладонь к уху, — «Тимурчик, любимый, а ты где?» — «Домой еду», — грубовато пародирует Бойцова. — «А… ты можешь заехать в «Агат»? Ну, пожалуйста», — заискивающе пищит.

— О да, — Еся покачивает коляску с малышами и подключается шепотом: — «Блин, ладно, Фюрер. Там ведь немного?» — изображает Огнева. — «Нет… Что ты? Чуть-чуть», — прыскает со смеху и, прикрыв рот, добавляет: — Двадцать три позиции и… пипидастр!..

Женское бунгало взрывается хохотом, мужчины с интересом посматривают в нашу сторону, а Есения грозно показывает кулак: дети спят.

— «Там хотя бы просто забрать надо?» — продолжает Ника уже голосом нижегородского мэра. — А я ему: проверь, пожалуйста, чтобы размер был правильный и точно шелковые. А он мне потом дома: «И как я должен смотреть горожанам в лицо, когда на пункте выдачи женские трусы рассматриваю»?

— Не мужские ведь, — хохочет Лера. — Что ж тут такого?.. Ой, а курьезные случаи у вас были, Федерика?.. Очень интересно.