Отклонение от нормы, Или приключения томбоя, обыкновенные и невероятные

Затем я рассказал о переговорах со Славкой.

Саша задумался.

– Правильно Славка говорит, больших надо учитывать, были бы это просто пацанские разборки, всё было бы намного проще.

– Будем посвящать тренеров в наши дела?

– Наверно, придётся. Хотя и не хочется страшно.

– Всё равно узнают, так лучше сами скажем, а то могут отстранить от тренировок. Боевое самбо под запретом, а мы его применяем.

– Если бы применяли вовсю, уже были бы калеки.

– И тем не менее.

Я заметил, что Саша как-то неестественно себя ведёт: зажимается, краснеет, зачем-то положил себе на колени тетрадку.

Особого внимания я не обращал, увлекшись разговором, мешает ему что-то, может, шорты жмут.

В прихожей раздался шум, мужской голос пробасил:

– О! Наконец-то доченька пришла навестить старого отца!

Неожиданно для самого себя, я вскочил на ноги и, взвизгнув: - Папочка! бросился в прихожую. С разбега повис у Ивана Александровича на шее.

– Доченька! – схватив меня в охапку, прорычал папа Саши, осторожно поцеловав меня, - подожди, помоюсь, побреюсь, тогда расцелуемся с тобой, а пока помоги маме разобрать покупки.

Честно говоря, Елену Владимировну я слегка побаивался. Что там говорить, сам Иван Александрович робел перед ней, но я увидел, что она тоже рада мне, она крепко обняла меня, и со смехом расцеловала в обе, ставшие пухлыми, щёчки.

– Вот так ты гораздо лучше выглядишь, а то тогда пришла. Я даже испугалась.

– Родители стараются, откармливают жирной пищей. Хотя, одна тренировка, и я опять голоден.

– Зачем тебе эти мучения? Перестала бы себя истязать, глядишь, уже оформилась бы в девочку.

– Ну, Елена Владимировна, это как наркотик, бросить почти невозможно, да и не могу я ребят бросить. Я их втянул в это дело.

– Сашенька, ты заметила, как папа отреагировал на то, как ты его встретила?

я тоже так хочу. Не называй меня по имени-отчеству, не обижай свою маму, договорились?

– Договорились! – засмеялся я, - мамочка!

Мама Саши тоже рассмеялась, и ещё раз крепко обняла меня.

Свежевыбритый и раскрасневшийся папа пришёл на кухню, когда мы уже накрывали на стол.

Притихший Саша сидел в углу и с вожделением следил за мной, непонятно чему улыбаясь.

Потирая ладони, папа предложил по капле за встречу.

– Постыдись детей! – сказала мама.

– Детям я не предлагаю, я предлагаю тебе выпить за их здоровье!

– Да, - тихо сказал я, - врач отказывается выпить за здоровье!

– Хорошо сказано, доченька! Лена, давай вина.

– Тебе-то коньяку?

– Лучше, конечно, коньяку. Доченька, я обещал тебе большой и жаркий поцелуй! Оторвись от Сашки, и ступай сюда, пока мама несёт коньяк, я поцелуюсь с молодой невестой! Ты так редко заходишь, ещё и Сашка сбежал к тебе. Не поверишь, скучаем мы с мамой.

– Выбравшись из-за стола, я подошёл к папе Саши. Он взял и посадил меня к себе на колени. Поцеловав меня в обе щёки, он утопил свой нос в моих волосах, вдыхая мой запах.

– Каким шампунем ты моешься? Такой замечательный запах, так поднимает настроение, и не только!

– Между прочим, это мой натуральный запах! – попытался пошутить я, но папа посерьёзнел и отправил меня на место.

Мама принесла коньяк и вина, налили и Саше. Мне отказали, сказав, что слишком мелка для вина. Я не протестовал, был того же мнения.

Во время ужина я сказал папе, что мы пришли для серьёзного разговора.

– Ещё бы вы навестили престарелых родителей просто так!

Я вздохнул: это была чистая правда.

– Что вздыхаешь, дочка?

– К сожалению, вы правы, папа. Но нам в самом деле надо с вами поговорить.

– А нам надо серьёзно поговорить с тобой. Лена, обрати внимание, Саша-дочка заводит нас с Сашей-сыночком!

Мама Саши стала серьёзной:

– Саша, у тебя ничего не болит? Живот, грудь?

– Не льстите мне, мама, какая у меня грудь, хотя, я сегодня, кажется, ударился грудью…

– Как болит, ноет?

– Да… но к чему вы меня спрашиваете?

Папа вдруг рассмеялся:

– Я представил картину: идёт наша Саша, а за ней, высунув языки, трусит вся её стая, во главе с Сашей.

Я тоже представил эту картину. И вдруг всё понял.

– Нет! – воскликнул я, - стремительно бледнея.

– Скорее всего, да, - мягко сказала мама Саши.

– Но мне сказали, что я слишком худая для этого, - стараясь не заплакать, возразил я.

– Не расстраивайся, дочка, всё это естественно. Даже нужно. Организм обновляется.

Один Саша ничего не понимал. У него был вид ребёнка, у которого хотят отнять конфету. Он не ошибся в ожидании, конфетку у него отняли.

– Разгоняй свой гарем, Саша, хотя бы на неделю, отдохни от своих разбойников, самбо отложи, плохо тебе будет от любых нагрузок.

– Я сейчас вызову машину. Саша проводит, заберёт у тебя Толика и отвезёт домой. Потом приедет сюда. А ты, Саша, расскажешь всё своей маме. Она знает, что делать.

– Что случилось? – наконец спросил Саша.

– Мы пришли поговорить, - опять начал я.

– Погоди, пойду вызову машину.

– Саша, ты можешь мне объяснить, что здесь происходит?

– Объясню. Потом. Может быть.

Саша обиделся. Развели тут тайны.

– Ты ещё губки надуй! – рассмеялся я.

– И правда, Саша, я тебе всё объясню, не расстраивайся, поживёте недельку отдельно, может, и меньше, не плачь, - успокаивала Сашу мама.

У Саши и правда, было такое лицо, будто он сейчас заплачет. Ещё бы! Саша настроился на романтичную ночь без мешающихся пацанов. И тут раз! И облом.

Между тем, сегодня, может, ничего и не будет, но очень неохота, если прямо под Сашу…потечёт, как в прошлый раз под меня. Ему будет неприятно, мне стыдно.

Нет, лучше не надо, переживём как-нибудь.

Нас отвезли домой, Саша убито молчал всю дорогу.

Я пытался попросить, чтобы он поговорил с папой насчёт полигона, но Саша отвечал отстранённо, я понял, что толку от него не будет, и вздыхал. Опять теряем время!

Дома нас ждал Толик. Он очень нам обрадовался, но Саша хмуро велел ему собираться, он отвезёт его домой.