Откровение

– Будут пожары, - монотонным речитативом заговорил брат Элиас.
– И будут красные молнии, знаменующие пришествие противника. И будут мухи. И будут землетрясения.

Джим с отвращением распахнул дверь и подозвал Карла.

– В камеру его, - коротко бросил шериф. Карл ухмыльнулся.

– Что инкриминируется?

– Подозрение в поджоге. Нарушение общественного порядка и прав личности. Пусть жена Гордона Льюиса заедет и оставит заявление.

– Будет сделано.

Джим проследил, как Карл вошел в комнату для допросов, после чего препроводил проповедника в одну из камер. С одной стороны, ему хотелось поверить в то, что брат Элиас действительно знал, что должно произойти, но полицейская выучка оказалась сильнее. У мужчины явно не все дома. Хлопнула дверь камеры, лязгнул замок. Для подозрения в поджоге у него не было на руках ни единого доказательства, но он отказывался признать, что Макфэрланд прав и что брат Элиас - обыкновенный сумасшедший, выползший из какой-то щели и на самом деле ничего не понимающий в том, что происходит. Лучше подержать его несколько дней в изоляции и посмотреть, не удастся ли что-нибудь раскопать. Хоть что-нибудь.

В отчаянии покачав головой, Джим Велдон прошел в свой кабинет и плотно закрыл за собой дверь.

12

Они закончили доставку по городским магазинам на час раньше намеченного, даже несмотря на проливной дождь, хлынувший после обеда, и Брэд решил, что на сегодня достаточно. Завтра им предстоит объехать окрестности, и придется вставать пораньше. Гордон отклонил предложение Брэда заглянуть к "Кольту" выпить по кружке пива и отправился домой. Было сильное желание по пути заскочить к шерифу и поговорить с ним по поводу брата Элиаса, но он все же решил съездить домой и забрать Марину. На самом деле ей предстояло опознать в нем человека, так ее напугавшего, и после этого предъявить претензии - если можно будет говорить о каких-то претензиях.

Джип миновал бензоколонку Чара Клифтона. Гордон с удивлением обнаружил, что она закрыта. Насколько он помнил, колонка никогда не закрывалась так рано. Тут же он вспомнил, что видел еще несколько заведений в городе, которые тоже совершенно неожиданно были закрыты. Мелькнула мысль, что на город обрушилась какая-то инфекция. Или что-то похуже?

Но Гордон отогнал эту мысль, сосредоточившись на узкой дороге, петляющей между деревьями. Впереди, за ложбиной, виднелись очертания плоской гряды Зубцов. Где-то наверху вилась к небу струйка дыма. Не исключено, что молния стала причиной небольшого лесного пожара.

Несколько минут спустя он вырулил на узкую грунтовую дорогу, ведущую к дому. Как только джип остановился, из кухни вышла Марина. Воздух после недавнего дождя был немного прохладен, и она неторопливо шла к нему, пряча руки в карманах джинсов и старательно обходя лужи. Марина поцеловала его в губы, он приобнял ее за талию, и они двинулись обратно к дому.

– Звонил шериф, - сказала Марина.
– Я пыталась после обеда позвонить на склад, предупредить тебя, но никто не ответил. Позвонила Конни, она сказала, что вы с Брэдом где-то в городе.

– Он не сказал, в чем дело?

– Нет. Просто просил позвонить ему, как только сможешь.

– Сегодня утром они задержали брата Элиаса, - проговорил Гордон.
– Я это видел. Он проповедовал перед зданием филиала Национального банка.

– Почему же он мне не сказал?
– Марина от возмущения даже остановилась.

– Наверное, не хотел тебя лишний раз беспокоить, - пожал плечами Гордон.
– Впрочем, не знаю.

– Но ведь именно я собиралась подавать на него жалобу!

– Конечно.
– Они уже вошли в кухню. Гордон взял яблоко из плетеной металлической корзинки рядом с мойкой.
– Хочешь туда съездить?

Марина поежилась, вспомнив странные черные глаза, от которых лишилась дара речи.

– Не знаю. Не думаю, что я хочу его видеть.

– Для того чтобы подать жалобу, тебе совершенно необязательно его видеть.
– Гордон вошел в гостиную, собираясь углубиться в недра дома.

– Мне надо принять душ. Потом поедем.

Марина осталась в гостиной. Стоя перед сетчатой дверью, она смотрела на улицу. Буря прошла, но над Зубцами уже клубились новые тучи. Полыхнула молния, и она моргнула, не веря своим глазам.

Гордон положил ей руку на плечо. Она дернулась.

– Господи, что же ты меня так пугаешь!

– Извини, - усмехнулся он.

– Посмотри, - показала она в направлении Зубцов.
– Обрати внимание, какие молнии.

– Ничего не вижу, - откликнулся муж.

– Подожди, сейчас увидишь.

– Странно, - наконец протянул он.
– Какие-то красные.

Гордон оказался прав. Для того чтобы подать жалобу, Марине не пришлось лично встречаться с братом Элиасом.

Она просто заполнила форму, которую выдал ей шериф, и расписалась внизу. Джим посмотрел и кивнул.

– Отлично, - сказал он и передал бумагу Рите для дальнейших процедур.

Хотя Марина и ничего не сказала шерифу насчет котенка, держала она себя с ним прохладно, и Гордон был рад, когда формальности с бумагой были улажены и настало время раскланяться. Ситуация получилась неловкой. Они уже почти вышли за дверь, когда громкое покашливание Велдона заставило его обернуться.

– Мы не могли бы немного поговорить?
– спросил Джим.
– Наедине.

Гордон взглянул на Марину.

– Я подожду в машине, - сказала она равнодушно и вышла из помещения, не взглянув на шерифа.

– До сих пор на меня сердится, да?
– усмехнулся Джим.

– Ну, видите ли...

– Сплошь и рядом случается, - небрежно махнул рукой шериф.
– Не переживайте.
– Открыв небольшую калитку рядом со столом дежурного, он жестом пригласил Гордона пойти в свой кабинет.

– В чем дело?
– спросил Гордон, когда они оказались вдвоем.

– Брат Элиас. Скажите, что вы о нем думаете?

– Трудно сказать, - пожал плечами Гордон.
– Я встречался с ним всего один раз. Мне показалось, что он ненормальный. Марина думает, что он псих.

– Он... не напугал вас?

– К чему вы клоните?

Джим некоторое время раздумывал.

– Ладно. Только никому не слова.

– Вы же меня знаете.

– Он проповедует в городе вот уже несколько дней.
– Шериф помолчал.
– Пророчествует. Он предсказал, что те церкви сгорят, и сказал мне, что не имеет к этому никакого отношения. Я ему верю.

Гордон хранил молчание.

– И рассказывал мне о моем прадеде, словно был знаком с ним. Я думал об этом весь день, прикидывал так и этак, и не смог сообразить, откуда он мог взять такие сведения про моего прадеда. Это нереально. Честно сказать, - Джим опять поглядел на Гордона, - меня он уже здорово пугает. Я несколько раз заглядывал сюда, проверить, как он тут, и каждый раз он в упор смотрит на меня, ждет меня, словно заранее знает, что я должен прийти. Прямо мурашки по телу. Никакой логической связи, кроме пожаров, я не вижу, но чувствую, что и со всем остальным он тоже каким-то образом связан. Конечно, в суде этого не предъявишь, но...
– еще немного помолчав, шериф закончил: - Я хочу попросить приехать сюда отца Эндрюса. Пусть он посмотрит на него и скажет, что думает.

– Какие еще предсказания он делал?
– спросил Гордон.

– Трудно сказать, - покачал головой Джим.
– Что-то насчет мух, землетрясений, разноцветных молний...

– Красных?

Шериф молча кивнул.

– Выгляните в окно, - посоветовал Гордон и почувствовал, как затряслись руки.

Джим подошел к окну. Вдали, за городом, на отрогах Зубцов, собиралась очередная гроза. Он увидел вспышку красной молнии и побледнел.

– Как долго это происходит?
– обернувшись, спросил он.