Открытие Индии (сборник) [СИ]
Шрифт:
Мыть посуду не было никаких сил.
– Проветриться! Проветриться! – приказал Игорь себе и, как был, в трениках и футболке, обув кеды на босу ногу, вывалился из квартиры. Не меньше минуты стоял перед дверью, тупо на неё глядя, пока наконец не сообразил, для чего в руке ключ.
В лифте его немного отпустило. Во всяком случае, Игорь сумел заметить и даже прочесть новую надпись над пультом – и это показалось ему добрым знаком.
Надпись была выполнена дрожащей рукой и сообщала, что «мы FOREBER!» Ошибочная буква «B» была небрежно замазана. Поверх неё другим почерком и другим маркером исправлено: «V». Однако Игорю такое исправление показалось настоящим кощунством. В конце концов, только самому писавшему решать, то ли он хочет быть всегда, то ли предназначаться for EBER. Кстати, что – или кто – это может быть?
– Мы
И тут его осенило. Он вспомнил, кто такая Эбер. Вернее, Эберт.
– Ох, ё! – сказал Игорь. – Какой, мать его, пассаж. Случайность – остроумная особа.
В студенческие годы Игорь обитал, как всякий провинциал, в общежитии. И как-то в комнату к ним начала захаживать хорошая девушка, знакомая друзей Игоря. Майка Эберт. Девушка была о-го-го, умница-красавица и вдобавок из тех, которые называются свой парень. То есть в её обществе легко было говорить о чём угодно и вести себя запросто. Она очень гордилась классическими 90-60-90, остроумием и девственностью. Была наполовину еврейка и обожала рассказывать анекдоты о своих соплеменниках. Ну и так далее. Игорь считал её другом и ничуть (ну, то есть почти) не вожделел, полагая, что декларируемую невинность следует уважать. Длилась эта дружба около полугода – как вдруг Игорь сообразил, что она ходит уже не столько к ним всем, как к нему лично. Не то чтобы она начала строить Игорю глазки или, например, старалась подержать его руку в своей дольше, чем требуется для приветствия – вовсе нет. Но, оставаясь наедине, они вдруг умолкали и не могли подобрать тем для дальнейшего разговора. А если и находили, то были эти разговоры искусственно-шутливыми, а голоса и смех звучали до омерзения фальшиво.
Понятно, что такое балансирование на грани между приятельством и страстью долго продолжаться не могло. Нужно было делать выбор. Однако Игорь был тогда охвачен большой и настоящей любовью к его теперешней супруге; вдобавок Майка чуточку пугала Игоря своим взрывным характером. В общем, категорически не его типаж. Воспользоваться её чувствами для получения сладенького на халяву? Может, и был Игорь дураком, но не подонком. Неудивительно, что при малейшей возможности он стал увиливать от встреч, а при невозможности увильнуть демонстрировал именно дружбу. И острить и подтрунивать над Майкой стал вдвое больше обычного. Открытых объяснений не было. Почему?.. Наверное, Игорь струсил – да и не был окончательно уверен, что не заблуждается на её счёт. Так же, впрочем, как и на свой.
Потом она вдруг закрутила любовь с ещё одним знакомцем Игоря, не больно-то близким. Это было чересчур нарочито, как казалось Игорю. Ему вроде полегчало, да не слишком. Парень был известным повесой, Игорь прекрасно понимал, чем романчик закончится. Погостить в комнату Игоря они приходили теперь уже вдвоём, редко и совсем ненадолго. Казанова солировал, Майка держалась скромницей.
Последний раз Игорь увиделся с ней на гулянке по поводу защиты диплома. Тогда он спьяну и ляпнул идиотскую шутку о её внешности. Шутка была не только идиотской, но и чертовски вульгарной. Майка переменилась в лице, чего раньше не бывало никогда, и Игорь бросился извиняться. А через полчаса вторично прошёлся, уже не вспомнить, по чему именно, – в её адрес. Она сделала замечание, смотри, дружок, опять ведь будешь оправдываться. А Игорь встал в позу. Ревность таки, это уж точно. Предельно шутовски расшаркался, наговорил дивных, тонко-тонко издевательских острот сверх меры. Он был уже здорово навеселе, рядом крутились какие-то вертихвостки, восхищавшиеся его бицепсами, загаром и делающие недвусмысленные знаки.
Индюшиное вступило ему в голову.
Когда Майка с бой-френдом исчезли, Игорь не заметил – уже изрядно стемнело и вся компания пошла купаться голышом на близкое озеро. Вертихвостки, помнится, начали раздеваться ещё не доходя до пляжа. Игорь, впрочем, тоже. Он тогда находил свою фигуру идеальной и при всяком удобном случае живо сбрасывал футболку. Во что вылилось это дикое ночное купание, лучше не вспоминать.
Потом Игорь виделся с Майкой несколько раз, но дальше, чем короткое «привет, как поживаешь?»
разговоры не шли. Альфонс ею попользовался и бросил, ладно хоть ляльку не сделал. Ещё год спустя Игорь увидел её на центральном телеканале. Она успела стать крупным деятелем студенческого КВН, сильно подурнела, потолстела, покрасила волосы уродливыми «перьями» – и от великолепной Майки Эберт в этой тёте ничего не осталось. Разве что остроумие.Пока Игорь предавался душещипательным воспоминаниям, совсем стемнело. С уличным освещением в Растудыегонелепове и так-то было неважно, а уж в окрестностях парка – тем более. «Как я до сих пор ни разу не споткнулся? – удивился Игорь. – Наверное, отравленных токсинами краски господь бережёт наравне с пьяными. Думаю, это было бы справедливо».
Почему-то захотелось курить. Дико, невыносимо, почти физиологически. Вообще-то курильщик из Игоря был аховый. От одной сигареты он дурел почище, чем от часа малярных работ, а вот – приспичило. Без особой надежды на успех он огляделся. Слева через дорогу, возле двухэтажного строения, в недавнем прошлом одного из корпусов профилактория, а ныне – жилого дома для двух-трёх состоятельных семей, мерцала красная точка. Совсем невысоко, наверное, курящий сидел. Сидел он почему-то поодаль от освещённого участка перед подъездом.
Может, пацан выбежал «зобнуть» перед сном тайком от родителей?
Придав лицу задумчиво-поэтическое выражение, чтоб не приняли за шпану, и бормоча «ночь темна, как камера-обскура», Игорь двинулся на огонёк. Уже через несколько шагов выяснилось, что отравление сыграло с его воображением очередную шутку: светился не сигаретный кончик, а лампочка автосигнализации. Однако останавливаться на полпути было этой ночью не в Игоревых правилах. У него родилась абсолютно гениальная мысль: попинать машину ногой, а когда на вой сирены выскочит хозяин, попросить закурить у того.
Вблизи оказалось, что автомобильчик – симпатичный пузатенький «Ситроен» из модельного ряда «любимая игрушка для дамы». Один институтский дружок Игоря (не иначе как продажей души нечистому обратившийся из очкастого «ботаника» во владельца благополучной строительной фирмы) презентовал такие машинки своим бабам буквально направо и налево. Только за последний год три штуки: маме, бывшей жене и теперешней любовнице.
Игорь вспомнил, как перед свадьбой обещал Светке подарить «Оку» – не позже, чем на тридцатилетие! – и нехорошо выругался.
– Надеюсь, это не в мой адрес? – прозвучало за спиной.
Игорь обернулся. Из подъезда выходила дамочка. Интересная, между прочим, дамочка – если не сказать роскошная. Впрочем, в первый момент Игорь не обратил почти никакого внимания на её лицо, формы и умение держаться, его очаровало другое: зажженная сигарета в её пальцах. Захотелось облизнуться.
– Как вы могли подумать! Разумеется, не в ваш, мадам, – промурлыкал Игорь голосом записного бонвивана и даже шаркнул ножкой. – Тем не менее, приношу глубочайшие, самые искренние извинения. Мне право неловко…
– Брось, – перебила она со смешком. – Брось дурачиться, Игорёшка.
«Игорёшка»? Он шагнул к дамочке ближе. Или у него совсем плохо с головой или… или это была Майя Эберт. Свеженькая, упругая. Ухоженная. Ни на столько вот не толстая, напротив – ещё более соблазнительно-фигуристая, чем в студенческие годы.
– Майка, – строго сказал Игорь. – Майка, негодяйка этакая! Если это ты, то дай мне, блин, закурить. И немедленно!
Она захохотала.
– А сейчас объясни, как и почему я тебя нашёл? – спросил Игорь, высосав полсигареты за пару затяжек. Стало хорошо. Голова плыла и летела, но уже не так, как от краски – вниз, под уклон, вприсядку, – а по-другому: легко, будто вальсируя.
– Игорь, – сказала она, – ты, наверно, пьяный. Ты меня нашёл, тебе и знать, как.
– Не юлите, барышня! – погрозил он пальцем. – Ведь я как раз о тебе думал. Думал-думал и встретил. Таких совпадений попросту не бывает. Признайся, что ты меня приманила. Как охотник рябчика. Завлекла в свои сети. Стреножила и охомутала.
– Охомутала тебя другая, – серьёзно сказала она.
– Да, – кивнул Игорь, – тут ты, чёрт возьми, права, Майка. Хомут на мне тяжёл, ярмо сжимает выю… – Новая затяжка, дым – через ноздри, кашель, вопрос: – Слушай, а что ты тогда делаешь в нашей дыре, если не меня ловишь?