Открытие Индии (сборник) [СИ]

Он обернулся. За балконной дверью, к его удовольствию, ничего не изменилось: всё то же греховное ложе со сползшим на пол «леопардовым» одеялом, та же неяркая лампа, освещавшая всю ночь их с Майкой эквилибры – и так далее. Там продолжала вершиться реальность. Здесь – расцветала…

– …Аркадия небесная, – сказал Игорь.

– Новый Иерусалим, – поправила Майка. Лицо у неё было… Сияющее, вот как! Внутренним светом. Короче говоря, выглядела любовница Игоря дура дурой. Она этого, разумеется, не знала и продолжала вещать: – Град золотой, где реки текут молоком и мёдом, где люди вечно юны, а Бог говорит со Своим народом на человеческом языке.

– Какая жалость, что я не отношусь к избранным, – сказал Игорь, развернулся и вошёл в квартиру. Сел на кровать, охватил голову руками.

«На самом деле, – думалось ему, – ничего этого, конечно, нету. Я валяюсь сейчас на собственной лоджии, надышавшись проклятой нитрокраской до галлюцинаций. И скоро либо очнусь, либо окочурюсь».

Вошла Майка, села рядом.

– Считаешь, что спятил? – спросила она.

– Не без того, – с готовностью согласился Игорь.

– А зря, – сказала она и залепила ему великолепную оплеуху. Потом вторую, ещё того звонче.

Игорь обладал совершенно жалким опытом общения с галлюцинациями (а по правде говоря, вообще никаким), но в том, что воображаемые женщины с такой силой по морде засветить не смогут, он был уверен.

– Хватит, – сказал он, когда Майка замахнулась в третий раз. – Рассказывай.

* * *

Наверное, догадаться об этом не составило бы труда, стоило чуть-чуть напрячь мозги и вспомнить Ветхий Завет. Десять колен Израилевых, переселённые ассирийцами в «горы Мидийские» и пропавшие без вести – кто о них не слышал? Где их только не искали. На Кавказе, в Индии, в Африке и даже в Центральной Америке. А они были тут, рядом – и при этом бесконечно далеко. Игорь не знал, как назвать это место: карман или складка пространства, параллельный мир, хроноклазменный какой-нибудь домен, рай земной… Да не всё ли равно? Майка именовала его Эдемом. Её привёл туда случай. Ровно два года назад вышла утром на балкон – жирная, страшная, гадливо брошенная последним мужиком, – вышла, чтобы опрокинуться через перила… и увидела внизу не серый асфальт знакомого двора, а кроны небывалых деревьев. Кроны медленно приближались: балкон опускался, тихонько соскальзывал по малахитовой стене вместе с квартирой. В то утро она так и не достигла поверхности Земли Обетованной; с восходом солнца дивные деревья растаяли без следа. Майка опёрлась локтями о влажные от росы перила, запустила пальцы в секущиеся на кончиках волосы, крепко задумалась – и решила подождать ещё один день. Что ей было терять? Всё и без того было потеряно. На следующее утро балкон повис в трёх метрах над травяным ковром. Его окружали райские кущи, за цветущими древами вздымались невиданные дома и титанический бело-золотой купол строения, принятого Майкой за Храм Соломонов.

Она связала из простыней верёвку и спустилась вниз.

А теперь вернулась нарочно за Игорем. Приманила, да-да, приманила! – здесь он оказался прав; методики существовали. Майка обещала, что у Игоря не будет проблем ни с верой, ни с этнической принадлежностью, ни с языком. Зато тело его изменится, станет прекрасным и молодым. Таким, как у остальных. В раю все равны.

Кто бы сомневался.

– Какая сатанинская ирония, – сказал Игорь, когда она закончила говорить. – Мы-то тут всегда считали, что из нашей юдоли нисходят исключительно в ад. А вышло вон как.

– Святотатствуешь, – с поощрительной усмешкой сказала Майка. Похоже, ничего страшного в маленьком таком, шутливом святотатстве не было.

Тем не менее, он поинтересовался:

– А разве уже нельзя? – И добавил: – Барышня, вы торопите события. Я пока что ни черта не решил.

– Не нужно быть провидицей, чтоб сообразить, что ты примешь верное решение.

Игорь заметил, что она не первый раз сбивалась на чересчур сухой, чересчур «канцелярский» язык. Не то в Эдеме покамест было маловато русских, не то Майка работала там каким-нибудь пресс-секретарём у официального лица.

– Хочу ещё раз взглянуть на твой Новый Иерусалим, – сказал Игорь.

– Скоро он может стать и твоим.

Они вышли на балкон. Тот и впрямь успел заметно опуститься. От раскрывшейся картины буквально дух захватывало – особенно от зрелища Храма. Форма его купола, белого как алебастр, заключённого в золотую сеть и оттого похожего на гигантское яйцо Фаберже, была идеальна. Совсем как форма любой из Майкиных персей.

Повалив её и начав кусать за ушко, Игорь спросил:

– А обрезание для неиудеев обязательно?

Она отрицательно замотала головой и засмеялась. Хотя, возможно, попросту увёртывалась от щекотки.

* * *

Игорь переехал жить к Майке. На службе написал заявление на неделю отпуска «без сохранения содержания». Начальнику отдела доверительно сообщил: «Хочу гульнуть, пока холостой». Тот заржал и предостерёг: «Не надорвись. В наши годы надо осмотрительней с этим делом». Светке Игорь позвонил с мобильника и сказал, что найти его сейчас можно только по нему, городской телефон отключили в связи с ремонтом линии. Нежное щебетание жены, полное пошлых благоглупостей и еле прикрытой похоти, привело Игоря в ярость. Он кусал костяшку пальца, чтобы не сорваться на ответный мат и мычал что-то вроде «угу, дорогая». Майка смотрела на него своими библейскими глазищами и страдала, казалось, больше, чем он. Наконец экономная супруга Игоря вспомнила, что денежки на счету не бесконечны, торопливо передала обязательный привет от своей ненаглядной матушки, поцелуйчик от Ирушки, напомнила, что приедут они двадцать второго июня, ровно в шесть утра – и отключилась.

Игорь с облегчением выдохнул, разомкнул зубы, изучил их отпечаток на пальце и спросил:

– Таки когда ты гово’гишь, Майя, наш балкончик п’гибудет до Ие’гусалима?

– В день солнцестояния, – сказала Майка.

Игорю оставалось только восторженно поаплодировать госпоже Случайности.

Определённо, это весьма остроумная особа.

* * *

– О чём задумался? – спросила Майка ранним утром двадцать первого июня. Они лежали на спинах, на некотором расстоянии друг от друга, но взявшись за руки. На полу. На ковре. Сердце у Игоря ещё не вполне успокоилось. Прав был шеф, думал он, в наши годы надо бы осмотрительней с этим делом.

– Об алиментах, – сказал Игорь. – Светка работает воспитателем в детском саду, и жалованье у неё тоже, в общем, детское. А Ирушка – слабенькая, ей витамины нужны.

– Не волнуйся о деньгах, – сказала Майка. – Вообще-то давно нужно было об этом сказать. Мой «Ситроен» оформлен на Светлану. Полностью, без дураков. Я вожу его только по временной доверенности. Бумаги ей передадут. Потом.

– Что ж, изрядно, изрядно, – заметил Игорь. – Сколько он стоит, тысяч пятнадцать? Приличная такая цена за неплохого такого мужика.

– Язык твой змеиный, – с огорчением сказала Майка.

Игорь зашипел, выставил язык, подвигал кончиком.

– Ошибаешься. Смотри, ничуть не раздвоенный.

Она почему-то не захотела поддержать шутку, встала, накинула халат и вышла из комнаты. Вскоре зашумела вода в ванной.

Игорь вылез на балкон. Верхушки деревьев-гигантов Эдема были с ним уже почти вровень. Пахло цветами – растительность там, внизу, была усеяна ими буквально сплошь. Как моя карма – грехами прелюбодеяний, подумал Игорь.

Большая яркая птица с хохолком, малиновым брюшком и длинным зелёно-сине-жёлтым хвостом опустилась на перила и начала вычищать клювом коготки. Она совершенно не боялась Игоря, руку протяни – коснёшься. Кецаль, изумился он, чёрт возьми, это же самый настоящий кецаль! Птица индейских императоров. Значит, Эдем всё-таки расположен в Мезоамерике? И, может быть, не так уж неправ был лорд Кингсборо, считавший, что ацтеки и майя суть пропавшие колена Израилевы?

– Майка! – заорал Игорь, устремляясь в квартиру (кецаль испуганно вскрикнул и упорхнул). – Мною совершено эпохальное открытие! Майя, ты – майя! Эгей, женщина загадочного народа, скажи мне, правда ли конец света состоится в 2012 году?