Оторва. Книга третья

Застегнула ремешок и мир сжался до размеров визора.

Звук мотора проникал в кости, отзывался в сердце. Я выкатилась из гаража, оглянулась на распахнутые ворота и газанула. Мотоцикл рванул вперед, словно освобожденный из клетки зверь. Ветер обжёг лицо, и дорога расплылась в ярком калейдоскопе.

— Здесь направо, — кричала Люся, что есть мочи, и я поворачивала в нужном направлении, при этом ориентируя себя по плану города.

Взлетели по крутому подъёму, это бульвар Негруцци, Далее улица Ленина. Твою мать, мотоциклистам сюда нельзя. И припаркованный «Уазик».

— Люся!

— Налево, на Искру!

Рванула по узкой улице под моргающие светофоры, освещая дорогу жиденьким светом.

— Налево, к кинотеатру!

Где она увидела кинотеатр, какая-то театральная открытая площадка. Остановила мотоцикл, на краю обрыва прислушиваясь к музыке.

— Люся, куда? Где дорога?

— Я не знаю. Очень темно, ничего не вижу.

Ни одного фонаря, но вдалеке светилось полукругом нечто. Разглядеть, сквозь кусты и листья не удалось.

— Ну, тогда держись, — и направила мотоцикл вниз, по едва заметной тропинке.

Вылетели на дорогу выложенную плитками, ещё один поворот и перед нами открылась танцплощадка. Огромная территория, окружённая высоким металлическим забором, за которым, выполняя неестественные движения, дёргались из стороны в сторону парни и девушки.

Детки в клетки. И выглядели как обкурившиеся наркоманы. Разве так танцуют под такую залихватскую мелодию?

Остановила мотоцикл в пяти метрах от ворот, ошарашено оглядываясь.

Три ментовских «Уазика», около десяти человек в форме не старше сержанта и несколько групп в гражданской одежде с красными повязками на рукавах.

— Люся, сиди здесь и ни во что не вмешивайся, — сказала я, снимая шлем и встряхивая головой, рассыпая волосы на плечах.

Наше появление не прошло незамеченным. И менты и дружинники развернулись и стали отпускать шуточки.

Будка с вывеской: «Касса» была закрыта и я кинулась к небольшой калитке, которую охраняли сразу четыре милиционера.

— Опоздала краля, раньше нужно было приезжать. Объявили последний танец.

— Мне на минутку, — взмолилась я, — парня своего застукать в объятьях драной сучки.

Они захохотали, но пропускать на отгороженную территорию отказались напрочь.

— Сейчас ворота откроем, стой здесь и вылавливай своего благоверного.

Они снова заржали.

Ворота они откроют. Так они метров пять в ширину, если обе створки распахнуть, а на танцполе человек пятьсот дрыгается. Стоять и орать? Не вариант.

Попыталась охватить взглядом. Сбоку, на пьедестале человек шесть играли на инструментах, а около микрофона извивался певец.

Идея пришла в голову мгновенно, развернулась и побежала вдоль забора в сторону музыкантов. Нисколько не сомневалась, что мои действия отследят, но почему-то была уверенность, что я успею выполнить задуманное.

Одним быстрым рывком вскарабкалась по сетке и перемахнула на другую сторону оказавшись прямо перед сценой. На ступеньках, слева и справа стояли парни с красными повязками. Пропустила каким-то образом, а вот они меня дружно сфотографировали и двинулись в мою сторону. Не дожидаясь, когда дружинники приблизятся, я кинулась к середине сцены. Со стороны могло показаться, что сама себя загоняю в угол и парни остановились. Грубая ошибка. Подпрыгнула, цепляясь за край площадки и подтянувшись, оказалась рядом с певцом.

Высокий и смазливый, но очень тощий. Он от неожиданности отпрянул назад и замолчал. Музыканты, увидев меня, тоже перестали играть, и на мгновение воцарилась тишина, чем я и воспользовалась.

Обхватила микрофон двумя руками и громко выкрикнула:

— Мария — Антуанетта! Отзовись! Где ты?

И ринулась глазами рыскать по танцплощадке, перебираясь с одной кучки на другую. Смотрели на меня все, но я почти сразу выделила стоящую в центре группу юношей и девушек, которые в этот момент пялились на свою подругу.

— Мария — Антуанетта, — снова закричала я, — подними руку!

И тут же взметнулась рука вверх. Не девушки, а парня стоящего рядом.

Мазнула взглядом по дружинникам бегущих ко мне с разных сторон сцены и шагнула к краю. Они, что, решили, не прыгну с трёхметровой высоты? Не нужно обо мне так плохо думать.

Кувыркнулась через голову, сразу вставая на ноги, и метнулась в нужном направлении. Менты остались у ворот, пропустив четырёх загонщиков с красными повязками и, хотя я точно видела, что они успевали выйти мне наперерез, была уверенна: меня не остановит даже сам дьявол, когда я уже у цели.

Выскочили передо мной, смеясь и растопыривая руки в разные стороны и понеслось. Вот сейчас они точно узнают, что такое разъярённая женщина, у которой критические дни.

Словно просветила их взглядом, обнаруживая самые уязвлённые точки на теле, и мчалась дальше, оставляя за собой только яростные от боли крики.

Узнала Машу по старой фотографии, только в жизни она была гораздо привлекательнее. Длинные шелковистые волосы, чёрные, глубокие, красивые глаза. Аккуратный носик, губки. Ангел, спустившийся на землю, и вот её какая-то тварь решила уничтожить?

Взгляд слегка испуганный и направленный мне за спину, но у меня не было времени оглядываться, поэтому остановившись в полуметре, сказала:

— Маша, не отходи от своей компании ни на шаг или сразу уходи домой. Не ходи одна вдоль озера сегодня. Сделай это завтра или послезавтра, но не сегодня. Очень тебя прошу. Там опасно.

Не рассчитала психологию девушки. Она сделала шаг назад и вскрикнула:

— Ты ненормальная?

— Кем бы я ни была, не иди вдоль озера…

Я не договорила, сморщившись от боли. Одновременно сразу с двух сторон стали заламывать руки. Уроды, суки!

Резко ударила ногой по голени стоящего слева, если и не нанесла ему травму, то это всё равно — абсолютно неприятно. Синицына сломала бы ему ногу.

Отпустил мою руку, и я не оглядываясь, упал он или нет, ладонью врезала в нос парню справа.

Освободившись, бросилась вперёд к девушке.

— Маша, не ходи, а иначе тебя убьют.

Это последнее, что я успела сделать. Сильный удар по спине снёс меня на землю. И пока приходила в себя успели вывернуть руки и сковать наручниками. А потом потащили к воротам. Мужик что был справа, толстый бугай, в форме рядового милиционера въехал кулаком мне в живот, выбивая воздух.