Отравленная роза

— Ну, моя дорогая, — без строгости проговорила профессор, — в ваше время дерганием косичек не обходятся.

— Что? — я уставилась на неё непонимающе.

— Скорее всего, это вовсе не угрозы ведь тот, кто это делает, не посылает вам слизняков или змей… — при этих словах я поморщилась и взглянула на компанию поодаль, никто не обращал на нас внимания...

— Мистер Забини, останьтесь с братом до того, как его подбородок приобретет исходный вид, потом идите на урок, — донесся голос Северуса, и болтовня МакГонагалл как-то сама собой отошла задний план.

Я наблюдала за тем, как Северус покидает палату. Быстрая походка, ровная, нерасхлябанная, он как всегда собран. Пора было выходить из ступора.

— То есть вы хотите сказать, что это вовсе не шутник, а тайный поклонник? Эй, Забини, это не ты мне подарки шлешь? — подначила его я, заливаясь смехом, который приносил неприятные ощущения обожженному горлу.

Слизеринец фыркнул, показывая отвращение к моей персоне.

— С чего бы мне проявлять внимание к той, у кого зубы расческой?

МакГонагалл посмотрела на него с укором и на меня в том числе, затем, всё-таки вспомнив о каких-то делах, ретировалась из больничного крыла, пока я тихо хихикала. Декан не забыла дать пару наставлений. Бывают иногда приступы истеричного хохота...

— Иди, купи очки, — не в силах сдержать болезненный смех, произнесла я, — мои зубы абсолютно нормальные, а вот с твоими глазами что-то не то…

— Мисс Грейнджер, я смотрю вам уже лучше? — укоризненно сказала появившаяся в палате Помфри; в руках у неё была пыльная бутылочка, которую она искала так долго. — Тогда можете идти на урок.

Я моментально перестала трястись от хохота и шумно высморкалась, а Блейз поморщил нос с отвращением. Нет, значит, это не Забини шлет презенты, но парень, по крайней мере, не такая уж и задница по отношению ко мне. Просто подкалывает и ничего больше. Странно, на его месте я бы уже весь свой арсенал словечек выложила в сторону отвратительной сопливой грязнокровки. Он помогал своему брату пить зелье, ведь рот того немного оплыл вслед за подбородком и жидкость выливалась.

— Мистер Забини, возьмите салфетки у мисс Грейнджер, — посоветовала Помфри. — Это варево не убирается заклинаниями. — Да не вы, Вэйн! Вы сидите смирно! — хлопотала она над мальчиком, попытавшимся встать.

Блейз с опаской посмотрел на меня, обложенную рулонами отрывных салфеток, обреченно встал и стал медленно приближаться, словно я маггловское биологическое оружие, заражающее всех в радиусе пяти метров. Когда он почти «дополз», наудачу ко мне подобралось невероятно сильное «апчхи», которое было похоже на гром средь ясного неба. Парня аж передернуло, но, превозмогая брезгливость, он сделал еще один храбрый шаг, когда я со слоновьим рыком высморкалась в салфетку. Он уже потянулся к одному из рулонов, лежащих на моей кровати, когда я, вытерев нос, резко протянула ему грязный бумажный платок.

— Хочешь? — невинно спросила я.

Блейз схватил рулон и отскочил со скоростью пумы, так как до моих соплей, оставшихся на бумажке, было всего пару десятков сантиметров.

— Грейнджер, ты просто омерзительна! — выдавил он; его снова передернуло.

— Я не виновата, что ты не догадался простое Accio использовать, а решил войти со мной в контакт, — на этих словах я снова чихнула с убойной силой. — Так что скажешь, Забини, это не ты ли мечтаешь завоевать мое сердце?

— Ты чокнутая дура, Грейнджер! — вспылил парень, а в глазах на мгновение засветился ужас, будто его заразили.

Не думала, что темнокожие люди могут позеленеть…

— Мистер Забини, я вас сейчас выгоню за такие слова, немедленно возвращайтесь сюда и помогите мне, — строго проговорила Помфри. — А Вы, мисс Грейнджер, прополоскайте нос и рот еще раз, иначе отправитесь на урок в таком виде!

Только стало более или менее весело, как эта чертова ведьма всё испортила. Отчего-то я понимала странное ощущение внутри себя: это было равнодушие, затем лед, подпитываемый спокойной злобой. Мне бы ничего не стоило наслать на мадам Помфри Круцио. Интересно, почему она меня раздражает? Да, именно раздражает, что я думаю о таких вещах… Блейз явно поддерживал меня в нежелании идти на урок к Слагхорну, сегодня была тема противоядий, нужно было сварить одно из них. Я хорошо помню эту сложную тему. Трудясь над котлом, я вспотела как пробежавший кросс мамонт, успела испачкать мантию в липкой слюне саблезубой бабочки и впервые в жизни не сдать зелье Снейпу. О, Мерлин, какая же это была трагедия, прямо душевная травма! Разочарованная в собственных силах я, конечно же, не получила баллов и, естественно, не услышала поощрений от Снейпа, бывших для меня обязательными каждый урок. Я так рвалась в бой и так тяжело переживала собственные неудачи…

Удивительное время было. Я строила какие-то глупые планы, думала заполучить Северуса на блюдечке. Возраст, гормоны, давление со стороны родителя. Слишком много для бедной несчастной влюбленной девочки. Глупая юность закончилась в тот самый момент, когда я переступила порог Малфой-мэнора в обличии Северуса. Но что изменилось с тех пор? — Не знаю, скорее всего, ничего. Буду ли я снова оглядываться назад с такими же чувствами в будущем?.. Несомненно.

*

Я узнала увлекательную историю о том, как великий зельевар Гарри Поттер завоевал десять баллов Гриффиндору за наглость. О противоядиях в учебнике Принца Полукровки не было заметок, но Избранный предоставил Слагхорну вместо зелья безоар — камень из желудка козы, служивший противоядием практически против всех известных ядов, который Поттер благополучно выудил из ингредиентов самого профессора прямо на уроке. Рон обозлился на него, я тоже высказала своё «фе». Ещё Гарри остался после урока в кабинете и попытался расспросить зельевара о крестражах, причем, напрямую. Фантазией, как оказалось, он не блещет, а вроде бы умный парень. Естественно, за такую выходку Слагхорн его быстро осек и убрался из кабинета по своим делам, оставив Гарри в одиночестве. Профессор, конечно, догадался, что ветер дует от Дамблдора. Этот глупый разговор давал мне фору, чтобы дождаться встречи с Темным Лордом и рассказать о новой информации, решить, что делать с толстопузом. Быть может, его следует убрать…

*

— Гарри, спасибо тебе огромное, что воспользовался моим случаем с розой, чтобы досадить Малфою, — недовольно сказала я, выглядывая из-за книги, что читала на ужине.

— Гермиона, но я почти уверен, что это он послал тебе розу! — с уверенностью выпалил он, жестикулируя так, что задел тарелку с жирной курицей, которая спикировала со стола и угодила сидящей рядом Джинни прямо на юбку.

— Гарри! — взвизгнула она, вставая с лавочки, чтобы стряхнуть с себя жирные куски. — Поосторожнее можно?

— Ой, прости, Джинни, я всё уберу, — замельтешил Поттер и немного покраснел.

Так-так, юная надежда человечества влюблён? Очень интересно.

— Не ври, ты хотел просто повздорить с Малфоем, чтобы убедиться, — я осмотрелась по сторонам, — кое в чем. Это входит в привычку! — закончила я, мельком взглянув на пунцового Рона, которому Браун нашептывала что-то на ушко, и это что-то наверняка носило личный характер.

— Гермиона! Но я действи…

– Рон, у тебя помидорная оспа? — наконец очистив форму от пятен, захихикала Джинни, перебивая Гарри. — Сходи к мадам Помфри, а вдруг это не лечится?

— Джинни, заткнись, — буркнул тот.

Она, Гарри, я, Симус и Невилл захихикали над парочкой. Лаванда смерила сестру Рона презрительным взглядом. Ну, неужели, эта ненасытная озабоченная амазонка может злиться на кого-то помимо меня? Прогресс…

*

Шла вторая неделя семестра, а письма от Темного Лорда я так и не получила, хотя ждала его довольно скоро. О крестражах мы с Гарри и Роном так ничего не узнали, не считая очень увлекательной заметки в одной из книг Запретной секции: «Волхованию всех презлейшему, что до крестража, наипорочнейшего из всех волховских измышлений, мы о нем ни говорить не станем, ни указаний никаких не дадим...». Зачем тогда вообще о них упоминать? Однако подобное предупреждение давало все основания думать, что артефакт весьма ценен, опасен и важен для Лорда, если за дело взялся везде сующий свой сморщенный нос Дамблдор.