Отравленная роза

– Но, Гарри, а ещё три крестража? Что собою представляют они? – всполошилась я, начиная складывать два и два, понимать, почему возродился Тёмный Лорд.

– Два из них уничтожены – это дневник Риддла…

– Что? Тот самый дневник? – всполошился Рон, пока я вспоминала все нюансы второго курса ребят, когда была открыта Тайная Комната, а Джинни Уизли оказалась в плену магического артефакта.

Значит, вот как действуют крестражи, они забирают сознание, порабощают, вмещают свою силу и душу в человека находящегося рядом с ним. Вот почему Лорд настоятельно рекомендовал не приближаться к диадеме.

– Кольцо Марволо тоже уничтожено Дамблдором, – завершил Гарри.

– Значит последний крестраж – это сам … Тот-Кого-Нельзя-Называть? – задала риторический вопрос я.

Мальчик кивнул.

– Тогда почему он не возрождался так долго? Почему прошло тринадцать лет? – любопытствовала я с лицом непонимания.

Гарри поправил круглые очки и внимательно посмотрел на меня.

– Гермиона, это не так-то просто. Человек, который заключил свою душу в предмет, не может так просто вернуть тело. Он обитает между жизнью и смертью подобно призраку, однако есть способы. Питтегрю нашел своего хозяина и помог возродиться, именно поэтому Риддл не выглядит как человек, а похож на чудовище.

Неправда, оболочка ещё ничего не значит… Произнося эти слова в своём сознании, я почувствовала укол совести, ведь и я была оболочкой, я – всего лишь кусок изменяемой материи. Я не Гермиона Грейнджер и не Лили Эванс, и даже не мой отец, чью маску я привыкла носить. Но и не Аллегра Кэрроу, я переняла слишком много чужих привычек в желании превратиться в идеальную актрису, а на деле из кукловода превратилась в марионетку и потеряла себя. И всё равно я обрела много больше, скоро всё это закончится и не придется больше использовать этот дьявольский дар, чтобы кого-то обмануть или ранить. Я перестану прятаться и считаться без вести пропавшей. Я смогу утереть нос Эйвери с его претензиями, если ему удастся покинуть Азкабан, а это думаю, произойдет довольно скоро. И я с превеликим удовольствием раскроюсь перед Снейпом, покажу, на что способна. Хочется видеть его глаза, когда он узнает, кто всё это время был у него на глазах в разных обличиях. Но точно так же мне хочется сказать, что это я спасла его от смерти или тюрьмы на том рождественском рейде.

– Гермиона, ты здесь? – послышался голос Рона издалека. – А как ты добыл воспоминания, Гарри?

Он рассказывал что-то о том, что встретил Слагхорна у теплиц профессора Спраут, и тот присоединился к нему и Хагриду на похоронах Арагога, исключительно ради наживы, ведь яд акромантула стоит довольно дорого. В итоге всё закончилось грандиозными поминками в избушке лесничего, где зельевар, изрядно перебрав, удосужился отдать свою память. Эта часть рассказа была совершенно неинтересной. Я думала о том, как же возможно разорвать свою душу на семь кусков и не сойти с ума? Тёмный Лорд воистину великий волшебник. Узнав о крестражах, мне непременно захотелось с ним встретиться, доказать свое служение и отдать диадему Когтевран, к которой меня тянуло клещами. Померкло задание Драко перед такой серьезной информацией. Один факт обязательно приведет Тёмного Лорда в ярость: скорее всего, он знает, что дневник уничтожен, но что насчет кольца Марволо? С одной стороны меня грело желание выслужиться, а с другой – страх за то, что Лорд может отыграться на мне…

Я всерьёз задумалась о том, что крестражу, находящемуся в Хогвартсе, может угрожать опасность. Судя по словам Поттера, директор обыскивает места, которые были связаны с Тёмным Лордом, старик ищет закономерности, а значит мысль о диадеме – одном из важнейших артефактов, когда-то принадлежавших одному из основателей, рано или поздно всплывет в его седой голове. Не даром Дамблдор считается великим волшебником, по крайней мере, в это верит Поттер и орденовцы, а семья Уизли просто поклоняется ему. Задачка не из простых. Нужно поскорее доставить крестраж Лорду.

Я сидела у себя в комнате, сочиняя обыкновенное письмо Грейнджерам, в надежде, что его перехватит Люциус, ведь он исправно следит за ними. Директор слишком близко подошел к тайне Тёмного Лорда, не стоит медлить. Запечатав конверт, я отправилась в совятню, чтобы поскорее избавиться от строк лести родителям Гермионы, перед этими магглами у меня иногда ещё вспыхивало чувство вины…

Переходные экзамены начались с легкого мандража всех курсов, не считая тех, кто волновался еще сильнее из-за СОВ и ТРИТОНОВ. Никто не удивился моей легкой нервозности, списанной на учебу, а на деле я переживала за отосланное письмо. Ответа не было уже три дня, что казалось довольно удивительным, ведь совы летают быстро.

Обычный день в компании гриффиндорцев на поляне, перед теплицами, с учебниками по ЗОТИ в руках.

Экзамен у Снейпа должен быть сложным, и он обязательно кого-нибудь завалит. Конечно же, меня или Гарри. Материал был несложным исходя из полученных ранее знаний и перелопаченной библиотеки поместья Кэрроу, а так же Малфоев. Но в голове была далеко не Защита От Тёмных Искусств.

– Гермиона, ты уже минут десять читаешь перевернутую книгу, – хмыкнул Лонгботтом, выглядывая из-за кипы конспектов.

Он примостился на наколдованном пледе слегка поодаль. Я посмотрела на него, потом на книгу в своих руках. Тряхнула головой, позволив кудряшкам мягко спружинить, и перевернула учебник.

– Что с тобой? Ты весь день не своя, – с хлопком закрыв свое пособие, спросил Рон.

В волосах мальчика застряли прошлогодние жухлые травинки, отчего он стал похож на бедняка, хотя семья Уизли и так не отличалась богатствами

– Всё нормально, Рон, просто я переживаю из-за экзамена по ЗОТИ, Снейп с нас три шкуры сдерет, потом обваляет в панировочных сухарях и зажарит в печи.

– Боюсь, гриффиндорцы ему не по вкусу, – подавил смешинку он, закусывая сорванную травинку.

– Тогда он скормит нас мантикорам, – вставил Гарри, откидываясь на траву и заглядывая в синее небо, но потом его лицо погрустнело. – Ну, вот и остался один месяц до каникул…

Все прекрасно знали, как Гарри не хочет возвращаться к Дурслям, по слухам напоминающих инквизиторов. Может, у них в роду были эти ведьмоненавистники? Я смотрела на него и искренне сочувствовала, но не из-за того, что питаю к нему какие-то чувства, несмотря на то, что проучилась с ним год. Как можно поддаваться магглолюбскому течению, уговорам Дамблдора, когда ты сам живешь в аду среди мерзких магглов? Рассказы Гермионы были просто ужасными. Опекуны Поттера держали его за домового эльфа и заставляли жить в чулане под лестницей. Разве можно любить таких, как они? Разве можно идти на поводу у директора, когда тебя шпыняют дома ужасные магглы? Нечисть, низшие существа.

Из-за маггловского веянья среди магического населения уже попраны наши традиции. Планета загаживается выбросами в атмосферу вредных веществ их заводов, выхлопные газы автомобилей, стертые с лица земли заповедники, дыры в озоновом слое. Животные волшебного мира страдают из-за экологии. Популяции драконов, кентавров, единорогов, русалок, все они медленно вымирают. Например, гиппогрифов недавно занесли красную книгу. Немагическое население отравляет нам жизнь, они должны знать своё место. Внезапно рядом со мной что-то плюхнулось на траву. Мерлин, это была школьная сова, наконец-то... Птица, скосив голову набок голову, подошла ближе и протянула лапку с привязанным конвертом, на второй лапке было ещё один, вот только его снять не удалось. Видимо, не я адресат. Я довольно резко сорвала пергамент с лапы, за что едва не получила острым клювом по руке. Птица обиделась, ухнула, взмахнула крыльями и, даже не попросив угощения, улетела в сторону замка.

– От кого оно? – расслабленно спросил Гарри.

С каким-то маниакальным остервенением я вглядывалась в одну единственную строчку:

«Гермиона, бабушка умерла. Крепись, дочка, завтра похороны, в девять утра встретим тебя в Дырявом Котле.

P.S.

Второе письмо профессору Дамблдору.

Твои мама и папа»

И вот, новый спектакль…

Рука безвольной тряпкой опустилась к коленям. Пальцы выпустили лист пергамента, и он осторожно упал на траву. Взгляд в пустоту, безмолвная истерика. Циничная маска убитой горем девушки еще не до конца осознавшей произошедшее. Гарри и Рон моментально всполошились, вскочили на ноги и подошли ко мне.