Отравленная роза

– Нет, это слишком опасно, для вас в большей степени. Успех предприятия сведен к минимуму.

– Почему же к минимуму, мне, конечно, лестно, что вы беспокоитесь за сохранность моей тайны, но я готова к риску.

Что она городит? А как же Снейп? Рассудок помутился?

– Но за определенную плату, – завершила она, сложив руки замком на журнальном столике.

Ну вот, он так и знал, тактика завуалировано показать «коллеге» его ничтожность, надавить нужные кнопки сознания… Да, без нее никуда… Просто набивала себе цену все это время. Вот теперь Аллегра весьма узнаваема. Отточенный облик стервы во всей красе… И Люциус уже почти попался на ее сказку о безвозмездной услуге. Глупец, он снова не доверился интуиции. Она ловко водит его по своим лабиринтам, вызывает смешанные чувства. Надеяться на ее доброту и понимание, с чего бы? Он сам не лучше. Два слизеринца, два жестоких интригана. Нужно больше доверять чутью, когда оно кричит о подвохе.

– Что вас интересует, мисс Кэрроу? – с небольшим нажимом произнес он.

Указательный палец оказался у розовых губ, игривое закатывание глаз. «Только не говори мне…».

– Дайте подумать… М-м-м.. Вы знаете, что мне нужно, Люциус.

Она отпила из чашки, внимательно следя за реакцией испытуемого. И почему, черт подери, она всегда всё знает, может разгадать последствия своих слов? Получается на самом деле, что это он раскрытая книга для маленькой плутовки.

– Вы в своем уме? – прошипел он по-змеиному.

– Аллегра, не смей, – послышался еще один мужской укор.

– Замолчи, отец, – шикнула она на портрет и повернулась к собеседнику. – Спасибо, что беспокоитесь о моем здоровье, мистер Малфой, но со мной все в порядке.

– Я не собираюсь выполнять вашу глупую просьбу, – закипал Люциус, все крепче стискивая свою трость. – Это не обсуждается.

Ну, вот опять она склоняет его к интиму, что за бред? Почему? Подобное средство от одиночества того не стоит. Ставить свои способности под удар ради детской шалости, воистину безумно! Малявка переходит все границы.

– Это не просьба, это бартер, выгодный обеим сторонам, хотя вам выгодно вдвойне, – она игриво дернула бровями. – Я понимаю, что обмен неравноценный, вы беспокоитесь обо мне, но уверяю, я не жадная, мне достаточно и одной ночи, – наигранным благоговением к делу, произнесла Аллегра.

Люциус изобразил гримасу неприязни, изогнув губы. Обмен был действительно неравноценен, плата за услугу была очень маленькой в каком-то смысле. Жидкий намек: «Хотя вам выгодно вдвойне». Как просто оказалось разгадать жаждущего плоть мужчину, но он не станет этого делать, только потому, что на самом деле безумно желает её.

– Что это вам даст?

Всплеск руками…

– Ничего, в сущности. Представьте, что я капризный ребенок, желающий новую игрушку.

– Вы и есть маленький ребенок, мисс Кэрроу.

– Пусть будет так, – рассудила она, откинувшись в кресле.

Мотивы, каковы её мотивы?

– Я скажу даже больше, свой долг вы выполните только в случае успешного выполнения плана. Не беспокойтесь, обмануть меня не удастся, считайте, что вашу просьбу я выполню бесплатно, а это – скромная плата за мое молчание.

Вот где не было импровизации и изъянов, это-то она продумала до мелочей. Легкомысленная, но логичная, умная…

– Я отказываюсь от ваших условий, – взревел Люциус, вскакивая с кресла. На его бледном лице появлялись красноватые пятна ярости.

Он уже был у двери, когда услышал ее наглый голосок:

– Жду вас завтра к одиннадцати для проработки деталей, не забудьте маску и плащ с капюшоном.

Уверенность. Глупая самодовольная девчонка, он не притронется к ней.

~~

Хм, упертый, надменный, в этом весь Малфой, сохранил бы оставшееся время до задания, если бы держал себя под контролем. Со стороны казалось, что он взорвется и треснет мне по лицу своей тростью. Что же его такое гложет, неужели до беспамятства верен жене? Ой, как я сомневаюсь в этом. Что ж, придет не завтра, так послезавтра, осталось пять дней, он сам себе могилу роет, вырывая драгоценные часы. Хотя у меня уже все готово, по крайней мере, для выполнения одной части плана. Импровизация? Да, местами присутствует… Мне не нужно досье на всех связанных с судебным разбирательством? Нет, все что необходимо, я уже раскопала. Надо просто было дать Люциусу какие-то обязанности, чтоб не свернул с курса.

– Объясни мне, зачем нужно ввязываться в опасное дело, которое даже не тебе поручили?

– Это отличный способ прочно обосноваться на малфоевской шее.

– Какую игру ты ведешь? Зачем он тебе?

– Папочка, Люциус будет очень предан и полезен мне, неужели ты не понимаешь? Он станет помогать, когда мне это понадобится, но уже без выгоды...

– Хм… – задумался Амикус, потирая подбородок нарисованными пальцами. – Ты хочешь привязать его к себе ради выгоды?

– Ну, естественно, это же очевидно!

Ладно, поигрались в невинность, и хватит…

– А, как же слова про его человечность, заботу по отношению к тебе, средство от одиночества?

Я расхохоталась, схватившись за живот.

– Это был розыгрыш, представление, отец, неужели ты повелся?

– Зачем ты делала это со мной, заставила выслушивать весь этот бред?

– Ты, наверное, расстроишься, если я скажу, что не ты был главным зрителем в шоу.

До портрета медленно доходило.

– Ты знала, что он подслушивает?

– Да, я знала, в камине сигнальные чары, моя палочка завибрировала в кармане, когда он явился в дом, – я продолжала хохотать. – Прости, что не предупредила, ты бы не играл свою роль так добросовестно.

– Но ведь ты сказала слишком много. Дала ему довольно опасную информацию про положение своих дел.

– О, поверь, я ни капельки не скомпрометировала себя. Сказала лишь то, что он должен был услышать, склонить его к жалости, пониманию.

По очереди мысли образовывались в нарисованной голове.

– Собираешься влюбить его в себя?

– В точку. Ты сам говорил, что Люциус опасный человек. Я это прекрасно знаю и собираюсь привязать его на короткий поводок, с ошейником шипованным внутрь.

По лицу отца нельзя было сказать, что он сложил все свои мысли и мои слова в окончательную картину.

– Я не понимаю, как изменит ваши отношения одна ночь?

Самодовольная ухмылка на моем лице.

– Помани пса куском мяса. Если ты заметил, все, что я делаю сейчас, это драконю его.

Амикус замолчал, он сам хотел, чтобы Люциус заботился обо мне, но я хочу этого немного иначе… вполне реально перевоспитать его.

– Ради этого ты собираешься так рисковать? – смягчился он, принимая все аргументы, понимая, что его дочь, в самом деле, не так проста.

– Риск – удел отчаянных, а кто, как не я сейчас в шатком положении? Успех этого дела свяжет нас с Люциусом еще одной нитью, доверием. Мы сможем опираться друг на друга в любых ситуациях.

– Аллегра, это правда опасно, – уже беспокоился Амикус.