Отражение: другой 2007

«П-ш-ш, Инга, сходи уже за кофе. Говорят, на Винзаводе сейчас готовят хороший», — продолжал ёрничать Игорь. Ответом было далёкое «Пошел ты!».

Ещё один взрыв сотряс округу. В небо со свистом полетели искрящие фейерверки.

«П-ш-ш, они к Новому Году там готовились», — заметил в рацию Игорь. — «Артём, ты молодец, наконец-то устроил в Отражении праздник».

Артём вылез из кабины, потоптался на месте и пнул ногой один из здоровых каменных шаров, которые ограждали тротуар у кинотеатра. Неожиданно шар сорвался с насиженного места и покатился — он не был ничем закреплён.

«П-ш-ш, мы не должны ждать, пока они очухаются, и поймут, что происходит, — произнёс Артём в рацию. — Попробуйте заехать сзади, со стороны железной дороги. Оцените обстановку оттуда».

«П-ш-ш, Тём, тут мимо пробежала девчонка в горящей одежде. Обстановку могу оценить уже отсюда».

«П-ш-ш, Игорь, в рот я полоскал твои шутки!» — раздражённо ответил шпала.

«П-ш-ш, Артём, это не шутки, — Инга отобрала рацию у Игоря. — Тут правда горящие девки бегают. Ты, похоже, разнёс бордель».

«П-ш-ш», — Артём подержал включенную рацию у рта, помешкал, но так ничего и не сказал.

— Ты перепутал координаты, да? — спросил, снова заглядывая ему в глаза.

— Я ударил туда, куда нужно, — с расстановкой проговорил тот.

— Но зачем? Как это нам поможет? — искренне растерялся я. — Знаю, что в бордель многие попадали не по своей воле. Эти девушки — в рабстве…

— Они — ресурс, — Артём внимательно посмотрел мне в глаза. — Богатство Винзавода — в сигаретах, оружии и шлюхах. Сигареты и оружие мы заберем. А шлюхи — пусть горят.

— Это люди, а не ресурс. Мы только что убили много людей…

Артём неприятно улыбнулся, давая понять, что не согласен со мной.

«П-ш-ш, нас заметили, по нам стреляют!» — отвлекла рация. В доказательство мы услышали далёкие очереди — уже не в рации, а вживую.

— Едем, — бросил я, захлопывая водительскую дверь.

Глава 29

Мы пронеслись по центральному проспекту, раскидывая в стороны снежную пыль. Артём упорно пытался вызвать Игоря по рации, но тот не отвечал. Через пару минут затормозили у точки, где во время обстрела находились грузовики. Асфальт был обильно усыпан гильзами, на обочине вовсю полыхало одинокое дерево. В отдалении лежало несколько тел в одежде торговцев.

Коротко посовещавшись, мы бросили свой транспорт, и побежали ко второму входу Винзавода вдоль многометрового ограждения. За забором периодчески что-то взрывалось, и нас накрывало пеплом и пылью, будто бы там прямо сейчас извергался вулкан.

Обычно второй вход не открывали для посетителей — его использовали только «свои». Сейчас створки были гостеприимно распахнуты настежь. Внутри всё горело — расставленные у стен ящики, прилавки, да, кажется, и сами стены. Пламя вырывалось из окон и облизывало крыши. Чёрный дым смешивался со снежной пылью и прятал очертания зданий. Из разных уголков закрытой территории трещали выстрелы. Кто-то истошно вопил, умоляя поочерёдно то о помощи, то о смерти.

Войти на Винзавод без встречи с местными не удалось. Едва мы появились в воротах, как увидели с десяток вооруженных торговцев. Они бежали в нашу сторону, постоянно оборачиваясь. Мы с Артёмом нырнули за прилавок и остались незамеченными. Тем временем наши торговцы наткнулись на других, вылетевших из бокового переулка. И те начали в них стрелять. Мы не покидали своего укрытия, слушая автоматные очереди и глухой стук пуль по кирпичным стенам. Через пару минут обе группы разбежались в разные стороны, оставив на асфальте убитых.

— Что здесь вообще происходит? Почему свои стреляют в своих? — озадачил я Артёма, когда мы поднялись и продолжили путь.

— Все поняли, что Винзаводу пришел конец, и теперь дерутся за остатки его ресурсов. Гражданская война у них, короче.

— А мы тут интервенты, — добавил я.

Переплетающиеся переулки Визавода выбросили нас к бару, где когда-то я отдыхал с Саней и Костей. По центру площадки зияла воронка внушительных размеров, скамейки и столы были раскиданы в стороны. Не обращая на нас ни малейшего внимания, двое черноглазых парней сливали коктейль из бутылок в огромную алюминиевую флягу. Совсем рядом прохромала девушка, с ног до головы перемазанная кровью. Кажется, она вообще нас не заметила. Чего нельзя было сказать о трёх крепких бойцах в чёрных бомберах…

— Стоять! — захрипел один из них, поднимая автомат.

Мы с Артёмом сорвались с места и нырнули в узкий боковой проулок. Вовремя — по кирпичам застучали выстрелы. Кажется, бойцы требовали стоять только для того, чтобы как следует в нас прицелиться.

— Личная охрана Бахуса, — бросил Артём на бегу. — Значит, и сам свин где-то рядом.

Проулок закончился тупиком: впереди — стена, слева — тяжёлая дверь. Дернул ручку — не заперто. За дверью оказался узкий проход с выщербленными ступенями, уходящими глубоко вниз. Особых альтернатив не наблюдалось, и мы поспешили туда. Заблокировал дверь изнутри подвернувшимся под руку прутом арматуры.

Тёмный лаз с неровными сырыми кирпичами перетёк в широкий белый коридор. Это место вызвало ассоциации с хирургическим отделением больницы. По сторонам коридора шли многочисленные двери — почти как в моём недавнем сне, с тем отличием, что там интерьеры были пёстрыми, а здесь — стерильными. Обратил внимание, что под потолком тускло светились люминесцентные лампы. Не так часто видел в Отражении искусственные источники света. Артём задумчиво посмотрел на лампы:

— Генератор тут у них, что ли…

Преследователей мы не слышали — те, видимо, нашли более интересное занятие. А вот за ближайшей дверью отчётливо слышалась какая-то возня.

— Заходим? — спросил я, глядя на Артёма.

— Конечно, — кивнул шпала.

Артём рывком распахнул дверь и нырнул внутрь. Я двинулся следом с поднятым автоматом. Ожидал увидеть всё, что угодно, кроме того, что увидел.

Под потолком помещения с высокими потолками тоже горели лампы. Вдоль стен стояли несколько медицинских каталок. На них лежали, подпрыгивали, извивались, бились в конвульсиях изуродованные охранники. Лишённые всех конечностей, распотрошённые, прикованные к каталкам толстыми цепями и ремнями, с какими-то проводными датчиками, вставленными прямо в плоть. В помещении стоял невыносимый запах гниения. Хорошо, что я не завтракал, а иначе трудно было бы удержать в себе завтрак.

Артём подошел к одной койке и пристально посмотрел на скованного охранника. В контурах изуродованной туши, покрытой многочисленными разрезами, угадывались очертания женского тела. Охранник то и дело приподнимал голову и со звоном приземлял ее на каталку.

— Это что, электростанция? — предположил я, кивая на лампы.

— Мощностью в десять лампочек? Нет, цель не в этом. Мы попали в лабораторию, — высказался Артём, перебирая бумаги на столе. — Люди Бахуса изучают охранников. Хотят понять, кто они и зачем…