Отражение: другой 2007

— Я устала. Устала смотреть в глаза и предавать. Всему есть предел, — произнесла Инга и осторожно положила мою голову обратно на землю. Ну вот, опять вертикальная ориентация экрана.

— Ты не хочешь предавать… его, — произнёс Артём, с презрением качнув головой в мою сторону, — Поэтому предаёшь меня. Верно я тебя понимаю?

Инга выпрямилась и расправила плечи.

— Я не буду больше искать Зеркало. Даже если вернусь домой, то не смогу жить, как прежде. Слишком много боли, слишком много смертей…

Артём ходил вокруг и увещевал:

— Вспомни директиву ноль, нашу с тобой личную директиву: любой ценой, любой…

— Как сказал Лёха: к чёрту директивы. К чёрту их, Тём, — прокомментировала Инга.

— Ты просто хочешь его. Ты влюбилась, как девчонка, — бурлил и клекотал Артём. — А он не знает тебя настоящую, и никогда не смог бы понять в полной мере… Ты не предаешь никого, ты жертвуешь им и другими ради большой цели…

— Уходи, — ровным тоном произнесла Инга. — Теперь ты идешь к Зеркалу без меня.

Вместо ответа Артём сделал короткое движение рукой, и, не сводя с Инги глаз, направил в неё здоровенный горящий обломок. Девушка включила свое защитное поле, и «снаряд» задержался в воздухе.

— Уходи! — закричала девушка неестественным, будто усиленным через невидимую акустику голосом.

Артём махнул рукой ещё раз, и ещё раз. Кирпичи, доски, металлические обломки поднимались в воздух и летели в сторону Инги.

— Како-го хрена он… Не делал так… Раньше, — кашляя, выдавил я.

Инга подняла руки вверх, и этот жест не означал отказ от сражения. Она пошла прямо на Артёма. Пространство над её головой подёрнулось разноцветной дымкой. Карма открыла истинную картину боя.

Два гигантских потока, столкнувшись, давили друг друга. Из ниоткуда возникали сотканные из дыма щупальца и многосуставные конечности, ударяли друг друга, ломались, превращались в прах, чтобы тут же перевоплотиться во что-то ещё. Со стороны Инги рвалась и клацала зубами стая волков, соединённая в одном организме. Артём сносил головы хищников потоками огня. Из пламени поднимались причудливые жар-птицы и летели в сторону Инги, чтобы обратиться в пепел от удара её хлыстов. Все новые сущности перерождались и обновлялись. Уже не понимал, что происходит внутри Кармы, что — в реальности, а что — в моем повреждённом сознании.

Но Артём применил оружие, которое сразу ввело Ингу в замешательство и заставило отступить на несколько шагов. Быстрым движением он нарисовал в воздухе небольшое окошко, из которого ударил луч света.

Превозмогая звон в голове, постарался осмыслить происходящее. Я наблюдал это окошко прямо сейчас, уже после гибели Бахуса и получения иммунитета к мороку. Так значит, Зеркало — не наваждение, значит, Артём реально открывает двери в другие миры…

— Остановись, в рот тебя полоскать! Хватит! Расходимся! — кричала Инга. — Мы погубим друг друга!

Артём продолжал наступать и зловеще улыбался. С каждым его шагом окно расширялось, луч света становился всё ярче и теснил Ингу назад. Она оказалась от меня на расстоянии вытянутой руки.

— Шлюха, Винзаводская подстилка. Я убью тебя, открою Зеркало и вернусь домой. Один, как ты и сказала, — говорил Артём. — Знаешь, всегда чувствовал, что так и придется сделать. Забрать твою энергию…

Энергию — отозвалось эхом в моей голове, и я вспомнил, как шпала на вышке передавал свои силы Антону. Тогда беспроводная зарядка сработала крайне эффективно. Надо разобраться, как оно тут действует. Изо всех сил дотянулся до ноги девушки, крепко схватил её за лодыжку, прикрыл глаза. Слепил внутри себя то же ощущение, с каким включал и скрытность, и скорость. Инга взглянула на меня с легким недоумением, но по вибрациям Кармы быстро поняла мой замысел. И Артём тоже понял. Он осклабился, напрягся и ускорил наступление. Но было уже поздно.

Уместна бы яркая едкая реплика в адрес Артёма. Например: «Пошёл ты, пидрила». Или: «Гори в аду, тварь». Но Инга промолчала. Без лишних слов она направила на противника волну катастрофической мощности. Наши общие силы будто не сложились, а умножились. Отдав всё, что мог, я тут же отключился.

Глава 32

— На эту работу потребуется часов шесть, — сказал я, похлопав по мятому порогу «Ситроена». — Позвоню вам за час до завершения.

— А можно тут с вами остаться? — сверкнула глазами владелица машины, дамочка лет двадцати семи с километровыми ногтями. — Обещаю не мешать.

— Можно, конечно, — пожал плечами.

Обычно в подобных ситуациях я изо всех сил убеждал клиента не сидеть в мастерской. «Тут едкие запахи. Тут громкие звуки. А ещё тут периодически звучит нецензурная лексика — без неё автомобили не ремонтируют». Желание удалить клиента подальше было связано с опасением, что он будет стоять над душой и делать замечания по поводу каждого моего действия. Таких случаев встречал немало. Но сегодня я остался бы спокоен даже если бы дамочка спустилась ко мне в смотровую яму и сама взялась за молоток.

Неделя, что прошла с момента разговора с Жанной, слилась в один бесконечный день. Нельзя сказать, что я давно не спал. Время от времени я всё-таки это делал. Вырубался то на истёртом диване в курилке, то на водительском кресле разбитого минивена, поставленного на вечный прикол у ворот мастерской. Порой я даже появлялся дома. Мог с уверенностью это утверждать, поскольку кот Трикотаж ещё не умер от голода.

Всё это время старался не смотреть на себя в зеркало, а потому даже не представлял, что за человек там появится. Будет ли у него колючая щетина или настоящая борода? Какого объема синяки под его глазами? Всякий раз работал до дикой усталости, потом — до переутомления, а после — до исступления. Алкоголь в этом процессе не участвовал. Водкой можно залить измену подруги или, например, провал бизнеса. Настоящую боль ей не затопить.

В тот вечер работал специальным обратным молотком — и раз за разом прокручивал в голове последнюю встречу с Жанной. Владелица «Ситроена» тем временем кружилась наверху. Она не собиралась давать ценные советы по ремонту автомобилей. Вместо этого весь вечер сыпала томными намёками. Я просто ничего не отвечал, что местами выглядело прямо-таки оскорбительно. Но дамочку такой стиль общения не отторгал, а только раззадоривал.

— Ага, всё-таки решил подняться! — взмахнула ресницами девушка, когда я отложил молоток и полез наверх. Посмотрел сквозь неё и оставил эту реплику без ответа. Обошёл озадаченную девицу, стараясь не задеть её блузку грязным комбинезоном. Выбрался на улицу, двумя кликами открыл контакт Жанны. Гудки, гудки, гудки. Бери уже трубку! Набрал ещё раз, и ещё. Наконец услышал в трубке её дыхание.

— Жанна, привет. Нам нужно встретиться и ещё раз обсудить то, что о чём ты тогда рассказала.

— Да уже нечего обсуждать, Лёш. Была вчера в клинике… Нет уже никого, в общем.

Вернулся в смотровую яму и взялся за инструменты. Мятый порог с каждой секундой принимал всё более совершенные очертания. Вернул машину хозяйке на полтора часа раньше обозначенного срока, принял деньги.

— Даже номерок не возьмёшь? — девица вышла на последнюю глиссаду.

Молча закрыл перед ней дверь.