Отражение в тебе

Почему их разлучили? Почему мать никогда не говорила о втором сыне? Как он сам мог забыть человека, как две капли похожего на него? И почему все эти вопросы не приходили в голову раньше?

Рука Матвея скользнула по талии, коснулась обнажившейся под футболкой кожи. Хмурая складка между бровями тут же разгладилась, родинку под глазом затопили морщинки от улыбки. Словно солнце по лицу скользнуло – пергаментно-серая кожа налилась светом.

– Мой Ярик… не отдам…

Яр прикусил губу – утреннюю сонливость словно в форточку выдуло: прикосновения жгли кожу, предательски отдаваясь внизу живота. Осторожно отодвинулся, морщась от каждого движения, выбрался из-под одеяла и удрал в ванную. Под холодный душ.

Когда Матвей ушёл, Яр заглянул в его комнату и с облегчением отметил, что капитальный ремонт не требуется. Сходил за совком и веником, вымел отбитую Матвеевыми кулаками извёстку, расставил стулья. Нерешительно подступился к компьютеру. Дома у него был компьютер, но сюда вести эту махину было не на чем, да и незачем – сам Яр не страдал ни игроманией, ни интернет-зависимостью, и друзей, с которыми можно было общаться по сети, у него тоже не было. Тем более дядя Серёжа сказал, что у отца компьютеров дома аж два, так и оказалось. Рабочий из кабинета конфисковали вместе с сувенирами из гостиной, а компьютер Матвея Яру был не нужен. Он бы его и сейчас не включил, если бы не проверял работоспособность техники.

Загудел системный блок, сердито пыхнул поцарапанный монитор. Яр улыбнулся. С рабочего стола на него смотрел Матвей. Невысокий щуплый мальчишка лет десяти зыркал на фотографирующего из-под длинной чёлки. Сзади залитый солнцем школьный двор. Действительно как две капли воды похожи, даже одежда такая же… В груди неприятно заныло. Яр помнил и эти брюки – мама купила их ему на день рождения и в них же спустя полмесяца он пошёл на первый звонок – и кремовую рубашку, подаренную на тот же день рождения дядей Серёжей. И даже сбитый локоть помнил – с велика полетел. А поднапрягшись, вспомнил и саму фотографию – пылилась в одном из семейных альбомов. Маленький Яр её с одного угла однажды надорвал. В отсканированном рисунке тоже был надорванный край.

Он сам не понял, как обшарил все подпапки и включил браузер. Почта высветилась автоматически – Матвей не был параноиком, чтобы каждый раз из неё выходить. Одно непрочитанное – от Берстенева Владимира, отца. Его Яр щёлкнул автоматически, мельком глянул на номер телефона, присланный в письме. Куда больше въелись отправители других писем. Один отправитель…. Одна. Последнее письмо отправлено за неделю до аварии. Мама написала, что Яр извечный задохлик и опять заболел. Вредничает, как маленький, и отказывается есть. Наверно, придётся задабривать гренками и любимым шоколадом, чтоб совсем не отощал. К письму была прикреплена фотография с телефона – сонный больной Яр, завёрнутый в одеяло, как гусеница. Мрачно кривится и отворачивается, успев цапнуть с тарелки гренку.

А он ещё думал, зачем она к нему прицепилась с фотографией…

Щёлкнул предыдущее. И ещё одно. Мама писала про него. Иногда прикрепляла фотографии, либо отсканированные старые, либо фотографировала вот такого недовольного… или он даже не замечал, что его фотографируют. Это напоминало личный дневник с небольшими заметками, выложенный в сети. Наверняка Матвей тоже что-то писал, но отправленные были удалены подчистую.

Наверно, в тот момент Яр чувствовал себя преданным… и почему-то немного счастливым.

Но у Матвея он так и не спросил про переписку – тот просто не пришёл домой. На его телефон ответила раздражённая Тамара – сначала рявкнула, кой леший по ночам не спит, потом сообразила, что это Яр, и почти смутилась.

– Матвей взросленький мальчик, может ночку и не переночевать дома,- рыкнула она.- Не всегда же тебя предупреждать.

У Яра засосало под ложечкой.

– Он с вами, да?- тихо спросил он.

– С чего ты взял?- даже удивились на другом конце провода.

– У вас его телефон.

Тамара тихонько ругнулась.

– Слушай, если я скажу, что между нами ничего нет и это вообще не то, что ты думаешь, ты же поверишь, да?- непривычные просительные нотки в голосе.

Раньше Яр наверняка бы сказал, что поверит, чтобы не ставить никого в неудобное положение, и просто прослонялся бы до прихода Матвея по квартире. А потом делал вид, что всё хорошо, и голова болит просто так, а не потому, что он бился ею об стены. Но Тамара говорила про Матвея, про его Матвея, про Матвея, который запер его здесь, чтобы никто не увидел и не отобрал. А сам?! Яр смирился с домашним арестом, но почему только он должен быть отрезанным от мира? В конце концов, они были близнецами, значит, и эгоистичное желание присвоить другого себе текло в крови обоих. Матвей хочет, чтобы Яр был рядом? Отлично! Тогда пусть и Матвей тоже будет рядом - курит свои сигареты, ворует рисунки из его альбома (когда убирался, Яр нашёл всё пропавшее у себя добро под диваном брата. Тоже мне, сокровище…) и упорно учит метать нож. Яр далеко не такой белый и пушистый, как все думают – он эгоист и собственник не меньше Матвея.

– Нет.

– Что – нет?

– Не поверю!

– Ну и дурак,- невозмутимо отбрила трубка.- Ладно, жди, сейчас приеду, заберу.

– Куда?..

Вопрос повис в воздухе, из телефона шли короткие гудки.

…Тамара была раздражительна и зла, даже больше обычного. Возможно, виной всему был цветастый синяк под глазом. Она мрачно зыркнула когда-то ярко-голубой радужкой, сейчас окрасившейся в такой же яркий красный из-за лопнувших капилляров.

– Если ты только булькнешь по поводу фингала или даже сделаешь вид, что его заметил…- первым делом предупредила она.- Собрался?

Яр непонимающе осмотрел себя? А что он должен был «собрать»? Одет и хватит.

– Ладно, пойдёт,- поморщилась Тамара, вытаскивая его на лестничную площадку.

– Эй, куда мы? Мне выходить нельзя.

– До сих пор?- Тамара даже глаза удивлённо округлила.- Хм, надо ещё немножко парню мозги вправить…

– Что?

– Просто мысли вслух…

– Тамара…

– Ась?

– Где Матвей?

Женщина скорчила недовольную мину, цапнула Яра за рукав пайты и поволокла вниз по лестнице.

– Где Матвей?- уже в машине повторил вопрос Яр.

– Блин, да хватит мне на нервы действовать!- привычно вспылила Тамара.- Жив твой ненаглядный Матвей! А полежит до утра в больнице и здоров будет…

– Что?!

– Упс… не так хотела сказать, ладно, не пыхти…

Автомобиль резко дёрнулся с места, Тамара достала сигарету, сунула в рот. По салону потянуло знакомым запахом ментола

– На нас в переулке напали,- хмуро разглядывая отражение в зеркале заднего вида, стала рассказывать Тамара.- Мне локтем в глаз засветили – от звёздочек светло, будто днём, стало. А Матвея по руке пырнули, когда он этих придурков раскидывал. Ничего у него там особенного – порез как порез, но я на всякий случай хирурга прижала, чтоб он его по полной залатал. Ну и успокоительным каким накачал, а то этот дурак домой рвался. Он как раз заснул, когда ты позвонил.

– А почему с вами охранников не было?

– Был.- Тамара посмотрела на Яра.- Матвей. Он мой охранник.

– Но разве он не ваш подчинённый?..

– Именно. Или ты думал, что телохранители рангом выше объектов охраны?

– Я не думал, что он телохранитель,- буркнул Яр.

Тамара неожиданно усмехнулась, крутанула руль, выворачивая на подъездную к местной больнице.

– Вместо этого ты думал, что у нас с твоим братишкой шуры-муры.

Яр покраснел.

– Да ладно, не парься,- она привычно потянулась и встрепала парню волосы.- Не глядя на всю мою бездуховность, я бы к вам в жизни не сунулась.