Отрешенные люди

– А! Была, не была, поезжайте!
– поддался на их уговоры Зубарев.- Но только в драку сами не ввязывайтесь, а то все дело испортите.

– Договорились,- подмигнул ему Никанор Семуха и побежал к речке, где мирно щипали траву их лошади.

Не прошло и нескольких минут, как он и Тихон Злыга уже скакали вслед за скрывшимся из вида киргизцем. Казаки молча проводили их взглядами, не выказывая своего отношения к происходящему. Через какое-то время к костру подскакал на взмыленном коне поручик Кураев, а следом и его молчаливые денщики.

– Плохо дело,- крикнул он, спрыгивая с коня,- обложили нас со всех сторон!

– Как так?!
– высунул из палатки всклокоченную голову урядник.- Не должно такого быть...

– Не должно, да вот есть оно. Мы специально вокруг объехали, и везде по два-три верховых виднеются. Что делать будем? Прорываться как-то надо обратно в крепость.

– Погоди, ваше благородие, не пори горячку. Они ж вас не тронули? Вот и ладно,- стал увещевать поручика Харитон Зацепа,- пока ничего не случилось и, Бог даст, не случится. Мои люди аманата взяли, и он обещал к вечеру обратно вернуться, условия сообщить.

– Зачем вы его отпустили?- удивился Кураев.

– А что с ним делать прикажете? Рядом держать? Убить? Живым в землю зарыть? Какой толк? Тут главное - спокойными оставаться, а то они мигом поймут, и только хуже будет,- кивнул урядник в сторону степи.

– Я своих людей на всякий случай вслед за киргизцем отправил,- сообщил Иван Зубарев.

– И правильно сделали,- поддержал его Кураев.

– Да ничего это не даст, не поможет,- не согласился урядник,- а вот испортить все дело могут запросто.

Остальные казаки стояли молча, переводя взгляды с урядника на поручика, на Зубарева, и трудно было определить, на чьей они стороне. Посовещавшись, решили все же дождаться возвращения Садыка, а потом уже решать, как поступать дальше. Урядник на всякий случай отправил в дозор нескольких казаков и велел непрерывно поддерживать с ним связь, а если увидят вооруженных киргизцев, то немедленно скакать обратно в лагерь. Казаки уехали, и стало как-то неспокойно от нависшей неопределенности. Иван на всякий случай проверил мушкет, выданный ему Корнильевым, подсыпал порох на полку, несколько раз прицелился на ближайший куст и со вздохом прислонил его к палатке.

Прошло часа два. По очереди подъезжали дозорные казаки, сообщали, что вокруг все тихо, и лишь иногда на горизонте мелькнет фигурка всадника и скроется опять. Солнце начало клониться на закат, но близ лагеря никто не появлялся. Наконец, когда солнце наполовину ушло за горизонт своим огненным боком, на другом берегу реки показались Никанор Семуха и Тихон Злыга, бешено гнавшие лошадей. Они подскакали к броду и, поднимая кучи брызг, торопливо переправились, соскочили на землю и, тяжело дыша, принялись рассказывать, перебивая один другого:

– Выследили мы их, выследили!

– И купцов видели! Там они...

– Не так далеко отсюда и будет, часа два ехать, не больше.

– А киргизцы вас не заметили?- спросил их Зубарев.

– Да не должны, мы вдоль берега крались. Там речка с высоким камышом возле самого их становища, вот мы и укрылись, и высмотрели все.

– Много кибиток у них там стоит?- покусывая ус, спросил Харитон Зацепа.

– Всего полдюжины насчитали,- возбужденно отвечал Никанор Семуха,- а в самой большой купцы сидят.

– Охрана какая?

– Никакой охраны и нет. Купцы-то без лошадей, куда денутся?

– А может, рядом там целый табор кочует?- недоверчиво покачал головой Гаврила Кураев.

– Был бы кто - увидели, не слепые, поди,- обиженно произнес Тихон Злыга,- да и следов конских нигде не видно.

– Киргизец тот, Садык, следом едет,- сообщил Никанор Семуха,- скоро здесь должен быть. Только у него лошаденка худенькая, едва тащится.

И действительно, на противоположной стороне реки показался, наконец, сам Садык, непрерывно нахлестывая свою загнанную лошадку.

– Вишь, как поспешает,- самодовольно усмехнулся Харитон Зацепа,- я знаю, как их за жабры взять, чтоб не царапались. За ладанкой своей торопится.

Садык, когда переправился и подъехал к казакам, первым делом потребовал вернуть обратно его амулет и выразительно указал на небо, где еще виднелся краешек солнца.

– Забирай, забирай,- вернул ему обратно ладанку урядник,- рассказывай, чего там старшина ваш решил.

Садык объяснил, что завтра утром захваченных в плен купцов привезут на берег реки, где и будет произведен обмен.

– Награду себе просит,- сообщил Харитон Зацепа,- десять золотых монет ему положено, говорит,- посмотрел он на Зубарева.- Чего ему сказать?

– Скажи, что завтра поговорим, когда купцов обменяем,- ответил Иван, с подозрением вглядываясь в хитрые глазки Садыка.

– Пусть он с нами остается,- добавил Кураев,- а то кто его знает, что у него на уме...

Садык, выслушав слова урядника, покорно закивал головой и сложил ладони на груди, как бы выражая полную покорность.

– Пошли, отойдем в сторону,- тронул Ивана Зубарева за локоть Никанор Семуха,- есть у меня мыслишка одна. Не знаю, говорить ли...- почесывая шею и поглядывая себе под ноги, произнес он, когда отошли от костра.

– Говори, коль начал.

– Поглядел я на ихнее становище, помозговал, и думается мне, можно брата твоего и людей остальных освободить ночью.

– Это как же?

– Видишь, гроза идет?- показал Никанор на небо, которое буквально на глазах заволакивало тяжелыми грозовыми сизыми тучами, и в отдалении уже чуть погромыхивало.- Самая ночка для таких дел.

– - Нет, урядник не согласится, да и казаки головами рисковать не станут.

– А мы им ничего и не скажем. Нам больше достанется.

– Чего достанется?- не понял Зубарев, но постепенно до него начал доходить смысл предложения Никанора Семухи. Выходит, он предлагал поделить меж собой выкуп, который они везли за купца.

– Ну, уразумел? А план у меня такой: пообещаем Садыку этому, что, коль он нам поможет, то отблагодарим по-царски...

– Я же говорю, урядник не пустит,- начал сердиться Иван Васильевич,- а без него нам с киргизцем не столковаться. Языка его не знаем.

– Ты ему только деньги покажи, и он все поймет. Ты по-татарски калякаешь, сумеешь объясниться.