Отрезок пути

А если сосредоточиться на словах… Ведь Снейп обычно ничего не говорит просто так. И к двусмысленностям у него отношение особое. Я к этому привык за два года и даже немного начал разбираться. Было ли нечто, что можно понять иначе, в этом учебном году? А ведь было…

Например, в его кабинете, когда он спрашивал нас об обязанностях старосты. На первый взгляд, все ясно: сидите тихо, слушайтесь старших, подчиняйтесь режиму. А если подумать? Да, староста должен соблюдать школьные правила и следить, чтобы их соблюдали все остальные. Но разве то, что творится сейчас в школе, – это правильно? Разве правильно – запирать студентов в подвале и применять Круциатус? То, что делают Кэрроу, это не правила, это – полное наплевательство на правила. И мы в данном случае как раз даем всем это понять.

И за младшекурсниками старосты должны приглядывать. А ведь мы, положа руку на сердце, поначалу о них почти забыли. Думали преимущественно об Армии Дамблдора и сопротивлении.

А вчера, когда Снейп меня на отработку забрал? Как он сказал? Что я получу «то, что заслужил», кажется. И вот я сидел в его лаборатории и резал слизней. Неприятная работенка, но, честно говоря, мне это не впервые пришлось делать. Не в таких, правда, количествах. Это я заслужил, по мнению Кэрроу? Вряд ли. Она бы из меня душу вынула, будь ее воля. Если бы Снейп меня из-под огня не вывел.

Да, все это так, конечно. Но… что, если я просто, как говорила Джинни, «вижу то, что хочу видеть»? У Джинни, правда, немного другая ситуация, но все же. Гарри поступил так, как считал нужным, пусть его поступок и выглядит немного странно. Прямо скажем, это далеко не единственный поступок Гарри Поттера, который выглядит странно. Но он ведь знает, что делает, не так ли? А если уж Гарри знает, что делает, то Снейп тем более. Он все-таки взрослее и опытнее. И умнее, не в обиду Гарри будет сказано.

Но… Мерлин, я уже ненавижу это слово! Оно всегда все портит! Как бы то ни было, риск, что я вижу то, чего нет, действительно велик. Надо смотреть правде в глаза, потому что лгать самому себе просто глупо. Я хочу его оправдать. Потому что я до сих пор скучаю по нему. По этим увлекательным разговорам, по его ироничным и дико смешным замечаниям, по насмешливому взгляду и презрительной ухмылке, по тонким рукам, порхающим над котлом, по бархатному завораживающему голосу… черт возьми, я до сих пор хочу его!

– Спокойно! – прерываю я сам себя и залпом выпиваю еще огневиски. – Подумай о чем-нибудь другом! Подумай о… Филче!

В тот же миг на стене появляется такое натуральное изображение нашего завхоза, что я роняю стакан и сваливаюсь со стола, больно приложившись коленями о пол. Некстати возникшая эрекция исчезает примерно раз в пять быстрее, чем появилась. Вместе с ней исчезает и Филч.

– Спасибо, конечно, – мрачно говорю я, снова забираясь на стол и потирая ушибленные колени, – но если бы на его месте были Кэрроу, со стола бы свалился мой хладный труп. Только не надо проверять!

Немного успокоившись, я возвращаюсь к размышлениям. С наблюдательностью тоже получился полный пшик. Значит, остается интуиция. Могу ли я ей доверять? Ведь мне сложно судить объективно. С другой стороны, интуиция не имеет ничего общего с суждениями. Быть может, именно у меня есть шанс почувствовать и понять, что вообще происходит? Быть может, именно мне чутье подскажет правильный ответ?

Что, если вообще не думать о том, что делает и говорит Снейп, будучи ставленником Волдеморта? Что, если вспомнить, что он делал и говорил, когда был просто деканом Слизерина и нашим преподавателем? Я опасливо кошусь на думоотвод. Нет, так я отсюда никогда не уйду! Сам как-нибудь разберусь.

Со Снейпом я общался в течение почти двух лет. Зачем это было нужно мне, понятно. Сначала СОВ хотел сдать, потом привык к нему, потом начал видеть его во сне и уже не мог отказаться от того, чтобы видеть наяву. А вот зачем это было нужно ему?

Конечно, можно предположить, что у него был какой-то хитрый план, согласно которому он собирался переманить меня сначала на свою сторону, а потом и на сторону Волдеморта. Но ведь никаких попыток он не предпринимал. Даже рассказал о распределении, которое вообще противоречит всей этой чистокровной теории. Так зачем? Ну, допустим, изначально ему как преподавателю действительно было не очень приятно смотреть, как я занимаюсь черте чем. Ну, а потом? Ведь в прошлом году мы об учебе мало разговаривали. Все больше о жизни, о магии, даже о моей ориентации.

Кстати, если вспомнить пятый курс, то странно еще, что он посты у Выручай-комнаты не выставил. Ведь знал же, что мы несколько месяцев ЗОТИ изучали! И наверняка знал, где мы это делали. Возможно, конечно, что ему просто нравится смотреть, как мы пытаемся дергаться. Чувство юмора у него весьма своеобразное.

Не только это в голове не укладывается. Еще мой дед, для которого он готовил зелье. Или Луна, которую он вытащил из комы. Как я летом рассуждал? Репутацию хотел создать? Ну да. Почему, в таком случае, обо всем этом никто не знает? Да он даже в Международной ассоциации зельеваров не захотел создавать репутацию – просто в Хогвартсе заперся!

И мне он очень помог. Хоть и говорил, что не помогает, а просто не мешает. На самом деле, дело ведь даже не в зельях. И не в оценке «превосходно». Я бы и «удовлетворительно» пережил как-нибудь. Дело в отношении. Спраут, восхищаясь моими способностями, не знает меня самого. Она знает какого-то неизвестного талантливого и застенчивого мальчика, которого ей очень жаль и которого она по возможности старается опекать. А я и застенчивым-то никогда не был. Просто не люблю высовываться. И жалость не люблю, и опекать меня не нужно. Не привык я к опеке и не хочу привыкать. Бабушка меня никогда не опекала – она давала четкие распоряжения, которые нужно было выполнить. Я привык заботиться о себе сам, хоть мне и не всегда это удавалось. Когда тебя не узнают собственные родители, ты уже к пяти годам понимаешь, что иначе нельзя. Нет, Спраут совсем меня не знает.

Родственники тоже всегда видели во мне кого-то другого. Но тут уже я сам виноват. Наверное, давно нужно было как-то повлиять на ситуацию. Сейчас, конечно, все меняется.

Но, кем бы ни был Снейп – слугой Волдеморта или шпионом Ордена – именно он первым увидел во мне личность. Увидел именно меня, а не какого-то непонятного паренька. Быть может, и не сразу, но увидел. Он поверил в меня. Поверил не как в героя или лучшего ученика или еще кого-нибудь, а просто как в человека. А ведь это самое важное, не так ли? Ведь все герои, отличники, министры магии, чемпионы, ученые – в первую очередь люди. Он поверил в меня, а я…

Да, в этом весь вопрос: верю ли я ему? Для этого мне и нужна интуиция. Только она может дать ответ. Одно из двух: да или нет. И если ответ будет положительным, то я должен просто верить, забыв обо всех «но», не обращая внимания на то, что о нем говорят. А если ответ будет отрицательным, я должен отбросить в сторону все аргументы в его защиту и считать его врагом – раз и навсегда.

Это сложно. Более того – опасно. В первом случае я рискую поставить под удар ребят из АД. Во втором я могу стать предателем. Ни того, ни другого мне не хочется. Имею ли я право идти на такой риск? И есть ли у меня вообще выбор? Разве будет легче, если я продолжу колебаться? Ведь это будет мешать мне нормально мыслить, нормально рассуждать, заботиться о безопасности. Нет, я должен решить прямо сейчас. Прислушаться к себе и решить, верю я Снейпу или нет. Интуиция – она все знает.