Отрезок пути

– У меня просьба к вам обоим… – начинаю я.

– Сразу нет, – перебивает полтергейст. – Я не собираюсь иметь дело с этим убожеством!

– Он назвал меня убожеством! И ты тоже так думаешь! – обвиняюще сообщает мне Миртл, заливаясь слезами.

– Конечно, убожество! Толстая, прыщавая…

– Так, хватит! – останавливаю его я. – Пивз, давай без оскорблений, ладно? Миртл, не ст'oит принимать все так близко к сердцу! И вообще, нам с вами не с руки сейчас ссориться. Мы все должны держаться вместе.

– Это еще почему? – скептически осведомляется Пивз.

– Потому что… – я на секунду задумываюсь, подбирая подходящую ассоциацию. – Это как лесной пожар, понимаете?

– Какой еще пожар?

– Ну, когда в лесу случается пожар, все животные спасаются вместе, – поясняю я. – Хищники не нападают на травоядных, а травоядные не боятся хищников. Потом все возвращается на круги своя. Но перед общей угрозой животные всегда объединяются. Вот и мы должны объединиться. Хотя бы временно. Даже Шляпа об этом пела.

– Ну, допустим, – неохотно соглашается Пивз. – Давай уже конкретней говори.

– Хорошо. Какие у тебя планы на сегодняшнюю ночь?

– Издеваешься?

– Уточняю. Сегодня дежурят Кэрроу. Было бы здорово, если бы смог составить им компанию. Чтобы у них даже минутки спокойной не было. А когда они лягут спать, дай им минут десять и устрой какое-нибудь шоу. Не мне тебя учить.

– Ты вообще соображаешь, что это опасно, Лонгботтом? – сердито уточняет он.

– Ну, убить же тебя они не могут.

– Убить не могут, но навредить – очень даже.

– Ну, если ты боишься, тогда ладно… – я делаю вид, что собираюсь уйти.

– Эй, постой! – окликает меня Пивз. – Я такого не говорил. А Миртл тут при чем?

– А при том, что, мешая Кэрроу дежурить, ты должен будешь, во что бы то ни стало, держать их как можно дальше от туалетов. А ты, – я поворачиваюсь к Миртл, которая даже рыдать перестала, заинтересовавшись нашим разговором, – в это время затопишь туалеты.

– Какие именно?

– Все.

– Вообще все? – нахмурившись, уточняет она.

– Ну, за исключением факультетских, конечно. И личные ванные комнаты преподавателей тоже лучше не трогать, – поясняю я. – А все остальные должны быть затоплены. Причем, затоплены так, чтобы, как говорится, реки вышли из берегов. Ну что, могу я на вас рассчитывать?

– Ладно уж, Лонгботтом, – снисходительно кивает Пивз и издает звук, который заставляет меня невольно принюхаться.

– Миртл?

– Я все сделаю, – заверяет она и, приблизившись, спрашивает: – А ты будешь заходить ко мне в гости?

– Сколько раз тебе говорить, Миртл, – ты мертвая! – выкрикивает Пивз, согнувшись пополам от хохота. – И сколько бы ты сюда парней не зазывала, они все равно не смогут тебя…

– Пивз! – прерываю его я, с трудом удерживаясь от смеха.

– … да и не захотят, – заканчивает он и делает кувырок в воздухе.

– Перестань, – говорю я. – А ты, Миртл, не обращай внимания. Я постараюсь к тебе заглянуть, но обещать не могу – у меня действительно много дел.

– Ладно, – вздыхает она. – Ты хоть не врешь.

Взгляд, брошенный на часы, вынуждает меня подпрыгнуть на месте. До отбоя всего восемь минут! Я быстро уточняю у Пивза и Миртл, все ли они поняли, получаю клятвенное обещание, что «все будет сделано в лучшем виде» и, торопливо попрощавшись, мчусь к гриффиндорской башне.

Глава 36. По одну сторону

Просыпаюсь я в таком хорошем настроении, какого у меня не было уже давно. Такое ощущение, как будто у меня вообще никогда не было настолько хорошего настроения. Я даже насвистываю, пока привожу себя в порядок и собираю учебники. Спустившись вниз, вместо обычного приветствия целую девчонок в щеки. Я бы и Симуса поцеловал, но ему это вряд ли понравится. Эти гетеросексуалы такие нервные. Мое поведение их всех слегка удивляет, но они списывают его на предвкушение отличного зрелища и попытку извиниться за вчерашнее. Надо бы все же чуть поумерить пыл. Слишком радостное настроение сейчас неуместно и подозрительно.

А оно у меня по-настоящему великолепное. И даже грандиозная выволочка, которую мне вчера устроили, никак на него не влияет. Вернуться до отбоя я все-таки успел. Стоило показаться в гостиной, как на меня чуть ли не с кулаками налетели. Как оказалось, все то время, что я торчал в Выручай-комнате, они безуспешно пытались связаться со мной через галеоны и едва с ума не сошли от беспокойства. А я и не заметил, что монетка нагревалась – так был увлечен своими рассуждениями. С ребятами с Хаффлпаффа и Рейвенкло тоже связывались. Естественно, никто из них ни о чем не знал. Пытались и Лауди вызвать, но он их самым наглым образом проигнорировал. Джинни даже собиралась пойти меня искать, но Симус ее не пустил. В итоге они решили предпринять небольшую вылазку, если я не вернусь к отбою. Как же хорошо, что я успел!

Конечно, рассказать им обо всех своих похождениях я не мог при всем желании. Поэтому пришлось сказать, что я пытался убедить эльфов доставать для нас зелья, но выяснилось, что это невозможно, что, впрочем, никого не удивило. И, разумеется, рассказал о задании, которое дал Пивзу и Миртл. Думал, это смягчит их праведный гнев. Наивное дитя. Они, наоборот, рассердились еще больше, потому что я, видите ли, ничего с ними не обсудил. Отлично просто! Им, значит, можно цеплять Кэрроу, ругаться с Крэббом и Гойлом, получать отработки и ничего мне об этом не рассказывать, а я должен советоваться с ними из-за каждой ерунды? Кто из нас, спрашивается, руководитель Армии Дамблдора? Зачем вообще нужно было меня выбирать?

Высказывать все это я им, конечно, не стал. Тем более промах я все-таки допустил. Как руководитель я не имел никакого права игнорировать сообщения на галеоне. И тот факт, что мне было не до этого, оправданием не является. Руководитель всегда должен быть на связи, чем бы он при этом ни занимался.

Постепенно и Симус, и девчонки успокоились и даже начали посмеиваться, предвкушая масштабы трагедии.

А трагедия получилась знатная. Не знаю, что именно Миртл сделала с туалетами, и как ей это удалось, но такого наводнения я, честно говоря, не ожидал. Можно подумать, что в Хогвартсе настала эпоха Слизерина (что, впрочем, так и есть) – вода буквально везде. Причем, залиты не только туалеты и прилегающие коридоры. Вода ручейками стекает по ступеням и капает с потолков, а в некоторых коридорах доходит до щиколоток. Про коридоры возле туалетов вообще молчу – еще чуть-чуть, и там можно было бы плавать. Даже в холле и в Большом зале местами наблюдаются солидные лужи.

Младшекурсники радуются, наверное, впервые с начала учебного года. Они бегают по коридорам, брызгают друг в друга водой и весело смеются. При появлении на горизонте преподавателей, конечно, затихают. Старшекурсники веселятся не меньше. Держатся, конечно, с б'oльшим достоинством, но нет-нет, да и пустят на пол струйку воды из волшебной палочки. Солидную такую струйку, чтобы нашим мучителям работы прибавить. Увидев, как это делает четверокурсник с Хаффлпаффа, я не могу не почувствовать гордость за родную школу. Агуаменти все-таки только на шестом курсе изучают. И кто-то еще будет говорить, что Хаффлпафф – это факультет для неудачников!