Отродье

– Вот, - Стояна показала отцу бляху с тавром. – Знак княжий. У него был.

Богоша оглядел подвес, удрученно покачал головой.

– Худое, видать, стряслось. В чужие руки его напрасно не дают. За подмогой, по всему, суженый твой послан был. Надо бы в Белоречье наведаться, вызнать, что за лихо приключилось.

– Я пойду, тятя, - вскочила Стояна. – Я быстро.

– Сторожко иди! – напутствовал её Богоша.

Пробиралась Стояна к крепости не тореными дорогами, а звериными тропками. Затаившись на опушке в калиновых зарослях, увидала чужие ладьи у берега. Насчитала их столько, сколько пальцев на одной руке. Поодаль от судов на прибрежных камнях, окруженных камышовыми зарослями, белореченские бабы отбивали и мыли белье.С ладей, пересмеиваясь и переговариваясь, на них глядели дозорные.

Спустившись ползком к реке по пологой ложбинке и шмыгнув в прибрежный камыш, Стояна скинула одежду, оставшись в одной рубахе. Тихо погрузилась в воду и по кромке зарослей поплыла в сторону женщин.

Когда, бывало, раньше выходили девки да бабы на постируху к реке, разносились над рекой их заливистые песни да прибаутки. Ныне висло мрачное молчание над водой, только камыш шелестел, да хохотали, словно гаркали, гавраны на своих кораблях. Не до песен стало в Белоречье.

В шорохе камыша до бабы донесся шепот, и стебли раздвинула чья-то рука.

– Тетка Смиляна! Тетка Смиляна!

– Чур меня! – шарахнулась та, подумав, что русалка приплыла по её душу.

В камышовых зарослях возникло девичье лицо.

– Стояна! – ахнула тетка.

И тут же, спохватившись, приникла к воде, громко заплескав бельем.

– Что за люди? – стрельнула Стояна глазами на ладьи.

– Пришлые вои. Ой, худо, худо, Стоянушка!
– шепотом запричитала Смиляна. – Князя убили, мужиков наших много кого посекли. Почти в кажной хате пришлые теперь, наши бабы у них женами. Новый князь в Белоречье теперича. Марга-гавран.

У Стояны захолонуло сердце.

– А княгиня?

– Жива, что ей сделается, - баба сплюнула в сердцах. – Она в крепость тайным ходом вороньё и провела. Чужаку ложе греет, мужем зовет. Отец её на первом счету у Марги. Остальные-то гавраны с вождем своим, Варуной, на лодиях вверх по реке ушли. Ох, ждет кого-то в тех краях наша доля.

Тетка встрепенулась, ожившими глазами глядя на Стояну.

– Одно тешит - Велизар гонцом Ерша в Зареборье послал, три дня уж как ушел. По всему, скоро помощь придет.

– Не придет, - покачала головой Стояна. – Видела я Ерша. Мертвый он. В лесу.

Баба, сраженная недоброй вестью, осела в прибрежную волну. Если б не сторожа на ладьях, завыла бы в голос.

– Пропали мы. Ох, пропали.

– Мы с тятей в Зареборье пойдем, - глянув исподлобья на прохаживающегося невдалеке воя, вымолвила Стояна.

– А дойдете?
– с надеждой глянула на неё тетка.

– Дойдем, - свела брови Стояна. – Туда пять дён. Обратно столько же. Через две седмицы у этих камышей меня и жди.

Прошуршали заросли, скрывая от тетки девичье лицо.

Вернулась Стояна на заимку уж под вечер. Горестно качал головой Богоша, слушая дочь.

– Тятенька, в Зареборье идти надобно. Окромя нас, некому.

– Надобно, доня. Токмо сперва Ёрша землице предать надобно, неровен час зверьё поест. Костер бы ему погребальный сложить, да дым далеко виден будет, негоже.

Взял Богоша заступ и лопату и отправился вместе со Стояной хоронить молодца, что не стал ему сыном названным. Вернулись затемно, и долго горела лучина в Богошиной землянке – собирались бортник и его дочка в дальнюю дорогу. Как разгорелась заря, уложив харч в котомки да одевшись по-дорожному, вышли из землянки. Спавший у входа Шмелик потянулся, приветливо замахал хвостом. Но вдруг навострил уши, отбежал к краю поляны, зарычал и ощетинился. Где-то в лесу хрустнула ветка, а затем фыркнула вдалеке лошадь. Пес залился лаем. Богоша насторожился, скинул с плеч торбу и передал её Стояне со словами:

– Схоронись-ка подалее отседова, стрекоза. Шибче. Опосля нагоню.

Накинув на плечо отцовский мешок, Стояна поспешила прочь от заимки. Да тревога за отца не дала уйти далече. Упрятав ношу в зарослях малинника, Стояна пробралась обратно. Сквозь густо переплетенные ветви кустов увидала на поляне четверых спешившихся вооруженных гавранов и Олелю верхом на лошади. Меж копыт коней сновал Шмелик, облаивая незваных гостей. Учуяв знакомый запах, взвизгнул и кинулся туда, где притаилась Стояна, но Богоша ухватил его за косматую шерсть.

– А ну нишкни! – цыкнул Богоша, понявший песий порыв и, склонившись к псу, но глядя в сторону спрятавшейся Стояны, прикрикнул. – Сиди на месте!

Опасаясь быть обнаруженной, Стояна тихо взобралась на дерево и притаилась в листве, примостившись на толстом суку.

Богоша поклонился княгине земным поклоном, сопровождающих её стражей окинул неодобрительным взором.

– Здрава буди, светлая княгиня Олеля. Здрав ли князь наш, Велизар?

Один из гавранов – рослый рыжий воин – нехорошо ухмыльнулся.

– Скончался тому как три дня, - недрогнувшим голосом ответила Олеля. – Новый князь Марга в Белоречье, кланяйся ему.

Глянул Богоша на того, в чью сторону указала Олеля, и, насупившись, покачал головой.

– Новый князь? Чтой-то не припомню, когда ж Вече в Белоречье сходилось? Нового князя-то, коли не княжеский он отпрыск, Вече ставит. А энтот молодец на твое чадо не походит, светлая княгиня.

И Богоша отпустил Шмелика, которого до того держал за лохматый загривок. Пёс снова заметался меж стражей, скаля клыки и надрываясь от лая. Один из воинов взмахнул мечом и пёс, заскулив, упал. Трава под ним окрасилась алым.

Притаившись за стволом, Стояна смотрела, как вои, подбив Богошу под колени, подволокли к копытам княгининой лошади.

– Ерша ты хоронил? – молвила Олеля, холодно глядя сверху на бортника.

– Я, - ответил Богоша.

– Знак при нем был, тавро серебряное. Брал?

– Не видал оного.

– Врешь, моховик старый. Отвечай, где подвес?

– А можа то бравый вой, что молодца насмерть уходил, тавро княжье присвоил? – прищурился Богоша. – Вороньё - оно на блеск падко.

При этих словах Олеля взглянула на рыжего гаврана. Тот отрицательно мотнул головой и кивнул своим воям:

– Обыщите его нору.

Гавраны ввалились в землянку.

– Стояна где? – вновь обратила Олеля взор на Богошу.

– Намедни соты с бортей брать ушла.

– Куда?

– В лес.

– Не дерзи княгине, - Марга ткнул бортника в плечо острием ножа. – Куда пошла твоя дочь?

– Медосборы на два дня ходу по округе стоят. Как знать, на какой она сперва наведается? Как короб наполнит, так и вернется.