Отродье

Князь Велеба был высок, поджар, седовлас и взгляд имел острый, пытливый. Сидел на резном стуле, держа поперек колен меч в ножнах. Более оружных в палате не было.

– Здрав буди, батюшка! – поклонился отцу Малко.

– И ты, сыне, - ответил князь и перевел взгляд на жавшуюся позади него Стояну. – Этот, что ли, гонец белореченский?

Стояна, и без того смущенная направленными на неё взглядами бояр, остолбенела под пронзительным взором княжьих глаз, словно мышь перед кошкой.

– Шапку сыми, да кланяйся! Пред княжьи очи предстал! – толкнул Стояну в плечо молодой князь.

Стояна поспешно стащила шапку с головы и поклонилась в пол.

– Здрав буди, светлый князь Велеба!

– Девка! – пронесся удивленный гомон по палате. – Да то ж девка!

Малко только удивленно хмыкнул.

– То-то гляжу – хил гонец, - усмехнулся Велеба. – Неужто у Велизара дружина истощилась, что он девку послал? Как звать тебя, девица?

– Стояной, светлый князь, - пролепетала она, доставая из-под рубахи серебряный подвес. – Вот тавро княжье, суженому моему князем Велизаром врученное. Шёл к тебе гонец справней, чем я, да погиб от стрел гаврановых. Тако же и Велизар с дружиною на бранном поле полегли. Мы с тятей сам-друг в Зареборье сбирались, да и его чужаки до смерти убили. Окромя меня некому было весть о вражьем набеге на Белоречье доставить. Гавраны пришли, в множестве великом, на лодиях по реке. Городище взяли, народ посекли.

Малко принял из её рук тавро и подал отцу. Брови Велебы грозно сошлись на переносице, очи сверкнули.

– Так Велизар пал? А княгиня?

Стояна потупилась.

– Не гневайся, княже, на слова мои, что скажу далее. То не наговор, не лукавство. Да только это она, Олеля, в Белоречье гавранов впустила, а князя нового, Маргу, ворона окаянного – на ложе своё.

Палата наполнилась возмущенными и сердитыми возгласами бояр, некоторые вскочили, потрясая кулаками. Велеба совсем потемнел лицом, скривил губы и сжал бляху.

– Да полно, не напраслину ли ты на княгиню возводишь, девка? А коли я катам тебя поспрошать построже велю? Да своих выглядчиков в Белоречье пошлю?

– А вели, светлый князь. И воев в Белоречье посылай, да поболее, - утратив робость, подняла голову Стояна, голос задрожал. – Я за тем к тебе и явилась. Пусть поспрошают и сородичей моих – девиц обиженных и баб обезмуженых. Да не запамятуют и у батюшки моего попытать, что на заимке лежать остался зверям на прокорм с горлом резаным. Нож-от самозванец Марга держал, а княгиня Олеля длань его направляла. Не видали б того очи мои – не молвили бы и уста.

Замолчала Стояна, теребя в руках шапку.

– Батюшка, - с укоризной взглянул Малко на отца. – Что ж мы - девицу, ровно татя какого, пытать будем? Она вдоволь от воронья натерпелась. Дозволь мне тайным дозором к Белоречью наведаться! Вызнаю всё как есть.

– Без тебя выглядчиков в достатке, - недовольно зыркнул на него Велеба. – Заступник тож выискался. Вот и будь за неё в ответе, покуда дозор не вернется, догляд за ней строгий веди. Коль злой наговор на Олелю девка ся принесла - псам её скормлю. Ступай, остальное не твоя забота.

Малко c досадой вздохнул, поклонился отцу и кивнул Стояне, чтобы следовала за ним.

Глава 10

На житьё Стояну определили к прачке Додоле, могучей бабе с сурово нахмуренными бровьми.

– На что мне эта пигалица? – покачала головой Додола, придирчиво оглядев Стояну.

– Не серчай, Додюшка, - улыбнулся ей Малко. – На что-нибудь да сгодится. Да и не на долгий срок она тут, погостит мало седмицу-другую, и до дому вернется. Пригляди за ней. Обживайся, гонец, - подмигнул князь Стояне и ушёл.

– Сгодится… Разве что бельё на скалку накручивать, - проворчала прачка. – Пральня чать не гостевальня.

– Тетка Додола, я крепкая, - подала голос Стояна. – Я все умею.

– Какая я тебе тетка, - усмехнулась прачка. – Додолой зови попросту. Пойдем, накормлю да укажу, где спать будешь, гостюшка. Опосля в баенку отведу - несёт от тебя, ровно от кабана.

Накормленная, вымывшаяся в бане и одетая в чистое, впервые за много дней Стояна заснула без опаски. Но неспокойным был её сон – привиделся батюшка в долбленке, ласково глядевший на неё, а рядом с ним Ёрш, лепый да нарядный. А вёсел нету, и лодчонка помалу волнами к середине широкой реки относится. Тянется к ней Стояна, а Ёрш и Богоша головами качают и руками машут – нельзя, мол, вернись.

Проснулась Стояна в слезах затемно. На соседней лавке Додола сопит, под лавкой кошка мурлычет. Покойная тишина и темнота царят в избе, только в открытое волоковое оконце слышно, как где-то во дворах побрехивает беззлобно пёс. С первым петухами поднялась и Додола. А постоялица её уж золу из печи на дворе выгребла, просеяла и огонь разжигает – наперво поесть сготовить, а затем и воду для стирки греть.

Прачек под началом Додолы было пятеро, бабы все мужние. В пральню являлись к полудню, к тому времени как белье в кипятке со щелоком замокнет. Замачивала его Додола в больших колодах во дворе. Прачки мяли в них белье пестами, затем вытаскивали и, сложив в корзины, шли на реку отбивать да полоскать. Сама же Додола снимала с вешал подсохшее и принималась за катку.

Княжий двор обстирать – дело нешуточное. Дюже придирчив был князь Велеба к чистоте платья, что сам носил и семья его. И потому по первости Стояне не доверялось ничего из пральных дел, кроме как золу просеять, мыльного раствору наготовить да развесить выстиранное на сушку. Дотошна оказалась старшая прачка, но Стояне и такая работа была не внове. Справившись с ней и совестясь праздностью, Стояна упрашивала прачку.

– Додола, давай и я тож покатаю.

– Иди уж, - отмахивалась та. – Чать, не дворня - гостья.

– Так что ж, что гостья? Зазорно мне без дела.

Наконец, Додола уступила, одобрительно поглядывая, как Стояна сноровисто управляется со скаткой и рубелем. Покуда светел был день, и думы у Стояны были светлы, да в работной суете и некогда было горевать. С наступлением же вечера одолевала её тоска и тревожила мысль – а ну как Велеба не даст помощи Белоречью?

– Додола, как думаешь, пошлёт князь воев в Белоречье? – спрашивала она у прачки, латающей при свете лучины исподнее.

– А чего ж ему не послать? – отвечала та, проворно орудуя иглой. – Он с батюшкой Велизара в походы ходил, сыновья их братались, как погубителям князя вашего не воздать-то?

– А ну как не пошлёт? – вздыхала Стояна.

– Может и не пошлёт, - так же спокойно отвечала Додола. – Драгомил полтыщи воев на юг увёл, неспокойно там. Велеба опаслив,Зареборье навряд без защиты оставит.

Взглядывая на опечаленную Стояну, прачка качала головой.

– Чем меня донимать, шла б на вечорки, себя б показала, на других поглядела. К кому тебе возвращаться-то? Оставайся в Зареборье. Девка ты ладная да справная, в работе ловкая. Суженого тебе сыщем.

– Не могу, - опускала глаза Стояна. – Вернуться мне надобно, очень.