Отряд К10
Шрифт:
– Ну… кто бы ни штурмовал лабораторию, у него получилось ее захватить.
– резюмировала Мира.
– Ставлю на то, что шестеренки мертвы. А у нас полный провал скрытности, на руках техноадепт, который нам вполне объяснимо не доверяет, и которого мы не можем просто устранить, потому что он вполне лояльный… В смысле можем, конечно, но не хочется.
А еще мы почти без снаряжения. Я не представляю, что нам делать дальше в целом, но предлагаю быстренько метнуться забрать снарягу, пока не рассвело. А потом решать.
Она вздохнула, костеря вполголоса планету, патриархат и дикарские предрассудки, из-за которых приходится ходить почти голой.
***
Около полуночи три фигуры проскользнули молчаливыми тенями по храмовому саду, оставшись
Добраться до постройки, скрывающей вход в катакомбы не составило труда, равно как и взломать примитивный замок. У Кортеза на него ушло буквально несколько секунд. Дверь отворилась тихо, пропуская вторженцев, и так же без единого скрипа закрылась за их спинами, отсекая от патрулей. Вниз вела каменная винтовая лестница. Первой спускалась Альке, чьи чуть светящиеся глаза с некоторых пор прекрасно видели в полумраке. Относительно безобидная мутация, отметка варпа. Девочка чутко прислушивалась и первой услышала голоса внизу, мужской и женский. Язык был незнаком, но интонации явственно показывали, что распоряжается здесь женщина, а мужчина, один из архиепископов, насколько можно было судить по искаженным эхом отголоскам, с неохотой, но подчинялся.
В таком-то патриархальном мире...
Аколиты замерли, выжидая, пока разговор не окончился и один из собеседниковне удалился, по счастью, в противоположном от них направлении, из звуков остались только периодические вздохи, шорохи и монотонное царапанье. И, кажется, тихое пение. Очень осторожно аколиты спустились еще на несколько пролетов, пока не увидели подобие лестничной площадки, с решеткой в полу. Оттуда, из камеры зарешеткой и доносились звуки. Очень осторожно Дариэл дотянулся до факела и затушил его, а Альке, пользуясь преимуществом ночного зрения, заглянула в камеру. Там, в глубоком узком каменном мешке, не позволявшем даже нормально сесть,стояла запрокинув голову девушка. Ее синие глаза, казалось, смотрели прямо на девочку, но если это и было так, пленница на любопытствующую мордашку никак не отреагировала. Длинные золотые волосы струились до самого пола и еще дальше, свиваясь в причудливые петли, и странным образом не испачкавшись и несвалявшись, словно из старой-старой сказки, еще времен Древней Терры, которую конечно же никто из аколитов не знал. Девушка напевала и тихонько царапала поросшие синим мхом стены, то тут, то там.
Здраво рассудив, что какой бы странной эта находка ни была, это явно не цель их похода, Альке дала знак, что можно проходить. Когда товарищи благополучно миновали решетку, она тихо пересказала Кортезу, что увидела. Тот кивнул, и на всякий случай прислушался к пси. Псайкером он не был, конечно, но за долгие годы практики научился видеть признаки пси-активности по минорным изменениям реальности вокруг. Это было похоже на попытку псайкера кастовать в блокираторе пси, мощности которого едва-едва хватает для его сдерживания. Достаточно, чтобы не пропустить каст, но упускающего легкие колебания. И чувство усиливалось и ослаблялось вместе с царапаньем.
“Блокирующий псайкерские техники мох? Хотя… чем только ни богата Галактика”, - подумал Кортез и дал знак двигаться дальше. Вскоре группа подошла к развилке. Собственно, проем, из которого они вышли, по всей видимости был секретным проходом в стене главного прохода в крипту. С одной стороны, где проход уходил вверх, еще доносилось слабое эхо шагов удаляющегося епископа, а вот с другой доносился запах краски и девичьи голоса. Несколько метров, и аколиты остановились перед приоткрытыми решетчатыми створками, за которыми чуть поодаль виднелось пятно яркого электрического света, в котором три молоденькие монашки вели оживленный спор об оттенках синего, смешивании красок и еще чем-то из той же серии.
– Будем стрелять?
– спросила Альке.
– Кроме того, что мне не нравится идея вырезать всех встреченных на пути, я
не хотел бы, чтобы на эти фрески попала кровь, - задумчиво возразил Кортез, прислушиваясь к слабому, но явственному пси-фону от краски.– А мы так, чтобы не попала.
– Как? Они возле этой стены постоянно топчутся.
– В голову! Там мозги если что…
– Отставить стрельбу. Нас трое, их трое. Хватаем, затыкаем рот, связываем. Все быстро и тихо.
– Но… я в рукопашном… не уверена, - с трудом выдавила Альке, отводя взгляд.
– А это тебе тогда зачем?
– не понял Кортез, кивая на катану.
– Это же благородный клинок! Символ!
Арбитр вздохнул.
– Учитывая обстоятельства и характер противника, ты справишься.
Действительно, девушки были юны и расслаблены. Внезапная атака застала их врасплох, вызвав ступор, а у одной и вовсе обморок, так что проблем с шумом исвязыванием не возникло.
Еще чуть дальше проход перекрывали еще одни кованные ворота, на этот раз запертые и по виду - открывавшиеся нечасто. Кортез взломал замок все так же легко, и аколиты проникли в саму крипту. Первым делом Кортез проверил помещение пси-чутьем. Вопреки ожиданиям, все предметы в крипте оказались пассивны, зато легкий фон шел снизу. По результатам тщательного осмотра, книга была выбракована как слишком новая на вид для оригинала жития, саркофаг вскрыт, а чаша свинчена со своего крепления. Что характерно, являясь ключом к запору саркофага, чаша оборачивалась ровно девять раз, лишний раз напоминая о том, какому богу служат местные деятели культа.
Пока Альке осторожно, мало ли что там почти-шаман Кортез сказал по поводу отсутствия фона, упаковывала чашу, мужчины сдвинули крышку, открывая взгляду длинное тело в клубах голубоватого тумана, с застывшими знакомыми чертами. Пугающее сходство. И никаких следов разложения. Присмотревшись внимательнее, Дариэл понял, что мощи-то не то чтобы нетленные, да и не мощи вовсе. В саркофаге лежала очень искусно сделанная, но все-таки кукла.
Хмыкнув и вспомнив слова Кортеза об источнике фона, он без особого пиетета вытащил подделку и обнаружил, что дно тоже ложное. Оно скрывало лестницу еще ниже.
– Прежде, чем мы пойдем, может, перетащим девушек сюда?
– внезапно предложила Альке.
– Если обнаружат, что их нет, будут некоторое время искать. Это лучше, чем если найдут связанными.
Мысль была здравой. Монашки, увидев небрежно брошенную на полу куклу святого, лишились чувств уже все разом. В рамках небольшого хулиганства, Альке пересадила копию Гаруспика напротив сваленных под стеночкой девушек, а Дариэл написал на стене “Гнев Божественного Владыки обрушится на Грешных!” на эльдарском. Ребячество, конечно, но они потратили на это не более пары минут, а после отправились вглубь.
Вертикальная лестница привела их в странное помещение, просторную комнату, из которой уходили два просторных коридора, строго друг напротив друга, располагающихся у дальней стены. Это все выглядело странно знакомым, особенно с перепадом высоты пола, но настолько неожиданным в феодальном мире, что ассоциация с перроном возникла далеко не сразу. Углубление, которое могло бы быть путями поезда, заросло все тем же синим мхом, но местами сквозь него все же проглядывал металл.
– Да это же монорельс… - сказал вслух Дариэл, на всякий случай содрав немного мха и убедившись, что металлическая полоса по центру углубления сплошная.
По всей видимости, поезд здесь в последний раз проходил целую вечность назад, слишком все выглядело запущенным. Да и с одной стороны пути буквально через пару метров упирались в завал. А вот второе направление было свободным, и аколиты пошли вдоль рельсы, внимательно вглядываясь и вслушиваясь в полумрак.
Где-то через полторы или две сотни метров, когда по прикидкам Кортеза аколиты были уже за пределами храма, примерно над их головами должна была быть по идее уже библиотека, они увидели дверь. Она выглядела прочнее и сложнее всех предыдущих, которые арбитр вскрывал едва ли не мизинцем, намекая как и все окружение на куда большую технологичность, чем было привычным для этой планеты. Хоть паттерн замка и был незнаком, Ларин, повозившись, справился и с ним.