Отряд
Шрифт:
Стрельцы - а, судя по кафтанам и берендейкам, это были именно они - тут же застыли, вопросительно поглядывая на Заишу.
– Ты пошто, шпынь, царское имя треплешь?
– грозно сверкнув очами, вопросил тот.
Иван ухмыльнулся, старательно принимая как можно более важный вид:
– Не шпынь, а Земского двора дворянин московский Иван, сын Леонтьев!
– Земского двора?
– недоверчиво, но и с некоторой опаской протянул начальник стрелецкого караула.
– Сыскная четь, - пояснил Иван.
– Господина Овдеева - такого знаешь?
– Да вроде нет…
– Твое счастье!
Поправив
– Хорошо бы испить чего-нибудь, - не давая опомниться, попросил - а скорей, приказал - юноша.
– Квасу или вина. А вообще-то, не отказался бы и от чарки водки.
– Водки тебе?
– Заиша снова взъерепенился, правда, уже более тихо, без особых наездов.
– Да кто ж ты все же такой, человече?
– Я уж тебе сказал, - Иван неожиданно улыбнулся. Еще бы не улыбаться, ведь он только что, вот сейчас, вот именно в этот момент вычислил, кто все эти люди. Ну, конечно же… Ну, кому же еще-то? Нет, ну правда…
– Вот что, парни, надоело мне с вами болтать.
– Юноша пристукнул по столу ладонью.
– Князю Михайле обо мне доложите! Уж он-то Овдеева знать должен.
– Ну да, - буркнул Заиша.
– Сейчас вот, прям, бросимся князя будить.
– Ладно, будь по-вашему, подождем до утра, - ухмыльнулся Иван.
– Попить только дайте…
Попить ему дали - один из стрельцов принес-таки квасу, - но и караул к дверям избы все же приставили. Иван хорошо слышал, как Заиша вполголоса наказывал часовому не спускать глаз с подозрительной особы. Поворочавшись на жесткой лавке, Иван подложил под голову руки и задумался. Может быть, он зря сейчас выдал себя? Может быть, следовало промолчать, не выкрикивать государево имя и имя Овдеева? Ну, допустим, промолчал бы… Недолго - ужо на дыбе б заголосил, особенно если бы начали огнем жечь грудину, была такая пытка, у многих катов - любимая. И зачем Ивану те муки? Чего ради? В конце концов, подсыпать князю зелье он сможет и в истинном своем качестве, а что уж потом скажет Овдеев - его дело. Незачем из-за гнева начальника спину свою подставлять.
Рассудив таким образом, юноша совершенно избавился от каких-либо мук совести, даже от намека на них, и тут же заснул, не обращая никакого внимания на жесткое ложе и бегавших по потолку тараканов, время от времени сваливавшихся ему на грудь. Ну таракан, и что? Тоже ведь тварь Божья.
Он проснулся от солнца. Тоненький лучик, прорвавшись сквозь покосившийся ставень, радостно уперся юноше в глаз и как будто говорил - вставай, просыпайся! С улицы доносились громкие голоса и смех, - видать, происходила смена караула. Вдруг голоса притихли… и гаркнули что-то с дружной силой. Приветствовали начальника? Да, похоже…
По крыльцу застучали шаги, и Иван, разгладив рубаху, уселся на лавке в ожидании утренних визитеров. Кто бы это мог только быть? Стрелецкий десятник Заиша или… или - сам князь?
Дверь распахнулась:
– Вот он, батюшка!
Батюшка? Значит, и впрямь - князь!
Встав, Иван степенно поклонился и с любопытством посмотрел на вошедшего - молодого человека примерно его лет, в небрежно накинутом поверх атласного зипуна, богатом, расшитом золотом кафтане,
при сабле с усыпанной драгоценными каменьями рукоятью, с красивым круглым лицом и насмешливым взглядом умных проницательных глаз.– Здрав будь, княже, - поприветствовал Иван.
– И тебе не хворать, - вошедший улыбнулся.
– Откуда ведаешь, что я князь?
Юноша не очень-то вежливо ответил вопросом на вопрос:
– Так где служу-то?
– Ах, ну да, - князь все так же насмешливо покивал головой.
– Земского двора сыскное ведомство… Знаю, знаю Овдеева и покойника Ртищева знал, царствие ему небесное… Да и твое лицо мне знакомо, небось встречались?
– Если только мельком…
– Иван Леонтьев сын, стало быть?
– жестом прогнав вошедших следом стрельцов, князь уселся на лавку и махнул рукой Ивану.
– Садись, чего встал?
Юноша поклонился:
– С вашего разрешения!
– Эк, какие в сыскном людищи вежливые! Кто я, значит, ведаешь?
– Князь Михаил Скопин-Шуйский, - улыбнулся Иван.
А вот его собеседник вдруг помрачнел:
– И про то, что род наш в опале, знаешь…
– Как и любой…
– Да ладно, любой, - Михаил совсем по-мальчишески свистнул.
– В вашем-то ведомстве и не такие тайны ведают… Впрочем, и мы не лыком шиты… это ведь ты с год назад из французской земли прибыл?
Иван вздрогнул, - вот уж, действительно, не лыком шит князь Михайла, откуда только и узнал про Францию-то?
– Что, удивлен, откуда знаю?
– Михаил прищурил глаза.
– Знаю! Честно сказать, меня государь в начальники Земского двора прочит. С одной стороны - должность почетная, но с другой - уж больно для нее род наш древен!
– Молодой князь приосанился, но тут же весело расхохотался.
– Хотя мне - так все равно. Другие вот только пальцем показывать будут… Всякие там Басмановы, Бельские…
Иван подавил улыбку:
– Вижу, не очень-то ты рвешься в приказные начальники, князь!
– Сказать по правде, и вовсе не рвусь!
– Михайла развел руками.
– И ратная служба мне куда милей приказного крючкотворства. Но - что сделаешь супротив государевой воли? Ладно, - он вздохнул.
– Давай о тебе… Расскажи-ка, что с тобой приключилось. Дюже интересно послушать.
– Интересно?
– переспросил юноша.
– Ну, коли интересно, тогда, князь, слушай… Значит, отправил меня Овдеев тебе в помощь: от лихих, говорит, людей, мало ли…
– То-то я без тебя с ними не справлюсь! Ла-адно, не обижайся, рассказывай дале… Нет, постой… Эй, караульный!
Тут же распахнулась дверь.
– Чего изволит ваша княжеска милость?
– сунулся в горницу чубатый стрелец.
– Квасу, - коротко кивнул князь.
– Хотя, нет… лучше вина. Мальвазеи. Любишь мальвазею, Иван? Я - так очень.
– Благодарствую.
Не дожидаясь вина, Иван в красках и деталях описал молодому князю все, что с ним произошло, не упустив и разбойную девицу, и собственные мытарства на вершине сосны. Рассказывал интересно, словно бы заново переживая случившееся, да и князь оказался благодарным слушателем - не перебивал, не переспрашивал и даже заразительно смеялся в некоторых местах.
– Ушицу, говоришь, варила? Ха-ха-ха! А стерлядь на постоялом дворе сперла? Уж не на здешнем ли? Слушай, Иван, а девка-то хоть красивая?