Отшельник

Шепотом я спрашиваю: — Как ты меня назвал? —

Его голос раздается над моей головой. — Словацкий эквивалент — милая. —

Мне нравится это ласковое выражение, и уголок моего рта слегка изгибается, прежде чем улыбка исчезает.

Сжав руки в кулаки, я хриплым голосом спрашиваю: — Могу ли я действительно доверять вам или это просто уловка, чтобы заставить меня ослабить бдительность? —

Доминик слегка отстраняется от меня, и когда он берет меня за подбородок и откидывает голову назад, мое сердце гулко бьется в груди.

— Вы не поверите ничему, что я скажу, и это нормально. Позвольте мне показать вам, что мне можно доверять. —

Я киваю, медленно вытягивая подбородок из его рук. Сделав шаг назад, я опускаю глаза в пол, глубоко вдыхая.

— А что, если ты передумаешь и захочешь большего? —

— Тогда мне придется принимать много холодного душа, — шутит он.

Я закрываю глаза и качаю головой. До сих пор при мысли о том, что сделал со мной Брейден, я испытывала лишь отвращение и ненависть.

Но когда я стою перед мужчиной, который станет моим мужем, я начинаю чувствовать себя неполноценной. Слезы застилают мне веки, и я сжимаю челюсть, пытаясь не дать им вырваться наружу.

Я шепчу: — Он сломал меня. —

— Я знаю. — Доминик звучит так нежно, и когда он осторожно берет меня за плечо, я на секунду теряю дар речи, чтобы сдержать слезы.

И снова его руки обхватывают меня, и на этот раз объятия настолько нежны, что мое тело содрогается, и во второй раз за сегодня шлюзы широко распахиваются.

Он крепче прижимает меня к себе и целует в макушку, а затем говорит: — Я сделаю тебя такой же сильной, как Эвинка, и однажды ты поймешь, что не так уж и сломлена, как тебе кажется. —

Когда я киваю, моя щека трется о его рубашку, и впервые с тех пор, как я вышла замуж за Брейдена, я поднимаю руки и обхватываю ими мужчину.

Доминик практически обнимает меня своим телом, словно пытаясь создать вокруг меня щит, а поцелуй, который он прижимает к моим волосам, успокаивает и исцеляет.

Он держит меня до тех пор, пока я не отдергиваю от него руки. Когда он отпускает меня и начинает шинковать морковь, я хватаю головку капусты и возвращаюсь на свое рабочее место.

Пока мы продолжаем готовить ужин, между нами воцаряется тишина, и время от времени мое тело вздрагивает, когда напряжение покидает его.

ДОМИНИК

Когда ужин готов, я веду Грейс к раздвижным дверям. Нажимаю на кнопку на стене, двери открываются, и мы выходим на веранду, с которой открывается вид на часть озера и деревья.

Я ставлю тарелку на стол и беру два стула, которые стоят у стены.

— Не могли бы вы взять две подушки из шкафа? — спрашиваю я, кивком головы указывая на место, где они лежат.

— Конечно, — пробормотала Грейс.

Я ставлю стулья у стола, чтобы мы сидели друг напротив друга, и возвращаюсь в дом, чтобы взять две бутылки воды.

Когда я возвращаюсь на веранду, Грейс стоит, обхватив себя руками, и смотрит на открывающийся внизу вид: солнце начинает садиться.

— Идемте есть, — пробормотал я, садясь за стол.

Она присоединяется ко мне и, взяв вилку, качает головой с выражением недоверия на лице.

— Что? — спрашиваю я, прежде чем запихнуть в рот кусочек жареного мяса.

— Я потрясена до глубины души, — признается она. — С того момента, как вы застрелили моего отца, я пытаюсь понять смысл всего происходящего. — Она машет рукой на дом и вид внизу. — А теперь еще и это. —

— Я не понимаю, — говорю я между укусами.

Она смотрит на меня, и на ее лбу появляется легкая хмурая складка. — Ты чертовски загадочен, Доминик. Каждый раз, когда мы общаемся, ты меня чем-то удивляешь. —

Услышав в ее тоне что-то похожее на восхищение, уголок моего рта приподнимается.

Грейс даже не представляет, какого прогресса мы добились сегодня. Она позволила мне взять ее на руки без приступов паники, и сейчас она полностью расслаблена.

Впервые с момента нашего знакомства на ее лице нет напряжения.

В моем сердце теплеет, когда я смотрю на свою жену, надеясь, что со временем мы узнаем друг о друге все.

Мы едим в тишине, и когда я кладу вилку на пустую тарелку, Грейс спрашивает: — Почему ты напал на меня в моей спальне? —

Сожаление возвращается быстро и горячо, и я прочищаю горло, прежде чем ответить: — Я хотел проверить, сколько в тебе борьбы. Я бы никогда этого не сделал, если бы знал о твоем прошлом. —

— Это был мудацкий поступок, — пробормотала она.

— Мне очень жаль, Грейс. —

Она кивает и смотрит на окружающий нас вид.

Мой телефон начинает звонить, нарушая тишину, и я достаю устройство из кармана.

Не узнав номер, я хмурю лоб, принимая звонок.

— Говорит Варга. —

— Где вы находитесь? — сердито огрызается мужчина с густым русским акцентом.

Поднимаясь на ноги, я напрягаю все мышцы своего тела и кричу: — Кто это? —

Глаза Грейс расширились, и ее спокойная манера поведения исчезла.

— Павлов, — отчеканивает он свою фамилию.

Я мрачно усмехнулся и добавил: — У тебя хватит смелости позвонить мне. —

— Хотите знать, что еще у меня есть? — прорычал он.

— Конечно, — бормочу я со скучающим видом. — Давайте поиграем в эту игру. —

— Мертвое тело Девлина лежит у моих ног. Я убил твоего делового партнера, Варгу. Он умолял меня дать ему шанс найти тебя. — Павлов разразился смехом. — Он был готов предать вас. —

— Я хочу увидеть доказательства, — требую я, переводя взгляд на Грейс, которая следит за мной как ястреб.

Я слышу очередной взрыв смеха, а через секунду мой телефон вибрирует. Я проверяю входящее сообщение, и на нем появляется фотография Йена, лежащего в луже крови с перерезанным горлом.

Джебат! Если бы я не настоял на том, чтобы жениться на Грейс и уехать сегодня утром, она была бы в особняке во время нападения.