Отважная лягушка. Часть 2

Она строго посмотрела на плачущую повариху.

– Прекрати реветь и запомни хорошенько: ни на кухне, ни во дворе, ни в кладовой или в птичнике даже крошку нельзя брать без разрешения госпожи Доры. И собери всё, что рассыпала, только через сито просеять не забудь.

"Она на самом деле такая жадная?
– думала Ника, глядя на самодовольную лошадиную физиономию.
– Или просто вредная?"

– Поняла, госпожа Маммея, - прошептала стряпуха, шмыгнув покрасневшим носом.
– Я больше так не буду.

– Я рада это слышать, - ободряюще улыбнулась строгая, но справедливая начальница и, указав на свою спутницу, обратилась к "сестре".

– У нас новая помощница.

– С каких это пор в храм Рибилы сажают преступников?
– фыркнула Дора, презрительно оглядев девушку с ног до головы.
– Здесь что: тюрьма или каторга?

– Тут всё не так просто, сестра, я потом тебе объясню, - покачала головой верховная жрица и голосом, ясно дающим понять, кто здесь главный, отчеканила.
– Пока покажи госпоже Юлисе спальню помощниц, выдай всё необходимое, найди место для её рабыни и позаботься, чтобы они не остались голодными.

– Хорошо, старшая сестра, - кивнула женщина, не глядя на неё.

А та, озадачив подчинённую, царственной походкой направилась к выходу.

– Подождите, госпожа Маммея!
– окликнула её Ника.

– Ну, что ещё?
– оглянулась та через плечо.

– Разрешите моей рабыне сходить за вещами, - попросила девушка.
– Их не много, но это всё, что у меня осталось.

– Пусть идёт, - кивнула женщина уже в дверях.

Проводив её тяжёлым взглядом, Дора буркнула:

– Пошли, - и двинулась к дверному проёму в дальней стене.

Мельком обратив внимание на сдвинутую в сторону циновку, Ника шагнула в тёмный коридорчик, в противоположном конце которого громоздились какие-то корзины. Девушка с трудом рассмотрела три запертые двери: две с левой стороны, одна с правой. Сделав приглашающий жест, сопровождающая открыла именно её.

В комнате оказалось не на много светлее. Солнечные лучи редкими полосами пробивались сквозь щели в ставнях, прикрывавших узкие окна.

Посередине стоял грубо сколоченный стол с парой лавок, а вдоль стен тянулись две широкие лежанки, где, судя по числу цилиндрических подушек и набитых соломой матрасиков, прикрытых аккуратно сложенными одеялами, спали два и три человека.

– Это комната наших помощниц, - заявила женщина.
– Ты тоже будешь здесь жить. Поняла?

– Да, госпожа Дора, - кивнула Ника.

– Пойдём, я выдам тебе постель, - вновь позвала её за собой "сестра" верховной жрицы.

Миновав кухню, где заплаканная стряпуха укладывала на сковороду очередную лепёшку, они вышли во двор. На сей раз путь лежал к неприметному сарайчику. Отцепив от пояса связку ключей, провожатая быстро отыскала нужный. Лязгнул массивный, позеленевший от времени замок.

Почти всё место внутри занимали несколько больших облезлых сундуков. Из одного Дора извлекла засаленную до невозможности подушку, из другого -- одеяло и пустой матрас, о соломе для которого новенькая, очевидно, должна сама позаботиться.

– Иди устраивайся, - проворчала женщина, запирая кладовую.
– После обеда я скажу, что делать.

Оставшись вдвоём, рабыня с хозяйкой вытрясли из одеяла кучу пыли, едва не порвав его пополам. Решив больше не рисковать, госпожа свернула его и стала отдавать распоряжения.

– Отправляйся к Бронии, поблагодари от моего имени за гостеприимство и забери вещи. Если спросит, расскажи ей, как прошёл суд.

– Слушаюсь, госпожа, - без особого энтузиазма отозвалась Риата.

– Зайди на рынок, купи мне льняную тунику, вместо ночной рубашки пойдёт, и плащ, - продолжила инструктировать Ника.
– Только не очень дорогой. Деньги беречь надо. А этот я тебе отдам.

– Спасибо, добрая госпожа, - с тем же постным выражение лица поблагодарила невольница.

– Помолчи, - раздражённо оборвала её девушка.
– Я даже не представляю, куда тебя поселят. Хорошо, если со мной. А вдруг в какую-нибудь халупу отправят? Ночи сейчас холодные, ещё заболеешь.

Рабыня хотела что-то сказать, но хозяйка опять заставила её замолчать.

– Найдёшь, где соломой торгуют, набьёшь матрас. Не забудь поесть и купи что-нибудь на ужин. Вдруг тебя кормить не будут, пока я деньги не внесу? Вот теперь иди.

На кухне стряпуха о чем-то шепталась с высокой, худощавой девушкой, одной из тех, кто недавно тряс циновки на дворе.

Заметив гостью, они тут же замолчали, с выжидательным любопытством глядя на новенькую, стоявшую в дверях с прижатым к груди одеялом.

Понимая, что пора знакомиться, путешественница представилась, стараясь улыбаться как можно дружелюбнее.

– Здравствуйте, меня зовут Ника Юлиса Террина.

Девушки переглянулись, и то ли Комения, то ли Фабия спросила:

– Это правда, что тебя прислали сюда за святотатство?

Нике не понравился ни сам вопрос, ни то, с какой бесцеремонностью его задали. Тем не менее, не теряя надежды наладить отношения с местными обитательницами, она постаралась ответить вежливо и подробно:

– Не совсем. Спасая свою жизнь, в первую ночь дриниар я случайно оказалась возле священной горы, не зная, что это запрещено законом Этригии. Поэтому суд проявил милосердие, отправив меня послужить богине Луны.

– А что с тобой случилось?
– продолжала расспрашивать настырная девица, по-прежнему не называя своего имени.

Почувствовав, что вместо нормального разговора начинается очередная дача показаний, от которых она уже успела устать за сегодняшний день, путешественница сухо объяснила:

– На меня напали те, кому я доверяла.

И не желая больше подвергаться допросу, направилась к двери в коридорчик. Когда-нибудь она расскажет им о своих злоключениях, но не сегодня.

– Как интересно!
– вскричала девушка, заступив ей дорогу.
– Подожди, меня зовут Прокла Комения. Скоро год, как я здесь живу. А это...

Она кивнула на застывшую с полуоткрытым ртом стряпуху.

– А это Апулия Тарма Феса, её родители недавно сюда привезли.

– Зачем?
– ляпнула Ника и тут же прикусила язык, опасаясь, что такой вопрос вполне может показаться собеседницам неуместным или даже обидным.