Отвергнутая жена дракона, или Хозяйка магического приюта
Шрифт:
Хочется выругаться.
Потенциал в новой внешности, конечно, есть, но придется зашить себе рот. Задумчиво разглядываю правильные черты лица, ровный, аккуратный нос, пухлые губы, нежную кожу. Да. Главное, наладить питание и побольше двигаться. И еще выспаться как следует.
— Куда я поеду? — поворачиваюсь к мужчине.
— В мое родовое поместье. Рано радуешься, — рычит мужчина, наверно, замечая мелькнувшее в моих глазах удовлетворение. — Это глушь. Таких, как ты, надо изолировать от нормального общества.
— А если откажусь?
— Попробуй, — зло бросает он, растопыривая крупные
Прямо из центра ладони, вырастает зеленоватое свечение. Как будто из его руки идет утечка цветного газа.
И пол… Пол вдруг подо мной начинает мелко вибрировать.
Ужас какой!
У меня сразу отпадает желание спорить.
Он не только дикарь, но еще и маг. Права качать буду потом, когда появятся силы, чтобы скрестить с ним шпаги. А пока его нельзя бесить.
— Ладно. Тогда последний вопрос, — говорю, шагая к двери. — За что вы меня так ненавидите, лорд Эртирос?
Глава 2
Он двумя шагами оказывается рядом и опускает руку на дверь, отнимая возможность выйти. Буравит взглядом с такой злостью, что в груди становится холодно, будто в ледяную прорубь упала.
Чеканит резко, по слогам:
— Значит, хочешь знать. Ладно. Я прощаю тебе Эйдена. Но Филу не прощу. Теперь понятно?
Растерянно моргая, смотрю на собеседника. Еще бы узнать, кто такие Эйден и Фила! Расспрашивать дальше не рискую. От моих вопросов он лишь вскипает сильнее. Наверно, думает, что я с ним играю, изображая чокнутую. Как бы не отправил меня в дурку!
Вслух киваю и говорю не без иронии:
— Спасибо за исчерпывающий ответ.
Он убирает руку с двери, открывает ее, и я быстро выскальзываю наружу. Моему взгляду открывается широкий светлый коридор, такой же шикарный, как кабинет хозяина. Полы выложены мрамором, украшены скульптурами, а стены — картинами. Под высокими потолками, точно крохотные солнышки горят лампы. Кажется, прикоснись здесь к любой вещи, и она заскрипит от чистоты.
Обстановка роскошная, вот только…
Куда идти? Я здесь впервые!
К счастью, муженек шагает впереди меня и нетерпеливо оглядывается. Явно хочет поскорее проводить меня на выход. Торопливо бросаюсь следом по широкой каменной лестнице, мысленно перебирая новые для себя имена.
Эйден и Фила. Не забыть бы.
Одно мужское, одно женское. Что за тайна за ними скрывается?
— Лорд Эртирос! — вдруг раздается звонкий, женский голос за моей спиной.
Обернувшись, замечаю высокую брюнетку, быстро шагающую к нам по каменистой дорожке со стороны парадного входа с плотно набитым саквояжем. Волосы аккуратно зализаны в пучок. На поясе сапфирово-синего платья висит связка ключей. Бровки домиком, губки бантиком. Кожа бледная, будто она привыкла от ультрафиолета прятаться под крышей.
Приблизившись, она почтительно склоняет голову перед мужем.
— Как вы пожелали, мой лорд, я собрала для Даяны вещи в дорогу.
— Спасибо, Виттория.
За сдержанным ответом повисает неловкая пауза.
Брюнетка опускает глаза. Под дрожащими ресницами она будто прячет смущение. Словно Браггар ей только что признался в любви. Затем, вздрогнув, протягивает саквояж
кучеру и торжественно поворачивается ко мне.— Надеюсь, в благостном уединении ты осознаешь, что натворила, и раскаешься перед Великим. Да пойдет это время тебе на переосмысление содеянного!
И все?
Хоть бы намекнула на содеянное!
Девица поджимает губы и, смиренно сложив ручки на подоле, встает за лордом, оставляя меня гадать, что я натворила, и кто она такая, эта кошка, влюбленная в мужа?
Как во сне сажусь в большую, черную карету, запряженную двумя гнедыми лошадьми. Напоследок лорд меряет меня холодным взглядом, словно записывая на подкорку жалкий вид той, которую так ненавидит.
Чеканит:
— Прощай, Даяна. Надеюсь, больше не увидимся!
Под мой кивок он захлопывает дверцу, и карета трогается.
Уж как я надеюсь вас больше не видеть, лорд Дикарь!
С таким хамом, как вы, ни одна женщина не захочет иметь дело!
С досадой откидываюсь на спинку сиденья. Кулачком ударяю по его кожаной поверхности.
Отдохнула, называется, на курорте!
Пришла в себя после развода, ага!
За что мне вот это все?
Новый мир, муж, который меня ненавидит, ссылка в глухомань, развод по новому кругу?
Под невеселые мысли меня начинает укачивать на ухабистой дороге. Становится душно, ведь вентиляции здесь нет, а на улице жарко. Хочется хоть глоточек свежего воздуха. Дергаю карету за ручку, но она не открывается.
Отдергиваю занавеску в карете и от нечего делать смотрю на проплывающие мимо серые дома из камня. Мы уже с полчаса трясемся по городской брусчатке под мерный цокот копыт, как вдруг раздаются мужские крики.
— Ловцы! Ловцы дорогу перекрыли… Кого-то учуяли.
— Проклятье, это…
— Он самый! Ох ты, срань собачья!
— Держитесь!
Карета останавливается, и я осторожно отдергиваю занавеску. Вижу сквозь стекло темно-серый, громко гудящий смерч. Настоящий, в два человеческих роста, и совсем рядом. Он грозно танцует по брусчатке, все ближе и ближе подбираясь к карете. Если он продолжит свою траекторию, то нам несдобровать!
Мне же не мерещится? Ущипнув себя за запястье, понимаю, что все происходит взаправду!
Стучу по дверце.
— Эй! Кто-нибудь! Выпустите меня отсюда, пока...
Но договорить не успеваю. Смерч врезается в карету, заставляя ее содрогнуться и накрениться на бок. Лошади ржут, топают копытами. Раздаются громкие, мужские крики. Ругань.
Изо всех сил цепляюсь за спинку сиденья. Как раз вовремя.
Толчок невиданной силы отшвыривает меня к противоположной стене. С болью в плече опять цепляюсь за сиденье — единственную опору в салоне.
Снова толчок. Чуть слабее.
Что за чертовщина происходит?
Все прекращается неожиданно, враз.
Карета перестает трястись. Свист ветра стихает, зато раздаются всхлипы, а потом умоляющие детские крики. Мальчишка лет десяти где-то совсем рядом хныкает и жалобно скулит:
— Не надо, дяденьки, пустите! Я не хочу в интернат! Отпустите! Я больше не буду! Вы меня не увидите, зуб даю! Я случайно!
Что происходит? Кто-то обижает ребенка? Дергаю ручку, но дверца, будто приварена намертво. Не открывается!