Отвергнутая жена

– На этих украшениях безусловно есть порча. Я вижу, вашу душу терзает сомнение в вине жены. Проклятые камни лучше всего уничтожить. Да только жаль терять целое состояние. Передайте их на сохранение герцогу Улисскому. И вам станет легче поступать так, как должно истинно верующему. Порча перестанет туманить вашу душу. Я не побоюсь ее действа и все увезу. А потом, после казни ведовки, вы заберете камни обратно. Они утратят к тому времени колдовскую силу. Или вы не доверяете герцогу? Опасаетесь, что он может вас обокрасть как беспризорный мальчишка? Что ж. Я передам это оскорбление лично герцогу Улисскому.

– Я отдам камни жены ему на сохранение до лучших времён.

– Вот и хорошо. Может быть, есть что-то еще, что стоит отдать на сохранение доброму другу?

– произнес мужчина с особым участием в голосе.

– Разве что благовония Люции, их у жены всегда было много. Весь столик перед зеркалом заставлен флаконами и бутылями, должно быть, и на них наведено колдовство, - барону хотелось, чтоб туманящий душу запах навсегда покинул его замок. Герцог Улисский прав, жена его попросту околдовала. Не бывает любви такой силы, какая охватила его самого к этой женщине.

– Перед зеркалом? Должно быть, там ведьма хранила свои самые сильные зелья.

Розен только покачал головой. На миг ему остро захотелось вызволить жену из темницы, оседлать лошадей, взять сына перед собой на седло и что есть мочи, со скоростью ветра скакать до границы с соседней страной. Представиться там кем угодно, устроиться в стражу князя...

*** Отец Паул с громадным трудом поднялся со своей твердой постели. Спина совсем застыла и никак не желала разгибаться, ноги болели, напрасно он вчера проделал путь к мельнице. Дорога камениста, а ботинки совсем прохудились. Хоть бы у сапожника жена разродилась близнецами! Тогда бы тот непременно расщедрился на новую подошву для ботинок священника. Все же крестины, тем более двойные, и живет он далече. Без новых подметок будет совсем не дойти. И дочь кузнеца неплохо было бы выдать замуж. Старик совсем размечтался, кто ж в своем уме возьмет Герду в жены? Крепкая, что мужик, грубая, языкастая. Да только новый нож сам себя не выкует. Прежний совсем сточился, от него одна тонюсенькая полоска осталась, хлеб не нарезать.

Отец Паул привычно вознес утреннюю молитву. Выходить наружу ему совсем не хотелось, келья за ночь выстыла, пол покрыли капельки влаги, сквозняк и тот не спасал от этой воды. Да и стоит ли помогать ведьме? Он рискует душой, а взамен что? Долгая жизнь, значит, многие знания, возможность помогать всем страждущим, рецепты новых удивительных зелий. Риск оправдан, да все равно страшно. Что, если ничего не выйдет, если ведьма его обманет? Простой-то женщине не стоит доверять, баронессе тем более, а уж колдунье! И все же? Господь велел помогать. Он и поможет, принесет то, что требует от него несчастная.

Через несколько минут он уже шагал в сторону замка. За крепостной стеной бесновалась толпа, выкрикивали имя Люции. На полпути к замку старик остановился, посмотрел в небо. Как разобрать, кто прав? Он или все эти люди? Как чудно идти против всех. Но ведь первые христиане точно так же были крепки в своей вере, раз решились пойти против римлян, восстать. Может, и он сейчас на верном пути? Может, это толпа ошибается? Старик перекрестился и вошел в замок, здесь никто не ждал его.

– Мне нужно пройти в комнату баронессы, забрать колдовские зелья и все остальное. Чтоб больше ведьма не смогла никому навредить, - обратился он к служанке.

– Вы думаете, что… - вздрогнула чрезмерно пышная женщина. Должно быть, она весит килограммов шестьдесят, а то и больше.

– Я не думаю, я знаю. Ведьма творила зло в этом замке! Он весь пропитан порчей.

– Я проведу, - испугалась служанка.

Мимо них прошел молодой стражник. Он окинул священника с головы до ног странным взглядом, потупился и направился в сторону оружейной. Старик вздохнул, парень и так иноземец, похоже, еще и что-то удумал неладное. Давненько Герберт не появлялся на исповеди, пора бы самому его навестить, мало ли. Чем больше молодых мужчин оказывается вместе, тем выше риск бунта. Так было всегда и так будет. Только молитва да исповедь способны удержать их от безумств. Но военный поход все же надежней! Пусть лучше там убивают врагов, чем здесь перегрызает глотки друг другу. Что козлята, что щенки в псарне, что коты – все дерутся, проверяя на крепость своего вожака. Или сплачиваются против общего врага. Второе гораздо надежней! По крайней мере, часовенку не станут брать штурмом в поисках золота.

Служанка остановилась перед нужной дверью, прильнула к ней ухом, вслушалась.

– Подождите, барон принимает гостя. Герцог Улисский прислал гонца...

– Они в опасности!
– священник смело распахнул дверь. Раньше он бывал в этих комнатах и не раз. Знал, где что стоит.

Здесь он окрестил младенца Зенона, тут же изучал с Люцией свойства растений, вносил рисунки некоторых из них в свою книгу. Сейчас в комнате от прежней обстановки почти ничего не осталось. Куда-то делись все дамские мелочи, пропал горшок с окна, исчез мольберт, опустели пяльцы. Только младенец сопел в колыбели.

– Святой отец, - обернулся к нему барон. На Розена было страшно смотреть. Он еще осунулся с прошлой ночи, померкли глаза, опустились уголки губ, кожа приобрела землистый оттенок. Больше всего барон напоминал ожившего мертвеца. Священник перекрестился.

– Я принимаю гостя, - властно произнес Розен. Отца Паула барон видеть больше не мог. Это он виноват во многом. Он не распознал вовремя ведьму в Люции! Он обрек Розена на долгие муки. Он виновен во многом из того, что случилось. Он и никто больше.

– Дело срочное. Я пришел, чтобы избавить замок и вас от всех колдовских зелий ведьмы!

– Мой дорогой друг готов с этим помочь, - рука гостя потянулась было к череде склянок, выставленных перед зеркалом. Отец Паул в последний момент отвел от склянок руку незнакомца.

– Это может быть опасно. На всем этом проклятия! Вы обратитесь в жабу!

– Мой долг помочь другу герцога Улисского. Я передам зелья в монастырь, пусть там их омолят или разобьют на части.

Отец Паул изловчился накрыть флакон с розовой жидкостью рукавом своей рясы будто футляром.

– Вам будет трудно довезти все в целости и сохранности. Как можно доверить такое дело чужаку?

– Я отдал герцогу Улисскому все сокровища Люции на сохранение. Что уж говорить о притираниях и благовониях? Они почти ничего не стоят в сравнении с изумрудами и рубинами.

– Не лучше ли было отнести все в часовню? Или пожертвовать церкви?

– Ступайте в часовню, святой отец. Молитесь за душу Люции. Мы обойдемся без вашей помощи.

Старик подхватил нужный флакон под донышко, поднял руку. Только бы зелье не разлилось, только бы флакон был хорошо запечатан! И только бы ведьма его не обманула. Что, если это средство – яд? Или что-то гораздо страшнее яда?

*** Люция с достоинством встретила святого отца, страж удивился спокойствию и осанке молодой женщины. Она как будто ничего не боялась, хоть под стенами замка собралась толпа из селян, выкрикивала ее имя, грозила страшными карами. Градоначальник вот-вот должен был прибыть в замок на суд, за свидетелями уже тоже послали. Стражник видел, как мелькнул в толпе нарядный камзол мальчишки-посыльного.

– Святой отец, я бы хотела записать слова молитвы.

– Это доброе желание, - нисколько не удивился священник, - Принесите сюда стулья для нас двоих. Я стар и не смогу стоять долго.