Отвергнутая жена

И что делать, если барон не расскажет о могиле своего сына? Или просто не вспомнит, где Герберт прикопал малыша?

Паул взялся за голову, ему стало страшно. И не ведьминого гнева он боялся, он боялся за Зенона, как за своего собственного сына. Малыш еще так мал! И сколько он всего пережил!

Несколько раз в часовню спускались слуги, смотрели на старика и уходили обратно. Кардинал был зол, он опасался того, что может сотворить провинциальный священник. Слишком много тайн он узнал, как бы не донес о делах кардинала Папе. Многое может вскрыться, если кто-нибудь ненароком решит сунуть нос в дела кардинала. Золото, камни, бесценные книги, великолепные лошади, земли – так просто лишиться всего. Один донос может перевернуть его бесчестную жизнь, прикрытую саном. Нет, такого никак нельзя допускать.

Наконец поднялось морочное солнце, окутанное туманом, слегка скользнуло лучом по окнам замка, обещая робкую надежду на грядущие счастливые дни. Слуги постучали в двери спальни молодоженов. Розен очнулся на ковре. Подле него лежало красивое платье. Мужчина тяжело встал, окинул комнату взглядом. Он осознал, что каким-то чудом женился, как иначе?

В постели лежала его новая молодая жена, закутавшись до головы в одеяло. На простыни виднелось алое пятно. Барон встряхнул головой. Он смутно помнил, что с ним произошло, но точно знал, что не касался женского тела. Всю ночь рядом с ним был призрак любимой женщины. Разве мог он изменить ей? Ее памяти? Разве мог он хотя бы прикоснуться к другой? Никогда! Должно быть, девушка порезала руку, чтоб сохранить честь мужа. Пусть! Ему наплевать на нее саму, на весь род Улисских.

– Я никогда не прикоснусь к тебе. Не знаю, кто нас венчал... Я того не помню.

Барон вышел вон. Еще одну женщину он сделал несчастной. Никогда не узнать юной герцогине брачного счастья. Зачем ее судьбу сломал отец? Зачем их вообще обвенчали? Гости напрасно пытались остановить Розена. Тот просто сметал все на своем пути. Он стремился вернуться в свой замок, скрыться в своих покоях от всего мира. Подобно смертельно раненому зверю забиться в норе, зализать раны или сгинуть от невыносимой тоски.

На конюшне барон сам поседлал лошадь. Странно, но лошадей его стражи не было здесь. Зато подошел конюх, передал короткую записку от главного стража. На замок Розена как будто напали. Чужеземцы стоят у ворот целым отрядом. Барон лишь улыбнулся – хороший бой, вот чего ему действительно не хватает, чтоб кровь закипала, чтоб можно было рискнуть собой, жизнью своей, отдать ее богу. Быть может, там ему станет легче. Только вряд ли на небесах ведьма встретится с ним. Может, стоит угодить в преисподнюю? Если Люции оттуда не выбраться.

Барон вывел во двор коня под уздцы. Святой отец Паул бросился к нему со всех ног, чуть не угодил под копыта нервного жеребца.

– Куда же вы?

– Я возвращаюсь к себе. Чего и тебе желаю.

– Как же стражи? Неужели они останутся здесь?

– Их коней нет в стойлах. Враги стоят отрядом под нашими воротами. Я должен быть там.

Расправлено стремя, нога переброшена через спину чужого коня. Паулу вывели лошадь, старик весьма ловко очутился в седле. Азарт бешеной скачки, стремление достичь цели овладели Розеном. Больше он ничего не боялся. Слабым делала его любовь. Пока были у него жена и сын, барон смерти боялся. Слишком многое она могла отнять у его любимых. Женщине не справиться с управлением замком одной, тем более, такой дивной женщине, какой была Люция. Сын должен был расти рядом с отцом, впитывать доблесть, понятия чести, знания.

Теперь у Розена не было ничего, и он ничего не боялся – ни позора, ни смерти, ни боли. Хуже точно не будет. И лучше тем более не будет. Широкая дорога сменилась узкой тропой, лошади перешли в плавную рысь, полумрак прикрыл силуэты деревьев.

Острая стрела пронзила сердце барона. Он счастливо улыбнулся, почувствовав боль, рухнул вниз со спины коня. Паул тут же остановил лошадь, он еще не успел понять толком, что именно произошло. Розен лежал на спине, из груди его вытекала кровь. Суровый воин улыбался, глядя в лицо своей смерти.

Еще несколько секунд было у Паула в запасе, чтобы изменить предначертанное. Он сомневался. До последнего бился сам с собой, со своими домыслами. Перед ним на земле лежит предатель. Он обрек свою жену на страшную смерть, бросил в темницу, презрел самую суть брака. Предал и ее, и ребенка. Всю заботу о малыше взял на себя Герберт. Он добыл молоко для Зенона, купил козу, похоронил Люцию и малыша.

Достоин ли тогда Розен долгой жизни? Он и второй раз предал таинство брака, когда разделил постель с молодой женой. В первую же ночь! Весь замок слышал, как скрипела кровать. И что скажет, что сделает с Паулом Люция, если увидит своего мужа вновь? Живым и невредимым? Но Зенон! Вдруг Герберт не вспомнит, куда девал мальца? Паул отступил. Он боялся решать судьбу Розена. Боялся, что того могут разбудить до похорон.

– Люция, любовь моя, мы скоро встретимся. За тобой я готов спуститься в пекло...- начал стремительно синеть тот.

Паул дрогнул. Вечная любовь существует, какой бы страшной она порой ни была. Несколько капель он влил в губы барона, собрался читать заклинание. Вспомнил свою недавнюю ошибку, осекся.

– Пять сотен лет и седмица.

Барон затих. Старик спрятал пузырек понадежней, услышал чьи-то голоса. К ним приближались люди. Враг подступил со спин, Паул не успел вскочить на ноги. Сильные руки накинули ему удавку на шею. Лишь в последнюю секунду этой своей жизни Паул вспомнил мышонка, который остался в келье. Умер, а к утру догрыз рукопись... Неужели и он точно так же воскреснет к утру? Но где именно? И что скажут люди? Он никак не мог позволить себе умереть. Зенон, Люция, барон – впереди столько открытий! Но и на костёр после чудесного воскрешения ему совсем не хотелось.

– Покойся с миром, дорогой друг, - произнесла тьма голосом кардинала.

Старик очнулся на рассвете за стенами замка в своей собственной могиле. Та была раскопана, над лицом Паула висел и лохматился корень рябины.

– Даже похоронить по нормальному не смогли. Ну кто так мелко копает? Куда смотрел герцог?

Паул ухватился за корень, резво выбраться из могилы и пошагал в сторону родной кельи. Вряд ли там уже знают о том, что священник погиб. А даже если и знают, всегда можно сказать, будто люди ошиблись. Только бы кардиналу на глаза не попасться! Сожжёт, чего доброго. От власти вообще стоит держаться как можно дальше. Интересно, где похоронили Розена? Нет, ну в собственный замок его точно не повезли. Скорей всего оставили здесь, положили в саркофаг в семейном склепе, да и только. Главное, чтоб барон не проснулся.

В любом случае от земель Улисских Паулу теперь стоит держаться подальше, лучше вообще не попадаться им на глаза. Знать бы еще, кому теперь будет принадлежать замок Розена? Неужели Улисским? И куда деваться Паулу?! Старик опешил и тут же рванул со всех ног к себе в келью. Хоть бы книги спасти, свитки, зелье! До того, как кто-нибудь объявит о его смерти! До того, как Улисские заявятся в замок!

Глава 25

Паул добрался к замковым воротам только на следующий день и то, можно сказать, повезло. Святого отца подхватили по дороге селяне, которые возвращались домой на скрипучей телеге. Путь они выбрали дальний, можно сказать, кружной. Вдобавок всю дорогу выспрашивали у Паула, как и на какую икону лучше молиться, чтоб урожай был хороший, да коров не тронула хворь.

– Молитесь искренне, будьте тверды в своей вере, приходите на службу и вам воздастся.

– И всё-таки...

К концу пути старик отбил себе зад о жёсткий мешок с какими-то мелкими камушками, вдобавок осип. Те молитвы, которые он подсказал, крестьяне принялись выцарапывать на деревяшке ножом. Паул выбрался из телеги на краю леса совсем без сил, телега похромала дальше, припадая на калечное колесо.

– Теперь уже близко. Какой-то час ходу и я смогу вытянуть ноги на своем тюфяке. Всего-то семь километров пути, да и те по тропинке, - думалось ему.