Отверженный III: Вызов

Мне удавалось чувствовать лишь очень яркие — страх, ненависть, ярость. Более тонкие, такие как, недоверие или желание солгать, я уловить не мог. А уж чтобы на кого-то ментально повлиять во время боя, и речи пока не шло, ведь мне не на ком было это даже потренировать. Агата для этой цели не подходила — такие навыки отрабатывались лишь во время поединков, а проверять это на товарищах по отряду я не рисковал. Не хватало, чтобы ещё кто-то пожаловался на меня Нидербергеру, и майор заподозрил, что я ему и доктору очень много чего недоговорил.

Впрочем, и со стихийными заклятиями надо было ещё работать и работать. Для удачного выступления на турнире в Люблине, даже для победы в нём я вспомнил достаточно — всё же вероятность получить там совсем уж сильных соперников была не такая уж большая. В любом случае какими бы эти ребята ни были крутыми бойцами, все они имели в лучшем случае девятый уровень, как у меня. А вот среди польских пограничников, схватка с которыми была мне практически гарантирована при побеге, вполне могли оказаться одарённые с более высоким уровнем, чем у курсантов подготовительных центров.

Для встречи с пограничниками нужно было вспомнить и отработать самые сильные заклятия из тех, что я изучил, а сделать это на территории центра, на тренировочных площадках или аренах было физически невозможно. Чего стоил лишь водяной смерч, который я в итоге смог освоить, как и ледовую дорогу. Сначала, когда я изучал оба эти заклятия, готовясь к следственному эксперименту в рамках дела о моих приключениях в Москве, у меня ничего не получалось, поэтому после того как дело замяли, я с радостью бросил освоение этих сложных навыков.

Но когда я получил девятый магический уровень, решил довершить начатое — жалко было потерянного на изучение этих заклятий времени. И у меня получилось. Безусловно, мои водяной смерч и ледовая дорога выглядели лишь жалкой пародией на эти же заклятия в исполнении того же Ефима, но, по крайней мере, я их изучил и при желании мог использовать в боевых условиях. Хотя, конечно же, их надо было ещё отрабатывать и отрабатывать, и ради этого я в ночь со среды на четверг отправился за территорию центра.

Конечно, это было рискованно — партизан в лесу никто не отменил, но в сложившейся ситуации бой с ними мог оказаться очень даже кстати. Отработка заклятий в настоящих боевых условиях — что могло быть лучше? Главное, чтобы среди партизан не оказалось сильных одарённых.

Я отошёл довольно далеко в лес, примерно километров на десять, и там попробовал оба заклятия. С ледовой дорогой получилось совсем хорошо, возможно, сказывались погодные условия — по снегу она ложилась просто замечательно. А вот с водяным смерчем проблемы остались. Нет, конечно, небольшую группу противников я с его помощью раскидать смог бы, но не больше. Ефим, когда мы прорывались из Московской области, этим заклятием расчищал дорогу, вырывая с корнем деревья и создавая в лесу гигантскую просеку, я же максимум что мог — это свалить одно-два дерева, не больше.

Впрочем, у меня оставалась надежда, что в экстренной ситуации ресурсы моего организма мобилизуются и, как это уже не раз случалось, Сила позволит мне использовать скрытые ресурсы моего организма. Но строить планы, рассчитывая лишь на это, не стоило. Нужно было тренироваться и тренироваться, каждый день и на износ, чем я собственно и занимался.

Неделя пролетела довольно быстро. В субботу утром всех, кому предстояло защищать честь центра «Ост» на предстоящем турнире, собрал Нидербергер. Майор объявил нам, что в понедельник ровно в пять часов вечера мы выезжаем в Белосток, и рекомендовал до обеда воскресенья завершить все энергозатратные тренировки, а вторую половину воскресенья и понедельник посвятить отдыху и медитации. Все, кроме меня, послушались начальника лагеря, и лишь я в ночь с воскресенья на понедельник потащился в лес тренировать водяной смерч.

В этот раз получилось лучше. Конечно, не так, как у Ефима, но однозначно лучше, чем три дня назад — теперь я мог снести до десяти деревьев за один раз. В какой-то момент я даже испугался, что следы моих тренировок, если на них кто-нибудь наткнётся в ближайшие дни, могут сослужить мне нехорошую службу. Неизвестно как на такое могли отреагировать те же партизаны или егеря, если они имелись в этом воеводстве. Поэтому я оставил водяной смерч и переключился на другие, менее разрушительные заклятия, которые отрабатывал до самого утра.

Чрезмерно устать я не боялся, ведь, в отличие от остальных ребят, у меня имелся личный лекарь. Опыта подруги вполне хватало, чтобы полностью восстановить мои силы к началу турнира. Правда, в те ночи, что я не уходил тренироваться в лес, силы мои забирала уже сама Агата, но я был совершенно не против этого. Однако с воскресенья на понедельник я всё же отправился ночевать к себе в спальный корпус — надо было хорошо выспаться перед отъездом.

А в понедельник я наконец-то позволил себе отдохнуть и помедитировать. Перед обедом отправился за очередной инъекцией, но там меня ожидал сюрприз — медсестра заявила, что по распоряжению руководителя центра на этой неделе мне укол не положен. Выяснять причину такого решения Нидербергера я, разумеется, не стал.

В шестнадцать сорок пять я вместе с другими участниками предстоящего турнира стоял у главного административного корпуса в ожидании транспорта. Каждый из нас взял с собой спортивную форму, а я прихватил ещё и найденный в сумке у партизана компас, при помощи которого собирался выяснить расположение нашего центра относительно Белостока. С нами должны были отправиться Айзеншмид, Фаузер и ещё трое работников центра.

Без пяти пять приехал небольшой автобус — новый и с виду комфортабельный. Я заскочил в него одним из первых и устроился на сиденье сразу за водителем. С этого места было хорошо видно, что творится на дороге, в том числе и встречные указатели, но главное — я видел одометр. Первым же делом я запомнил его показания на начало поездки, а когда тронулись в путь, осторожно достал компас и определил направление движения.

Ехали мы на юго-восток. Через одиннадцать километров проскочили дорожный указатель, который сообщал, что через тридцать километров будет город Сокулка. В сам этот город мы не попали — немного не доехав до него, повернули направо. За всё время пути направление мы особо не меняли, из этого я сделал вывод, что центр «Ост» находится на северо-западе по отношению к городу Сокулка и в сорока одном километре от него. Теперь оставалось выяснить, где находится Сокулка.

После поворота мы отправились на юго-запад. Через четырнадцать километров проехали указатель на Белосток. А ещё через тридцать — подъехали к самому городу. Нас привезли в небольшую гостиницу на окраине, расселили по номерам и объявили, что в девять вечера будет ужин, в восемь утра завтрак, а в десять утра — общий сбор участников турнира и жеребьёвка.

Глава 23

Подняли нас ровно в семь утра. Мы с Мареком, который оказался моим соседом по гостиничному номеру, быстро привели себя в порядок, собрались и уже в половине восьмого отправились на завтрак. В столовой я заметил ещё восьмерых ребят, одетых, как и мы в спортивную форму — скорее всего, это были тоже участники турнира. Их стол стоял довольно далеко от нашего, поэтому познакомиться не получилось. Да если честно, не особо и хотелось.

После завтрака нас погрузили в автобус и повезли в белостокскую военно-магическую академию на жеребьёвку. Там же должен был пройти и сам турнир. По приезде в академию я сильно удивился — она оказалась огромной, на первый взгляд, раза в три-четыре больше Кутузовки. Всех участников турнира провели в большой зал для проведения торжественных мероприятий, где нас по очереди поприветствовали какие-то важные люди, после чего началась жеребьёвка.