Шрифт:
1 ГЛАВА.
Вот уже много лет подряд меня беспокоит один и тот же вопрос. Ответ на который я до сих пор не могу найти. И уже не знаю, где его искать. Нет, я не потерял надежду. Скорей всего это надежда потеряла меня и навсегда покинула мой дом. Но я не обижаюсь на её капризное непостоянство. Видимо, ей надоели мои фантастические идеи. Хотя для меня они кажутся вполне реальными и имеют полное право на существование.
Моя одержимость заключается в том, что я хочу понять человеческий разум, увидеть душу и переосмыслить её поступки, совершаемые на протяжении всей жизни. Мои старые предположения строились, в основном, на обобщённых знаниях, выборочно взятых из книг. И в какой то мере они меня удовлетворяли, если бы не одно но.
Как ни странно это звучит, но когда я выхожу на улицу, у меня создается впечатление, что я первый раз увидел живых людей. И мне хочется к ним прикоснуться, чтобы узнать: они действительно существуют, или мне показалось? Причина возникновения подобных желаний проста и банальна как мир. Я изолирован от общества. Состояние моего здоровья не позволяет мне появляться днём в общественных местах. Не хочу вызывать к себе жалость. Что
И только когда за окном стемнеет, я разрешаю себе прогуляться по пустынным улицам маленького шахтёрского городка. Здесь без оглядки пронеслось моё детство, пролетела молодость, и совсем скоро в дверь постучится старость. Но я не буду ей открывать. Пускай подождёт меня на пороге. На пороге вечности. Я пообещал ей, что обязательно приду туда без опозданий. И не только я один. Со временем все мы там будем. А пока мой срок не закончился, мне остаётся самая малость. Наслаждаться одиночеством. Совсем недавно меня осенила мысль, что это мой путь к самосовершенствованию. Значит, я ещё нахожусь в пути. И одному лишь богу известно, когда я его пройду. Желая избавить меня от смертельной тоски, он наградил меня бессловесными спутницами. Они не отходят от меня ни на шаг. Одну из них звать госпожа Ночь. Она уже не вызывает у меня животного страха, как раньше. Я давно с ней подружился. И даже чуточку влюбился. И она всегда отвечает мне взаимностью. Это же так прекрасно! Мы не разделимы, как брат и сестра. Можно часто увидеть, как мы дружно гуляем по мостовой, долго бродим по набережной и тихо сидим в старом парке. Я ни от кого не скрываю, что она моя верная подруга. Я свято верю в её порядочность и твёрдо знаю, что она меня никогда не предаст. Именно в ней я черпаю жизненные силы и огромное вдохновение, необходимое для преодоления всевозможных трудностей. А их и так хватает. Ведь пенсию по инвалидности нельзя сравнить с депутатской. А кушать хочется не только депутатам, но и простым смертным. Несмотря на все невзгоды, я стараюсь меньше думать о еде. Её цена, оригинальность и необычность в названии не имеют для меня никакого значения. Я считаю, что каждый может довольствоваться самым малым. Только не все это умеют делать. Ну и пусть. Им не ведомо, что понятие сытости весьма относительное. А постоянно возрастающий аппетит никогда не будет удовлетворён. И, в конечном счете, человек разумный становиться похожим на белку, которая стремительно вращает колесо своих желаний и каждый раз возвращается на прежнее место своего бытия.
Мои потребности не слишком велики и, одновременно, просты как божий день. Мне бы всего лишь мирного неба над головой и душевного спокойствия. А остальное не так уж важно.
Уже прошло два часа, как я сижу неподвижно на скамейке и всматриваюсь в ночь. Какая же она таинственная. Даже не знаю, что и сказать. А нужно ли вообще что-то говорить. Зачем тревожить тишину?
Безучастно смотрю я на чёрные силуэты деревьев. В тусклом свете уличного фонаря отчётливо видно, как они обречёно протянули к небу корявые руки. Вряд ли найдётся кто-то, кто станет меня переубеждать, что дерево не имеет рук. Тогда я приглашу его к себе и попрошу посмотреть, как на тёмно-синем небе происходит нечто странное. Как по волшебству дерево оживает и перевоплощается в могучего великана с растопыренными пальцами.
Моё время прогулки длится по-разному. Однажды летом я просидел до утра. Глядя на луну, я мечтал о будущем. Отчётливо понимая, что никакого будущего у меня быть не может. Луна была полностью солидарна с моим мнением. Но хранила молчание, чтобы меня не обидеть. Она является моей второй подругой. Как и много тысяч лет назад, она хладнокровно смотрит вниз. Интересно, а вдруг она помнит все мои прошлые жизни и знает, за что я наказан. Ведь если есть теория о реинкарнации, значит должен кто-то её
наблюдать. А кому дано видеть эволюцию всего человечества? Конечно же, звёздам и
огромному жёлтому диску. И для чего ему дали женское имя? Неизвестно.
Сегодня пасмурно, и луна не вышла ко мне. Вместо неё явился холодный ветер. Он нагло проникает сквозь одежду и вызывает дрожь во всём теле. Я вчера с ним поссорился. И теперь он гонит меня домой. Нелестно отзываясь обо мне, он поднимает в воздух сухие листья и швыряет мне их в лицо. Таким образом он даёт мне понять извечную истину, что мир не любит слабых. А о калеках и вообще говорить нечего. Кроме того, он с дикой ненавистью заявляет, что лучше бы они и вовсе не рождались.
А я же не считаю себя калекой. Только кому это докажешь. Нет ничего глупее, чем опровергать очевидное и доказывать невероятное. Всё равно останешься ни с чем. И тебя выставят на всеобщее посмешище.
И тогда у меня внутри просыпается революционный дух. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прокричать во весь голос: ну посмотрите на меня, я же такой, как и вы! У меня такое же тело, как у вас, такие же внутренние органы, и мой мозг мало чем отличается от вашего. Я тоже наделён чувствами, эмоциями и умею отличать холодное от горячего и чёрное от белого. Я ненавижу смирение и призираю терпение. И безропотно нести тяжёлый крест я отказываюсь раз и навсегда. Никто не видел меня. Никто не знает, что я есть. Я избавлен от многих обязательств и никому ничего не должен. Отсутствие ограничений меня смущает. Мне открыт большой простор для действий. Но они имеют свои границы. Эти границы рождает моё воображение, и при соприкосновении с реальностью стирает любой намёк на вольготную жизнь. Порабощённый собственным телом, я готов в любую минуту разорвать надоевшие мне цепи и забросить их как можно дальше, чтобы не мозолили глаза. В этом мире я один. Разрушивши моральные правила, я выдвигаю претензии по поводу несовершенства вселенной. Я нашёл ключ познания высшего разума и готов одолжить его другу. Но где его найти. Я ужасно соскучился по живому общению.
И готов без оглядки подарить миллион долларов за тёплое слово. Без него я угасаю. Я могу отправиться на край света. Стать монахом, философом, учителем, но только не тем, кем я являюсь сейчас.
Я окружён стихийными духами природы и незаметно в них растворяюсь. Я сливаюсь с неживыми предметами, которые я вынужден созерцать. Олицетворяя свободу, как высшую добродетель, я неустанно веду борьбу со зловредной судьбой. Она уничтожила мою надежду и теперь тихо подкрадывается ко мне. Я уже слышу её шаги. Они становятся всё громче. Леденящий душу
страх сковывает меня. Я уже не могу пошевелиться. Нет ничего противней, чем дожидаться, когда наступят предсмертные муки. И после последнего удара сердца ты навсегда отправишься в другое измерение.Стоп. Что со мной происходит? Это же всего-навсего дождь. Так почему я его испугался. Он как босоногий мальчишка весело шлёпает по лужам, стучит по стёклам, тарабанит по крышам, пугая кошек на чердаках. А, может, это и не дождь вовсе, а слёзы наших умерших предков. Им невыносимо больно смотреть, как вся их робота, все старания пошли прахом. Всё, за что они боролись, исчезло вмести с ними. И ничего не осталось. Тогда для чего они жили, творили, строили правовое государство, распространяли утопические идеи, дурманили народ?
Злой гений, придумавший машину репрессий, и не догадывался, что всё вернётся на круги своя. Внуки и правнуки фанатично настроенных большевиков будут миллионерами.
История жестока по отношению к героям. Она приносит горе побежденным и не щадит даже победителей.
Жёсткие жернова слепого рока перемешивают всех без исключения. Не взирая ни на привилегии, ни на личные заслуги перед родиной. И тому много есть примеров. Созданные по образу и подобию божьему человекоподобные существа яростно боролись за клочок земли, а теперь спокойно в ней лежат. Вернее, там покоятся их исстрадавшиеся тела. А души вознеслись на небеса и льют горькие слёзы. И каков их смысл жизни? Безумие, умноженное на арессию. Видно не в добрый час они родились.
Страдание, как известно, пробуждает сознание. Но как его пробудить, если оно отравлено злобой. Ни мне это решать. Я всего лишь посторонний свидетель, получивший возможность видеть скрытое и пренебрегать явным. Истолковывать прописные истины не для меня. К тому же мне пора уходить. Я уже весь промок и могу легко простудиться и заболеть. Начертив палкой на песке символ бесконечности, я ухожу не оглядываясь. И оставляю наш диалог с дождём не законченным.
Жаль, что я не умею резко обрывать отношения. Расставание для меня очень грустное событие. И я поневоле стараюсь его избегать. Я редко ставлю точку. Так намного легче. А впрочем, я могу и ошибаться. И на всякий случай поставлю многоточие. Используя тайный язык древних рун. Они должны принести мне счастье и удачу.
Мой неожиданный уход вызвал раздражение у могущественного повелителя стихий. И он разразился проклятиями на тысячу верст. Поверит ли мне кто-то, если я скажу, что видел грозу в середине октября. Наверное, нет. Но я не обманываю. Зачем мне лгать. Я всегда любил говорить только правду. Но, тем не менее, я редко с ней сталкивался в действительности. И то, что в данную минуту происходит, можно расценивать как злую шутку живого воображения. Но как бы там ни было, дождь продолжал идти. И его никто не собирался отменять. А мне пришлось в срочном порядке подыскать хоть какое-то укрытие. Иначе тяжёлая форма гриппа мне будет уже обеспечена или предоставлена в аванс. Спорить с природой бесполезно. А перехитрить и вовсе невозможно. Каждый неправильный шаг, действие или поступок исчезнет во тьме веков. И уже никогда не возвратиться. Именно так исчезают люди, города и древние цивилизации. Именно так ушла под воду Атлантида. И, возможно, вслед за ней и мы. От сумы и от тюрьмы не принято зарекаться. Но я этого не делаю. Ворошить прошлое не в моих правилах. Но его дыхание до сих пор волнует меня. Оно затаилось в укромном уголке, и, как суфлёр из оркестровой ямы, даёт мне подсказки. Странные и очень противоречивые. И слегка насмешливые. В них я ищу истину. Прямую, безжалостную, но истину. Я противник сладких выражений и не потерплю красочных описаний. Какой толк разбрасываться яркими словами. Они неминуемо померкнут, столкнувшись с суровым господином возмездия. Его следы отпечатаны в грубой форме на остроконечных плитах мироздания или высвечиваются на глухих тропах, уходящих в долину безмолвия. Ещё их можно встретить в заброшенных, обветшалых зданиях, хранящих и без того горькие воспоминания о былом. И, как ни странно это звучит, я вновь с ними столкнулся. Моим убежищем оказался продуктовый магазин. Или точнее то, что от него осталось. А осталось от него не так уж много. Бесформенные четыре стены и дырявая крыша, готовая в любую минуту обрушиться на голову несчастным путникам. Мрачное сооружение отслужило свой век. И теперь его наверняка снесут или разберут по кирпичику. А вместо него ничего не построят. Даже не вериться, что я раньше тут покупал молоко и конфеты. А по выходным сюда привозили вкусную и очень густую сметану. Я намазывал её на сдобную булку и съедал с большим удовольствием. Правда отец ругал меня за то, что я часто пачкал рубашку или брюки. И тем самым добавлял матери лишнюю работу. Но она мне всё прощала. И даже не сердилась, когда я терял сдачу от покупки хлеба или нечаянно разбивал чашку. Она, конечно, понимала, что я не специально это делал. Ведь злого умысла у меня и в помине не было. Кроме того, я никогда не отличался особой аккуратностью и бережливостью. И мама, безусловно, это знала. А когда я ей заявлял, что стану знаменитым художником, она нежно обнимала меня и почему-то тихо плакала. Я не докучал ей глупыми расспросами и не выяснял, отчего она так расстраивалась. Да она бы и не ответила. Она обладала сильным характером и старалась скрывать от других свои переживания. Но я догадывался, в чём заключалась причина её беспокойства. А вот исправить ничего не мог. Я был бессильным перед безжалостной судьбой, толкающей меня на край пропасти. С каждым годом я приближался к ней семимильными шагами. И, благодаря врожденному инстинкту самосохранения, чудом её избегал. Расставляя знаки препинания в личных проблемах, я давал себе клятву, что завтра начну всё сначала. И меня уже никто не остановит. Но, видимо, я плохо выучил грамматику. И завтра начиналось с тех же тоскливых нот, что и заканчивалась вчера. Я нарочно уходил в неизвестноё направление, любовался красотой природы и незаметно опустошал всё в середине себя. Подавляя вспышки гнева, я неэкономно расходовал энергию и разбрасывался на бессмысленные проекты. Я отдавал себе полный отчет, что им не суждено воплотиться в жизнь. И, в конечном счете, они обречены на вымирание. Причина всех моих бед коренилась, прежде всего, в моём восприятии действительности. И тут уже нет оправданий. Их не найдёшь в пустом пространстве, связанном тонкими нитями болезненного восприятия. И мне становилось ясно, что в череде человеческих открытий много пробелов. Намного больше, чем их должно быть на самом деле. И, к сожаленью, заполнить их уже нечем.