Ответ

– Ты думаешь, что за пять дней высохнет грязь?

– Если не высохнет, еще два-три дня поживем в машине. На большее время у нас не хватит продуктов.

– Меньше нужно их раздавать! Этот полицейский предлагал тебе золото.

– Давай закончим разговор, пока не поругались, - предложил Грант.
– Мы с тобой слишком разные и по-разному смотрим на мир. Завтра я схожу в городской совет и узнаю, что в нем решили. Возможно, к этому времени объявится и правительство. Они просто обязаны будут заняться беженцами и порядком. Полицейский, о котором ты говорила, прав в том, что если этого не сделать, прольется кровь. Беженцы не захотят умирать и заставят делиться тех, кого не затронула катастрофа. При этом наплюют на все законы.

– Хорошо бы, - зевнув, сказала Сандра.
– Как ты думаешь, сможет выбраться отец?

– Не знаю, - ответил он.
– Мало уцелеть, нужно еще добраться сюда через всю Европу. И без связи трудно будет найти друг друга.

– Не думала, что ты сегодня так рано вернешься домой, - сказала Света, - но это хорошо. Будешь кушать?

– Я уже поел, - ответил Мурадов внучке.
– И почему рано? Уже почти шесть.

– Сталин во время войны...

– Я не Сталин, и война уже закончилась, - перебил он девочку.
– Хороший руководитель не должен работать сверхурочно. Если он это делает, значит, не умеет подбирать помощников. Не скажешь, почему ты какая-то взъерошенная? И этот синяк...

Низкая и стройная, тринадцатилетняя Света не могла похвастать красивым лицом из-за скуластости и узких глаз. Одно время в школе ее даже дразнили "китаёзой". Не украсил ее и синяк на щеке.

– Все ты замечаешь!
– с досадой сказала внучка.
– Я же его забелила.

– Ты мне не ответила.

– Подралась в классе, - буркнула Света.
– Один придурок сказал, что ты только в России убил больше людей, чем это сделал Чингисхан. И я должна такое слушать?

– Понятно. И кто же этот придурок?

– Неважно. Дед, можно я сегодня останусь у вас?

– Можно, - разрешил он.
– Только позвони родителям. Где Мария?

– Бабушка у Брагиных. Скажи, москвичей действительно будут переселять?

– Частично, - ответил Николай Дмитриевич.
– Тебя это сильно интересует? Тогда сделай чай, а потом поговорим.

Света умчалась на кухню и через несколько минут принесла ему на подносе чашку с чаем. Поставив все на столик в гостиной, она села на диван и приготовилась слушать.

– Может, дождемся бабушку?
– предложил он.
– Мне не придется два раза говорить об одном и том же.

– Ну дед! Ты же обещал!
– возмутилась внучка.
– Бабушка может прийти и через час!

– Ладно, - сдался он.
– Переселять будем тех, кто живет в Северо-Западном округе. Через неделю начнем работы по вывозу мусора и дезактивации, а потом определимся с количеством и очередностью. Никого из твоих подруг это не затронет.

– А в школе говорили, что переселят всех.

– Это болтовня. Столицу будем переносить, но через год-два, и этот перенос займет лет пять. Тогда можно будет разгрузить и Москву. Как бы мы ни чистили, все равно в городе еще много лет сохранится повышенный фон. Это никому не прибавит здоровья.

– А остальные города?

– Те, которым сильно досталось, не будут восстанавливаться. Мы их построим заново в другом месте. Примем меры к тому, чтобы не распространялось загрязнение и демонтируем оборудование на промышленных предприятиях. Эти работы уже ведутся. Что тебе интересно еще?

– Еще говорили о социализме.

– Временный государственный контроль - это не социализм, - усмехнулся Николай Дмитриевич.
– Если бы я решил его ввести, прожил бы считанные дни. Просто по-другому сейчас не получится обеспечить порядок и снабжение населения в первую очередь продовольствием. Для цивилизованного капитализма должны пройти сотни лет, а не пятьдесят, хотя и на Западе сейчас не обойдутся без жестких мер. Это все или ты еще что-нибудь услышала в своей школе?

– Вы уже подсчитали?
– спросила Света.
– Я говорю об убитых... Или это секрет?

– Не секрет, но скажу с условием, чтобы ты не болтала. Все сообщат, но дня через два. Убитых у нас примерно двести тысяч и в два раза больше раненых и облученных. Это меньше планируемых потерь и очень мало по сравнению с тем, что потеряли Америка и ее союзники. Эти цифры еще уточняются, но я не думаю, что они сильно изменятся. Позвони бабушке, чтобы она не задержалась в гостях, а я закажу пирожные. Ты не так уж часто балуешь нас своим вниманием, поэтому нам интересны твои дела. Не одному же мне отвечать на вопросы, я тоже люблю их задавать.

– Ты так и будешь смотреть на меня букой?
– спросил Никитин дочь.

Их задержали в Бресте и направили в иммиграционный центр для проверки. Сейчас сидели в небольшой, почти пустой комнате и ждали вызова.

– Как ты мог?
– с болью спросила Лена.
– Так подло поступил с людьми, которые спасли нам жизнь!

– Говори тише!
– обеспокоенно сказал Виктор.
– Я это сделал в первую очередь ради тебя. Плохо, что ты этого не понимаешь! Мне прямо сказали, что высадят, если что-нибудь пойдет не так.

– Тебе сказали совсем другое!
– вскинулась дочь.
– Я сидела рядом и все прекрасно слышала!

– Мы для них никто, а в одну машину все не влезли бы! Она просто не смогла бы взлететь с таким грузом! И ты думаешь, что они оставили бы нас, а сами пошли пешком?

– Зайдите, - пригласил выглянувший из соседней комнаты мужчина.
– Только Виктор Николаевич, ты, девочка, пока посиди.

В помещении, куда он вошел, стояли два стола, сейф и несколько стульев. За столами сидели двое мужчин, один из них в форме майора.

– Объясните, откуда у вас чужая машина, - сказал майор.
– Только вначале прикрепите к себе на виски приборы контроля.

– Такой контроль могут заставить пройти только по приговору суда!
– выкрикнул он.
– Я отказываюсь их использовать!

– Вы плохо знаете законодательство, - сказал тот, кто был в гражданской одежде.
– Такие приборы имеют право использовать таможня и иммиграционный контроль. И это не только закон Белоруссии, в России такие же правила. В случае отказа контроль будет использован принудительно. Итак, что вы решили?

Виктор со страхом посмотрел на лежавшие на столе диски и взял их в руки.

Глава 8

Они съехали на проселочную дорогу и ждали возвращения отправившегося в Минск-Мазоветски Меньшова. Павел единственный из всех немного знал польский язык, поэтому продолжил разведку. Нужно было выяснить, есть в городе военные или их там нет и можно не осторожничать и не объезжать по проселкам, а рвануть напрямую. Николай сидел в кабине на месте водителя, а Сергей с остальными расположился в фургоне, оставив открытыми двери.