Ответная угроза

— Как было сформулировано пари, господин президент? — Донован замирает, как охотничий пёс, почуявший добычу. — Немцам ведь удалось завязать бои на окраинах города. О чём шла речь? О том, что немцы войдут в город? Так они вошли.

Все снова замирают, ожидая ответа Рузвельта.

— Нет, речь шла о полном захвате, — вздыхает президент. — И какой смысл в том, что они вошли в пригороды? По сообщениям нашего посольства в Москве Павлоув отсёк эти пригороды от Минска, словно ящерица, сбрасывающая хвост. Массированными бомбёжками смешал их передовые части с землёй и щебёнкой.

Невольно все притихают от такой жестокой решительности русского генерала.

31 октября, пятница, время 21:50

Барановичи, штаб фронта — 2.

Сижу на крыльце, курю. Закончен очередной полный забот день. Не всегда, далеко не всегда бывает так, что я доволен прошедшим днём. Сегодня — доволен. Огромные массы людей на всей мощной инфраструктуре, — железных дорогах, заводах, колхозах и армейских соединений, — работают, не покладая рук. Фронт, всё население Белоруссии и всей огромной страны неустанно куют будущую победу.

И я, как командующий и просто заинтересованный в деле гражданин, сегодня хорошо потрудился. Особенно мне нравится, как мы решили маленькую и незаметную на общем фоне проблемку с вентиляцией сушильного вагона.

Зачем вращать хитромудрое устройство на основе трубы? Достаточно самой трубы, разумеется, с отверстиями. Только концы надо выпустить наружу. Вот и всё решение! Тривиальное до ужаса. И не надо вагон отверстиями дырявить по всей длине. Это Яшка нам голову с отверстиями заморочил. Мы и зациклились.

Такую же трубу снизу. И персоналу достаточно закрыть отверстия снизу и сверху по обе стороны и с обоих концов. Хоть тряпками. Не, тряпками, конечно не будем. Какие-нибудь неотделяемые крышки. Ну, это-то Васильев сообразит, как сделать. Или какой-нибудь Семёныч…

Ладно, спать идти пора. Завтра на зарядку с утра. Тут есть, где побегать. Не то, что в Минске.

Окончание главы 5.

Глава 6 Каникулы

Сообщение Совинформбюро от 1 ноября 1941 года.

' На Северо-Западном и Западном фронте затишье. Зажатые в Прибалтике немецко-фашисткие войска встали в оборону. Наши войска перегруппировываются. На Южном фронте и Приморской группировке бои местного значения.

Согласно Постановлению ГКО от 28 октября создан новый Украинский фронт.

С большим подъёмом проходит предоктябрьское соревнование в колхозах Горно-Бадахшанской области (Памир). Досрочно выполнив годовой план поставок хлеба, овощей, картофеля, мяса, масла, брынзы, шерсти, кожсырья, сена, колхозы приступили к продаже государству излишков хлеба и других продуктов сельского хозяйства. Сотни тонн овощей и фуража проданы колхозами только по одному Шугпанскому району. Колхоз им. Сталина продал 120 тонн картофеля, колхоз им. Карла Маркса — 30 тонн. Многие колхозы деньги, полученные от продажи, вносят в фонд обороны страны…'

1 ноября, суббота, время 20:30.

п. Гусиная Пристань, сельский клуб.

Борис.

— Понравилось тебе кино? — щебечет Арина. — Этот Антон Иванович прям такой смешной.

«Антон Иванович сердится» мы только что посмотрели. Как будто в мирную жизнь окунулся. Во время войны вспоминаешь время до 22 июня, как райские кущи, которые возможны только в сказке. Чувствую, как нечто жёсткое внутри, незаметно появившееся во время жарких боёв в Минске, размягчается. Отбрасываю неуместное размягчение. Это не трудно сделать, достаточно вспомнить ту длинную щербину в стене от пули, которая должна была пройти сквозь мою голову.

Была ещё военная кинохроника, без неё теперь ни один сеанс не обходится. Но по устаревшим событиям. Мелькнули и кадры воздушных боёв над Минском.

— А вы когда уезжаете? — Ариша заглядывает в лицо сбоку. Симпатичная она, если зажилить слово «красивая», как редкий товар.

— В понедельник, — общению с девушкой не сопротивляюсь, хотя не время сейчас. Война идёт. Не сопротивляюсь, потому что от одного её голоска в груди теплеет.

— Прямо так быстро…

Арина тускнеет. Уже простила мне тот первый обман, когда я назвался двоюродным племянником своему деду. Отговорился тем, что родственные связи генералов — военная тайна. Пошутил так. Причём она опять поверила, пришлось себя убедить, что так оно и есть. Варум нихт?

Мы отходим от клуба с фонарём на столбе в темноту. До следующего столба метров сто, там уже наша улица, где мы можем и наощупь пройти. Дождик, неторопливо капавший весь день, прекратился, за пригорок у реки ветер не достаёт. Выглядывает луна, озаботившаяся осветить нам путь.

— Борь, а как вы 22 июня встретили?

— Гуляли по Минску ночью после выпускного вечера, — от воспоминаний слегка перехватывает дыхание, вспомнил Зосю, кутающуюся в мой пиджак.

— Говорили о том, кто и на кого пойдёт учиться… — интересно, а Зося пошла всё-таки в артистки или нет? — О войне узнали, когда на пригороды несколько бомб упало. Немецкие самолёты наши лётчики быстро прогнали. Вроде даже не погиб никто, только несколько человек ранено было. И всё. Сразу мирная жизнь кончилась.

Вздыхаю. Девушка смотрит сочувственно и начинает тараторить.

— А мы только днём. Нас собрали у конторы пристани, там репродуктор стоит. Мальчишки прямо обрадовались. Потом двое на фронт решили сбежать. Их в Семипалатинске за шкварник взяли и домой. Никто не испугался, только старики хмурились и ругались.

Слушаю. Мне не столько интересно, сколько приятно слышать её голосок.

— Мы потом стали пугаться. Немцы взяли Вильнюс, Львов, Кишинёв. Про многие города я и не слышала никогда. Прямо ужас какой-то…

— Каунас, Алитус, Клайпеда, Тернополь… — перечисляю на память несколько городов меньше калибром, чем республиканские столицы.

— Вот-вот! Нам объясняли, что нападение неожиданное, немецко-фашисткие орды огромные, Красная Армия ведёт ожесточённые бои. Только ещё страшнее становилось, — тараторит девушка. — И вдруг выясняется, что в Белоруссии фашисты не сумели захватить ни одного города. А это правда? Прям ни одного?

— Правда, — отвечаю односложно и с долей равнодушия.

— А что-то вокруг Бреста было?

Мы уже стоим у дома Арины, поодаль от светового пятна, падающего из окон.

— Да ничего особенного. Сначала они ворвались в Брест, их оттуда выпнули. Кто живой остался. Точно не помню, то ли тысячу солдат там немцы потеряли, то ли полторы…

Ариша слушает, затаив дыхание.

— Отец приготовил им встречу, бронепоезд с тяжёлыми пушками подогнал, войска как-то хитро расположил. Немцы решили Брест в окружение взять. Ударили с севера и юга от города. Как бы двумя клешнями, — хвалю себя мимоходом за найденную метафору, девушка сверкает глазами. — Северную клешню обрубили, взяли трофеями полсотни танков и шесть тыщ немецко-фашисткого народу.