Ответная угроза
Шрифт:
Лётчики кивают, пряча от высокого начальства снисходительность во взгляде. Да, не знаю подробно, как приборы лётные работают и чо?
Вечером в штабе дивизии.
Лица комдива и его штабных светятся. Не подобно сверхновой звезде, — всё-таки пять самолётов потеряли, — но всё-таки. Взломали финскую оборону, по итогу продвинулись на десяток километров, и останавливаться дивизия пока не собирается. Останавливать её финики должны, а они что-то замешкались.
— Продвижение как проходит? Трудности есть?
На мой вопрос комдив отвечает:
— Нет. Потери единичные, всё делаем, как вы сказали. Ставим артиллерию,
Всё правильно. Всё, да не всё.
— Делаете по правильной схеме, но подумать никогда не мешает. Финны не могли среагировать мгновенно, поэтому в первый день надо рвать вперёд на максимальной скорости. В определённых точках, на попутных высотках, ставить опорные пункты от взвода до роты размером. С пулемётами, лёгкими миномётами и полевыми пушками.
— Возможно, ещё не поздно, — добавляю, подумав. — Но это вы уже сами думайте.
— Рискнуть? — комдив переглядывается со своим начштаба.
— Это вы уже сами решайте. Я бы рискнул. Но только про авиаразведку не забывайте. В колонне должен быть мобильный КП. С радиостанцией. Есть такое?
А как без него? — сначала всем лицом, а затем и словами подтверждает комдив.
— А вот у меня не получилось задуманное, — жалуюсь на жизнь. Ещё в самолёте все вели себя тихо, понимали, что поставленная задача не решена. Понятное дело, радости этот факт не приносит.
— Так и не вычислил, с какого аэродрома мессеры прилетели… — пододвигаю карту и, сверяясь с записями, обозначаю направление, в котором удалились мессершмитты.
— Так они на аэродром Лаансбрук*** улетели! — уверенно заявляет начштаба и показывает карандашом точку на карте.
Они знают?! Не удерживаю на лице огромного удивления.
— Не понял. Если вы знаете местонахождение аэродрома, почему он до сих пор работает?
Внимательно выслушиваю. Во-первых, далеко, двести километров по прямой. Во-вторых, у них своя служба наблюдения и отслеживания. Когда наши летят, у фиников достаточно времени поднять свои истребители. С ограниченным запасом топлива, в меньшинстве, нашим истребителям ничего хорошего не светит. Бомбардировщикам, слабым СБ, тем более.
В-третьих, зенитное прикрытие наготове. В-четвёртых, бомберы при необходимости успевают отогнать на ещё более дальние аэродромы.
— Давайте отработаем план, как можно их всё-таки достать, — меня зацепило, и соскочить мне уже трудно. — Если на земле есть наблюдательные посты, то в море их наверняка нет. Или есть?
— На берегу могут быть…
— Тогда воздушная эскадра пойдёт морем на удалении от берега на низкой высоте. Там их и радары не возьмут.
С этим решили. А вот следующие мои слова поражают всех до глубины души. После первого шока глядят на меня с нескрываемым уважением. Они до такого не додумались. На то я и маршал, хе-хе. Откровенно говоря, давно замышляю нечто подобное, так что мне слабенького толчка в виде мысли, — а почему немцы не могут до такого додуматься? — хватает.
Ещё одно серьёзное возражение, сложность ночных полётов, сумели обойти. Да, придумали как.
Уже глубоким вечером, когда план вчерне проработан, откидываюсь на спинку стула.
— Предлагаю дать название операции «Новогодний подарок».
Народ принимает со смехом и одобрением.
31 декабря, среда, время 06:05
Окраина
Мурманска.Дружно бежим по снеговой дорожке, изрядно утоптанной и расчищенной. Я, часть охраны и Яшка со своим недовольным лицом. Борька делает зарядку пока без беговой нагрузки. Генералам и маршалам хватит километра для поддержания формы, но заряжаю на два. Со мной молодые и крепкие ребята. К Яшке только эпитет «крепкий» не очень применим.
После пробежки махи, приседания и отжимания, а в конце скидываю бушлат и китель, обтираюсь снегом. Парни весело не отстают от маршала. За исключением полусинего Яшки, глядящего на нас с ужасом.
Который день так делаем, а он никак не привыкнет. Борька-то сразу потянулся за всеми.
Далее приведение себя в порядок, умывание, обривание и завтрак. Затем охрана на службу, а мы на аэродром. Наш воздушный КП уже разводит пары. С другого аэродрома уже должны взлететь пешки, до времени местного подобия рассвета, когда небо слегка и ненадолго светлеет с южной стороны, ещё много часов.
Навигационные катера уже вышли в море два часа как. Это я их так называю…
Небо над Баренцевом морем.
Борт с позывным «Сова», время около 7 часов утра.
Лётчик берётся за микрофон, устанавливает частоту.
— Чайка-2, Чайка-2, я — Сова. Приём.
Со второго раза «Чайка-2» откликается. По большому счёту лётчику больше ничего не нужно. «Чайка-2», то есть, второй «навигационный» катер светит огоньком воздушной эскадре и прожектором, положившим свой луч на воду, даёт направление.
Первый катер давал направление на остров Рыбачий, эскадрилья пешек под управлением СБ с позывным «Сова» достигла острова, пересекает его. У западного края острова их и поджидает второй катер. Есть ещё один, если он, Сова, не ошибается, то вдали уже виднеется огонёк.
Эти огоньки летящая на высоте ста пятидесяти метров эскадрилья пешек не видит. Направление им (Грачам) задаёт Сова. А вот над землёй уже никто их не поправит. Вся надежда на него, Сову, то есть, самого опытного лётчика Николая Сенцова…
Воздушный КП маршала Павлова.
Позывной «Сириус», время 07:40.
Сначала думали использовать все навигационные огни, но в итоге ограничились одним, на хвосте. Только постоянно горящим. Он движется, поэтому со звёздами его не спутаешь. Во время переговоров он помаргивает, как бы подтверждая наши указания.
За нами две стаи эскадрильи бомбардировщиков СБ. Тревожит, что истребительного сопровождения нет. Только оно, во-первых, бесполезно. Слишком далеко летим, И-16 хватит горючего на туда-обратно и всё. То есть, прилетят, посмотрят на работу бомберов и улетят с ними обратно, прикрывая их одним своим видом. На воздушный бой горючего не хватит. Это СБ может до Лондона долететь. До Берлина точно долетит. Правда, только в один конец.
Вторая, а вернее, первая авиагруппа должна уже бомбить основной аэродром фиников. Или на подлёте сейчас. Только бы не заблудились.
Поворачиваем. Связист бубнит Питонам, — решили дать такой позывной, не птичий, — данные поправки курса. Если коротко и по-человечески: поворачиваем вправо на девяносто градусов. Помаргивание огонька в хвосте как бы даёт подтверждение. Наблюдатель контролирует исполнение приказа. В кабине комэска горит фонарь, в ночи далеко видать, но не снизу. Фонарь следует за нами.