Отягощенные злом. Разновидности зла

— Господин полковник… — в наушнике раздался голос пулеметчика. — Мешок выпал при маневре, такое бывает. У нас как-то раз под Кандагаром…

— Борт сто десять… — раздраженно сказал полковник, — за нарушение приказа снимаю с вас месячную премию. А ты, Афганец, персонально, пойдешь в отпуск в декабре, как понял?

— Есть в декабре, господин полковник… — отозвался пулеметчик.

— Возвращайтесь на базу, вам там нечего делать, — сказал полковник.

Вот паразиты. Хотя они должны были играть «за моджахедов», потому что такого требовали условия учебной программы, — все те, кто служил в центре, были живые люди. Этот пулеметчик… Серега его зовут — еще полгода назад служил под Кандагаром. И понятно, какие чувства он испытывает к моджахедам, пусть и амнистированным и вроде вставшим на путь исправления. Понятно и то, что он думает о курсантах — это ведь получается его «братишки».

И отпуск в декабре — если вдуматься, не такое серьезное наказание. Раньше было. А теперь билеты совсем дешевые, полетит в Басру. Или Эйлат. Или Аден. Или Новониколаевск — там и погреется на солнышке в декабре. Россия тем и хороша, что, если хочешь, найдешь и зимой, где погреться на солнышке. Лишение месячных премиальных выплат — мера, конечно, посерьезнее, тем более что в Туркестанском военном округе они побольше, чем в других, сказывается близость воюющего Афганистана. Но этим можно кого-то, кто в штабе сидит, пронять. А не местных башибузуков.

Полковник переключил рацию на другой канал:

— Мангарай, Мангарай, я Кипчак, ответь…

— А… шайтан! Что ты делаешь! Что ты делаешь?..

— Мангарай, Мангарай, я Кипчак, ответь немедленно…

— А… начальник, зачем так делать! Нас настоящими обстреляли!

— Они выйдут из долины. Я скажу куда. Перебазируйтесь на точку одиннадцать, как понял, прием…

— Начальник, зачем одиннадцать! У меня десять человек шахиды…

Почти неслышно открылась дверь. Полковник обернулся… автоматически стал по стойке «смирно». Генерал. Среднего роста, сухое, серьезное лицо, внимательные глаза, обильная проседь в волосах, при том что ему едва-едва сорок исполнилось.

— … патронов нет, этот шакал им кинул. И жрать хотим.

Генерал протянул руку за рацией.

— Ахмадзай… — сказал он, — на твоем месте я бы лучше воевал. И не дай тебе Аллах вернуться в горы. Там ты и впрямь станешь шахидом. Ты и все твои люди…

— А… зачем говоришь…

Генерал выключил рацию.

— Что произошло?

Полковник покачал головой.

— Непредвиденная ситуация. Они немного сыграли не по плану, да и мы им подыграли.

— Конкретнее?

— Они догадались о роли дороги. Грамотно построились, хоть в учебники вписывай. Я послал вертолет, чтобы отвлечь, но двоим их них удалось зайти в тыл к муджам и серьезно их проредить. А теперь они оторвались в зеленке. И первая группа — с потерями, но ушла. И наш вертолет вместо того, чтобы сбросить припасы муджам, а обстрелять наших, все наоборот сделал.

— Наказали?

— Так точно. Лишил премиальных на месяц и отпуск на декабрь.

Генерал утвердительно кивнул.

— Есть что-то сказать?

— Команда хорошая.

— Кто выделяется?

Полковник достал из ящика стола небольшой электронный планшет, включил, потыкал пальцами по экрану, вызывая нужное личное дело. Бумагой уже никто не пользовался. Отдал планшет генералу.

— Вот этот. Борецков. Парень со стержнем.

— По-моему, все тут со стержнем.

— И с мозгами. Он нестандартно думает. В команде работать не сможет — не подчиняется командиру, вызывает на конфликт. Но из него может получиться отличный одиночка.

— Одиночка…

Одиночки были элитой среди элиты, их было очень мало — несколько десятков среди активных, не больше. Одиночка — это больше чем обычный спецназовец. Обычный спецназовец выполняет приказ. Одиночка действует без приказа во враждебной обстановке. Это и разведчик, и исполнитель в одном лице. Таких мало.

— Араб его прислал? — спросил генерал, просматривая дело.

— Так точно, — полковник понизил голос, — слыхал, у Араба напарник на инвалидность ушел…

— Верно. Ищет нового, — генерал вернул планшет, — продолжайте. Все штатно.

— Есть.

— А одиночка — это хорошо. Присматривайте за ним. Но без фанатизма. Араб, если сочтет нужным, рога ему сам обломает.

— Есть.

Не было ни гроша — да вдруг алтын.

Сашка нес на себе двадцать снаряженных автоматных магазинов и несколько пачек с патронами. Мага поспевал за ним, магазинов у него было всего восемь, но пачек с патронами он забрал столько, сколько смог поднять. Остальное привалили под вывороченным шквалом деревом. Чтобы унести побольше боеприпасов, они избавились от всего лишнего и только в карманы насовали армейских белковых плиток, позволяющих оставаться на ногах какое-то время. Еще несколько съели, столько, сколько возможно, чтобы максимально насытиться, но при этом не огрузнуть и продолжать идти. Пулеметчик с вертолета одарил щедро — настоящий подарок небес. Рахмат тебе, братишка, кто бы ты ни был.

Только теперь надо было всем этим хорошо распорядиться…

Их было двое. И тем лучше, потому что двоих труднее искать, чем крупную команду. Они шли к запасной точке встречи, выбранной до начала всех этих неприятностей.

Фонари осветили склон горы. Они упали на землю. Патруль!

Шаги остановились. Лучи фонарей шарили по зарослям, но так искать бессмысленно. Слишком густая растительность.

— Ну, что?

— Ничего.

— Амир говорит, они сюда идут. Больше им идти некуда.

— Амир много чего говорит. Только у нас больше половины уже убитых.

— Это же игра, брат. Они на базе мясо кушают, спят. А мы тут как козлы по камням скачем. Прошлую ночь не спали и эту не поспим.

— Мне не нравится эта игра. Они нас унижают. Быть убитым — унижение, даже понарошку. Унижение!

— Брат, я так хочу спать, что готов пережить любое унижение.

— Заткнись!

Новые шаги.

— Что тут?

— Никого нет, эфенди…

Мага и Александр даже не смотрели в сторону фонарей. Упаси господь, если луч фонаря отразится от сетчатки глаза…

— Надо попросить русских, пусть дадут какие-нибудь гранаты. Когда мы воевали в горах, у нас были гранаты…

Какой-то странный звук.

— Надо попросить Аллаха, чтобы он дал хоть немного мозгов для таких, как вы. Никчемная тупая скотина. Если бы не ваша трусость и тупость, мы давно поймали бы этих щенков. Идиоты. Продолжайте искать.

— Слушаюсь, амир…