Отыскать любовь среди холода

– Да-да, я помню, вы увели танцевать Санди.

– Не совсем...

– Я поправлюсь: она увела вас.

Леня деликатно промолчал. Джек оценил.

– Санди о вас очень хорошо отзывалась.

– Я о ней тоже, но, к сожалению... – Леня развел руками, – уже повязан.

– Не понял.

– Леня – мой сосед, он живет с женой и ребенком этажом ниже, и он помог мне с этой квартирой. – Я решила плавно перевести разговор.

– Мне очень нравится квартира. – Джек, оглядевшись, подошел к окну. – Прекрасный вид, прямо у облаков. Ты действительно королева из башни.

– Да, теперь тебя не достать, – показывая рукой на мебель, продолжал свое Леня.

– Не достать? – то ли не понимая, то ли уточняя, так ли это, переспросил Джек.

– Смотря кому. – Я опять поймала себя на том, что в присутствии Джека хотелось пококетничать.

Леня, зная меня, с удивлением вскинулся. «Ну, ты даешь!» – говорил его взгляд. И сразу после этого:

– Я пошел, приятного вам вечера!

Теперь пришел черед удивляться мне. Такие слова были вовсе не свойственны моему коллеге. Но Джек этого не знал.

– И вам того же.

Леня манерно откланялся. Я расхохоталась. Американец ничего не понял, точнее, он догадался, что мы о чем-то о своем.

Когда Леня ушел, я сказала:

– Это мы с Ленькой так балуемся, хорошо, что ты правильно воспринял и не обиделся.

– Я не ревнивец в отличие от некоторых русских барышень. Но мне все равно приятно, что ревнуешь. Я сразу желаю рассказать, что произошло, когда ты меня увидела с Санди.

В тот предпоследний вечер в Сан-Франциско я долго тебе звонил, потом послал в номер служащего, тот даже открыл ключом дверь и сообщил мне, что ты крепко спишь. Я не хотел будить и решил подождать в баре отеля. Но ты, увы! – Джек развел руками. – Вернулся к себе за полночь, только уснул, разбудил стук в дверь, я подумал, ты. Оказалось, Санди. У нее было очень важное сообщение. Мы просидели до утра, а потом пошли на конференцию. Но она пребывала в очень плохом состоянии и не могла сосредоточиться, тогда я повел ее в буфет. Там ты нас и застала. У вас есть жаргон: застукала. – Джек даже не улыбался. – Я приехал в Москву как раз по этому делу.

– По какому? – еще не понимая, о чем он, спросила я.

– Сейчас узнаешь. Помнишь, я рассказывал тебе, что делал пластическую операцию в Москве известному человеку?

– Помню.

– Мне ассистировала Санди. Мы с ней тогда еще работали вместе. Она ушла от меня позже, несколько времени назад.

– Некоторое время, – поправила я.

– Да. У нас проще разойтись, если нет претензий друг к другу, чем разбежаться в разные стороны по службе. Она долго не могла найти работу отдельно от меня, – пояснил свою мысль Джек.

– Я понимаю.

– Так вот, в тот вечер от этого пациента заявился человек, который, не застав меня предыдущей ночью в отеле, потому что мы ездили с тобой к маме, разыскал Санди, и у них состоялся неприятный разговор. Он ее шантажировал. Выспрашивал обо мне. Сначала просил, потом стал требовать, причем в грубой форме, чтобы она сказала, как меня найти. Когда она отказалась отвечать, он стал ей угрожать.

– Ты же говорил, что тот, кого вы оперировали, известный, уважаемый человек, а так ведут себя бандиты.

– Да. И именно поэтому я и приехал сюда, в Москву, чтобы выяснить с ним отношения.

– Вы с Санди, конечно, заявили в полицию?

– Нет.

– Почему?

– Я очень сожалею сейчас, но мы... сами нарушили закон, поэтому... поэтому он и использовал форму шантажа.

– Как это – нарушили закон?

– Не задекларировали полученные в Москве от операции деньги. В Америке с этим очень строго. Но нас поставили перед свершившимся фактом. В медицинском центре, здесь, в Москве, все устроили таким образом... Можно сказать, от нас ничего не зависело. Я тебе потом объясню.

– Поэтому ты решил сам разобраться.

– Да.

– А если это бандиты?

– Нет, я думаю, скорее какое-то недоразумение, я продолжаю считать, что тот, кого мы оперировали, очень уважаемый человек. Я встречусь с ним и поговорю. Выясню, что за посланец от него и вообще в чем дело.

– Знаешь, Женя, у нас это очень небезопасно. Потому что... Даже не знаю, как тебе объяснить, в общем, даже очень уважаемый человек может быть затянут в мафиозную структуру, а там... сам понимаешь.

– Я подумаю о твоем предупреждении.

– Обещай мне, если у тебя здесь нет помощников...

– У меня есть помощники. Те люди, что меня пригласили сюда в ваш американский центр на операцию. Один из них близкий друг того пациента. Именно он сразу после операции сказал: «Деньги получите неофициально», у вас как-то это специально называется... – Джек наморщил лоб.

– Наверное, в конверте? – подсказала я.

– Точно, в конверте! Я еще спросил, что это значит. А он ответил, что у вас так делают все. Я не соглашался. Но тут вмешалась Санди... в общем, взяли. А через кассу, объяснил он, проведем какую-нибудь мелочь. Я потом спросил, как они сами из этого выпутаются, ведь мне же медицинский центр официальное приглашение прислал на операцию. «А-а, это все колеса, – махнул он рукой, – напишем, что операция не состоялась, причину придумаем, например, мы тебя использовали только для консультаций».

– Операция была сложной?

– Очень. Длилась несколько часов.

– Ты уже звонил этому человеку?

– Да. Но пока еще не дозвонился.

– Это очень хорошо.

– Почему?

– Я тебе буду помогать. Тебе нельзя здесь действовать одному, мало ли чего! Без помощи тебе не обойтись!

– Я знаю, все русские женщины – декабристки.

– Ну, не все.

– Ты такая. Я тебя полюбил именно за это.

– Именно этого ты еще не знал.

– Догадывался.

– А еще о чем ты догадывался?

– Что ты тоже полюбила меня.

Женя обнял меня, давая понять, что серьезный разговор закончен, и нежно поцеловал в губы. А потом неожиданно спросил:

– У тебя есть здесь кровать?

– Нет. – Я покачала головой.

– Почему?

– Ты же сам сказал, что у нас с тобой все будет не как у всех. Зачем нам кровать?

Он не понял, что я шучу.

– То, о чем я спросил, к этому не имеет отношения, – серьезно произнес он.

– А к чему имеет?

– Посмотришь, – загадочно пообещал Женя и настойчиво спросил: – Так ты спишь здесь? – Он показал на новый диван.

– Буду... в первый раз.

– У нас с тобой вообще все будет впервые, – сохраняя серьезность, сказал он и, приблизившись, тихо обнял, так, что я не могла устоять и уткнулась носом в его грудь. Он сжимал меня все сильнее, отдавая свое тепло, свою силу. Я молча жаловалась ему, стремясь поделиться теми невзгодами, что обрушились на меня. Он, чувствуя это, подставлял свое плечо. Я каждой своей клеточкой ощущала его любовь, верила ему. Между нами в этот момент не существовало никаких барьеров. Он разрушил их своей искренностью, своей теплотой. Она разливалась по моему телу, возбуждая. Стремление к близости с ним было не мимолетным желанием («отдаться, разбежаться, забыть»), а настоящей любовью с первого взгляда и навсегда!