Отыскать любовь среди холода

На меня словно вылили ушат холодной воды.

– Так быстро?

– Я же тебе говорил, что это великолепное жилье. За моим риелтором покупатели бегали наперегонки. Деньги я положил в банк «КАНОСТ» на твое имя.

– В какой? – переспросила я.

– К Косте.

Костя Алегров, владелец нескольких банков и многого другого, разбогател на наших с Сережей глазах. Они начинали вместе. Сережа с ребятами из своей фирмы писал для начинающего бизнесмена Кости компьютерные программы. Тот быстро шел в гору. В отличие от Сережи он не защищал диссертаций и не занимался наукой, он слыл человеком с коммерческой жилкой. Ему везло. Мы всегда были почетными гостями на презентациях новых приобретаемых им фирм. Работал он не в одиночку. У него был крутой компаньон с известным именем Николай Островский. Поговаривали, что свою настоящую фамилию компаньон поменял. Поэтому один из своих банков бизнесмены назвали аббревиатурой «КАНОСТ», то есть начальными буквами имен и фамилий – Костя Алегров плюс Николай Островский. В «КАНОСТЕ» сам Костя уже давно не появлялся. У него работал управляющий, которого мы с Сережей тоже знали.

В свое время я Косте в пресс-секретари порекомендовала свою школьную подругу Алену.

Классическая красавица Алена, с редким сочетанием льняных волос и карих глаз, считалась у нас в классе примой. Прямой нос, крупные полные губы, гладкая розовая кожа природной блондинки с темными глубокими очами сводила с ума мальчишек. Она знала это. Окончив экономический факультет МГУ, Алена, пользуясь своими внешними данными, хотела сделать необыкновенную карьеру. Поэтому отказывалась от обыкновенных предложений. Пропустив время, она осталась без работы.

Я вспомнила о ней, когда Костя спросил меня, нет ли красивой девушки для работы пресс-секретарем.

Алена покривилась, познакомившись с женатым и некрасивым, по ее мнению, бизнесменом. Но, узнав, что он богатеет не по дням, а по часам, шепнула мне на ухо:

– Спасибо, что у него хоть нет живота. – И, стрельнув глазами в сторону Костиного партнера, с завистью прошептала: – Вот если бы к Николаю!

Я вообще-то считала, что у Кости очень мужественное, хоть и грубоватое лицо, хорошая спортивная фигура, но главное, он слыл крутым, но порядочным до мелочей.

Николая Островского я недолюбливала. Он был не женат. Узкие, широко расставленные глаза, приплюснутый, как у боксера, нос, неприятный взгляд, выбритый голый череп. Неширокие плечи и коротковатые для его роста ноги делали его фигуру уродливой. Однако хорошо пошитые костюмы английского классического покроя скрывали все недостатки. Внешний лоск и, конечно же, слух о богатстве собирал вокруг него стаи женщин. Его считали принципиальным холостяком.

При сравнении Кости с Николаем меня передернуло.

– Ты ведь не в любовницы к нему нанимаешься, – заметила я подруге.

– Кто знает, – бросила Алена.

– Костя женат, и у него двое детей, – предупредила я однокашницу.

Она пожала плечами.

Как складывались их отношения все эти годы, я не знала. Точнее, не интересовалась. Думаю, что они были близкими, но потом Костя вырос до непомерных размеров. Став почти что олигархом, он отказался от услуг Алены и определил ее на работу в помощники управляющего банка «КАНОСТ», а сам... чем он занимался, я понятия не имела, слышала только, что поднялся высоко-высоко, в самое поднебесье.

До отъезда в Америку я, не поставив в известность Сергея, тоже написала заявление в «КАНОСТ» с просьбой дать мне кредит на покупку квартиры и собрала все необходимые документы. Теперь все складывалось как нельзя лучше. Если не откажут в кредите, то все деньги на квартиру – в одном месте. Поскольку ремонт подошел к концу, мне нужно было расплатиться с рабочими и моим терпеливым ангелом – Олегом Петровичем, который даже не взял задаток, разрешив делать внутреннюю отделку квартиры.

«Хорошо, что у меня нет свободного времени, что дел невпроворот, некогда себя жалеть и предаваться плохому настроению», – думала я по пути в банк.

В банке меня встретила Алена.

– Расскажи, как там, в Америке? – с тоской в голосе спросила она меня. – Я здесь погибаю от бумаг и скуки. Костя возил меня по всей Европе, а теперь... – Она скривила свое красивое лицо.

Юная худенькая девушка из моей юности повзрослела, стала женщиной с округлыми формами, но лицо такое же, как и раньше, – мимо не пройдешь. Теперь она имела возможность дорого одеваться. В школе, кроме формы, каждая из нас имела по одному платью и паре брюк. Фирменные джинсы, мечта каждой девчонки, только у тех, чьи родители побывали за рубежом. Я помню, как подруга не вылезала из школьной формы, завистливо поглядывая на одну некрасивую девчонку, возле которой вились все только потому, что ее привозили на черной «Волге» и она носила импортные наряды.

Алена взяла реванш над прошлым. Безупречный вкус, приобретенный за годы карьеры, бросался в глаза. Черный, отлично сшитый костюм, шелковая блуза с отложным воротником, кожаные темные туфли на среднем каблуке – классика! Но как ей идет! Красота становится совершенством!

– Хорошего понемножку, – продолжая сожалеть о богатом покровителе, вздохнула подруга. Она искала сочувствия, не ведая, что в своем положении я никак не могу ее пожалеть. Она так же, как и Даша, моя соперница, пыталась отбить женатого мужчину. Жену Кости, Люсю, не красавицу, но очень доброжелательную и открытую женщину, я знала. Приходилось общаться на встречах, вечеринках, куда нас приглашали с мужем, даже однажды бывала у них в доме.

– А что, Костя совсем сюда не приходит? – Я сравнила ее ситуацию со своей, и меня одолело любопытство, подумалось, что не всегда бросают жен, случается ведь и по-другому. Хотя в чужие дела лезть совсем не хотелось.

– Нет. – Алена с сожалением покачала головой. – Я не видела его уже давно. И вообще, – она понизила голос, – его теперь не видит никто. Раньше с телевизионных экранов его морда не сходила, а теперь... Островский еще показывается тут, а он... Я давно хотела с тобой поговорить. – Алена приготовилась раскрыть душу.

– Спасибо вам за кредит. – Опрометчиво начав этот разговор, я решила сменить тему. Ну не могу я в своем положении сочувствовать ей, не могу – и все!

– Собираешься брать наличными или перевести? – ощутив мое нежелание слушать ее душеизлияния, обиделась Алена и, разложив на столе бумаги, стала показывать, где поставить подписи.

– Еще не знаю. Скорее наличными, ты ведь знаешь, как у нас продают квартиры.

– Хорошо, в ближайшее время позвоню Сереже, скажу, когда приходить, – спрятав все в стол, сухо буркнула подруга.

Я напряглась, ведь она не знала, что мы разошлись.

– Лучше мне... на сотовый. – Мой голос прозвучал как унизительная просьба.

– Наташ, он что, не знает про квартиру? – сообразив, вскинулась Алена.

– Нет, не знает.

– Что-нибудь случилось?

– Случилось. Он меня бросил, – отрезала я.

– Когда? – Ее брови взлетели вверх.

– Недавно.

– Ой, Наташа, как же ты теперь? – В ее голосе прозвучало искреннее женское сочувствие.

– Как видишь. – Я постаралась сделать неунывающее лицо. Уж очень не хотелось, чтобы школьная подруга жалела меня.