Отыскать любовь среди холода

Спустившись по крутым ступенькам в подвал, мы увидели на одной стороне подземелья ряды с десятками подобных бочек, на другой – стеллажи с горизонтально уложенными бутылками. Нам долго и подробно рассказывали, как выращивают виноград в этих краях, а также об особо ценных сортах и приготовлении элитных вин. Потом мы также долго дегустировали все подряд. После дегустации моя голова просветлела от бессонной ночи, и я вспомнила о Лене. Он собирался ехать тоже. Однако в автобусе его точно не было, зато я заметила нашего третьего коллегу из Москвы. Когда в магазине все бросились покупать понравившиеся вина, он предложил мне разделить с ним на двоих упаковку редкого сорта вина. В упаковке размещалось шесть бутылок. Продавали только так.

Я согласилась.

– Привезу жене, друзьям. Если не возражаете, я возьму четыре, а вы две.

– Не возражаю.

Он поинтересовался, где Леня.

– У него на сегодня были другие планы, – умно выгородила я приятеля. Однако сама подумала: «Действительно, где бы он мог застрять, не попал ли „в лапки Санди“, как предположил Джек?»

На обратном пути я вновь стала проваливаться в сон.

Автобус медленно полз вниз. Мы вернулись в город.

Солнце припекало все сильнее, и если бы не бессонная ночь, то жизнь приобрела бы замечательные краски. Вино этому поспособствовало.

В отеле я постучала в номер к Лене. Молчок. Я поколотила сильнее. Дверь неожиданно открылась, и сонный коллега в трусах появился на пороге.

– Ты что?

– Вот. – Я держала в руках бутылки.

– Черт! – хлопнул он себя по лбу. – Проспал. Слышал, телефон звонил. Встать не мог.

Я оглядела номер и поняла, что тут ступали нежные лапки Санди. Просто догадалась как женщина. А Леня догадался, что я догадалась, но делал вид, что ничего такого не произошло. Он, конечно, знал, что я его не продам.

– Вчера выпил лишнего, – сообщил он, как бы оправдываясь передо мной.

– Я купила две бутылки, забыв, что не для кого. – Я протянула коллеге трофеи с винного склада.

– Не начинай старую песню брошенной, – приняв от меня презент, возмутился Леня, – склеила вчера отличного мужика, развлеклась бы. – Он считал, что у меня дела с Джеком пошли не так удачно, как у него, поэтому я бурчу:

– Я и развлеклась, он меня со своей мамой познакомил.

– Что-о? – Вытянутая физиономия Лени говорила сама за себя. – Зачем тебе нужна его мама?

– Очень симпатичная, – оправдываясь, промямлила я. – Мы пили шампанское и ели устрицы.

– Этот Джек очень ничего, мужик, в общем, что надо, а ты непонятно о чем. Мама какая-то, устрицы!

– А тебя шеф нашей делегации спрашивал, интересовался, где пропадаешь, почему не поехал в горы на виноградники, от дегустации отлыниваешь. – Я решила отвлечь его от моей темы. Кажется, мне удалось. Все-таки начальство интересовалось! Леня всегда отличался пиететом по отношению к начальству.

– А ты что? – насторожился он.

– Я объяснила, что ты бывший алкоголик, сейчас зашитый, в общем, мой пациент, поэтому на виноградники тебе – ни-ни!

– Правда, Наташ, что ты ему наплела?

– Сообщила, что у тебя на сегодня другие планы. Друзья пригласили тебя на экскурсию в тюрьму Алькатрас.

– Молодец!

– А то! Давай одну бутылочку разопьем, а другую своей Светке отвезешь. Мне все равно не для кого тащить бутылку через океан.

– Вот это наш разговор. Не возражаю. – Леня притащил бокалы, и мы налили в них прозрачный розовый нектар.

– Шикарное вино, – причмокивая, восхитился Леня. – Жаль, что проспал.

Бутылка кончилась быстро. И я, и Леня оказались в плохой форме, потому что пожелали досмотреть свои сны. Придя в номер, я отключилась. Вино и бессонная ночь сделали свое дело. Я не слышала, как звонил телефон, как стучала в дверь по просьбе Джека прислуга. Проснулась в шесть утра следующего дня.

– Понедельник – день тяжелый, – сказал Леня, – ночью проснулся и выпил вторую бутылку тоже. Светке куплю еще, какая ей разница, из виноградников или из магазина?

Я посмотрела на него, но он не врал. На сей раз он действительно спал и всю бутылку выпил сам. И он, и я снова оказались не в лучшей форме.

Мы клевали носами во время очередного доклада. Санди в зале не было. Я поискала глазами Джека. Его тоже не нашла. Мне послышалось, что сидящая рядом американка спросила свою соседку по креслу:

– Не знаешь, где она?

Я напрягла слух.

– Она, кажется, вернулась к мужу.

– Да ну? – отозвалась та. – Я слышала, что между ними давно ничего такого.

– Только не у нее, она может менять решения сто раз.

– А Джек?

– Говорят, что влюблен в нее до сих пор. Я живу с ним в одном отеле. Утром видела, как они вдвоем выходили из его номера.

Леня посмотрел в сторону сплетниц, но никак не среагировал.

На ленче он, однако, удивленно вскинулся, когда мы наткнулись на сидящих почти в обнимку за столиком Джека и Санди. Мой новый друг, пожелавший, чтобы у нас с ним все сложилось по-настоящему, положил своей бывшей жене руку на плечо и о чем-то горячо говорил, будто бы убеждал. Их головы склонились так низко над столом, что касались носами чашек с кофе. Она послушно кивала. Я вылетела из буфета, будто за мной кто-то гнался, и уже больше не явилась в зал симпозиума. Просто гуляла до позднего вечера по городу. Плакала от обиды. На следующий день мы улетели в Москву.

Глава восьмая

В Москве меня ждали события, которые заслонили неприятные воспоминания последнего дня в Америке.

Моя новая квартира оказалась почти законченной. Прораб не понадобился.

– Я же тебе говорил, – довольный Леня радовался за меня, – строители что надо!

Я бродила по непривычно большому пространству: по новой моде, почти без стен, и радовалась тому, как будет хорошо нам вдвоем с Андреем в таком современном жилище. Для него я сделала исключение и выгородила небольшую отдельную комнату.

Но меня ждало разочарование.

– Мам, – пробубнил по телефону сын, когда я предложила ему посмотреть готовую квартиру, – ты не обидишься, если я немного еще поживу с папой, а там будет видно.

Я онемела, не зная, как реагировать. Но в это время трубку взял Сергей. Мое сердце забилось так, что я побоялась, вдруг он услышит его стук. Все-таки первая любовь не остыла. Она жжет сердце, оставляя от ожогов раны.

– Можешь получить деньги за Дашину квартиру, – ледяным голосом произнес он.