Овидий
Шрифт:
Море кипит и сейчас, что ж будет, когда взбаламутит
Свет Амалфеи его — Зевса вскормившей козы. 82
Сам заблуждаюсь, возможно, я в том, на что я способен.
Прочь опасенья! Меня гонит в пучину Амур!
185 Ты не думай, что я даю обещанья пустые.
Скоро тебе докажу верность своим я словам.
Ночь еще не одну пусть дыбом становятся волны,
Я попытаюсь поплыть, сопротивляясь ветрам.
Или спастись мне поможет опасная дерзость, иль станет
82
Амалфея —
190 Плаванье это концом пытки любовной моей.
Но я хочу, чтоб прибило меня к знакомым пределам,
Чтобы принял твой порт мертвое тело мое.
Будешь ты плакать, сочтешь достойным ко мне прикоснуться.
Скажешь: «В смерти его я виновата одна!»
195 Эти строки, я знаю, взволнуют тебя, предсказанье
Вызовет гнев твой, прочтешь ты с недовольством его.
Успокойся, прошу! Но моли, чтобы буря затихла.
Будем едины в мольбах, как мы едины в любви.
Нужен нам краткий покой на море, пока поплыву я,
200 Как приплыву, то пускай снова вскипают валы.
Есть у тебя столь удобная гавань для нашего судна,
Вряд ли удачнее мы место могли бы найти.
Пусть Борей берет меня в плен, там сладко мне медлить.
Лень будет плыть, наберусь благоразумия я,
205 Там упрекать я не буду глухую к упрекам пучину.
Жалобы я прекращу на невозможность уплыть.
Пусть задержат меня и ветры, и милые руки —
Две причины мешать станут мне двинуться в путь.
Как только буря позволит, мне руки веслами станут,
210 Но следи, чтоб огонь на маяке не погас.
Пусть меня ночью заменит письмо это, я же стремлюся,
Время не тратя, за ним в путь устремиться скорей.
Тот привет, что прислал ты, Леандр, на хрупкой бумаге,
Чтобы я верить могла, делом его подтверди. Действуй!
Любая задержка, что радостям нашим мешает,
Мне тяжела. Пощади! Меры не знает любовь.
5 Страсть нас сжигает одна, но силы наши различны,
Тверже, так кажется мне, нрав у мужчин, чем у нас.
Тело девушки нежно, и так же слаба ее воля,
Если разлуку продлить, силы иссякнут мои.
Время для вас незаметно проходит в работе на поле,
10 Иль на охоте, часов не замечаете вы.
Маслом натершись, вы заняты спортом в привычных палестрах.
Или послушным узде правите быстрым конем,
Ловите птиц вы силками, крючками удите рыбу,
Вечером время идет быстро за кубком вина.
15 Мне же вдали от тебя, даже если б я меньше любила,
Чем заняться? Одно мне остается — любить,
Я и люблю, ведь ты единственный — вся моя радость,
Но сомневаюсь, равна ль страсть твоя страсти моей.
То с кормилицей верной шепчусь, когда удивляюсь,
20 Что могло задержать путь твой привычный
в волнах,То на море гляжу, ненавистным вздутое ветром,
И сержусь на него, как это делаешь ты.
Жалуюсь, если немного стихают ветер и волны,
Что не хочешь приплыть, хоть и открыт тебе путь.
25 Сетую, слезы текут по щекам, а верная няня
Их утирает, любя, пальцем дрожащим своим.
Часто ищу я следов твоих на песке увлажненном!
Будто бы может песок эти следы сохранить.
Что прибавить еще! Одежду твою я целую,
30 Ту, что ты сбросил с себя, прежде чем в волны нырнуть.
Если же свет потускнел и ночь дружелюбная звезды
Вывела в небо, задув отблески долгого дня,
Сразу на башне огонь зажигаем недремлющий, светит
Он кораблям, не дает кормчему сбиться с пути.
35 Мы же берем веретена, за пряжу свою принимаясь,
И коротаем часы, женским занявшись трудом. 83
Ну, а о чем говорим, тебе интересно услышать,
О Леандре, Леандр — имя его мы твердим.
«Думаешь, няня, что он — моя радость, уж вышел из дому,
83
Геро — типичная героиня любовной элегии. Как было принято у римских девушек и женщин, она постоянно занята прядением, подобно возлюбленным римских элегических поэтов Тибулла и Проперция. Няня-кормилица — также персонаж, постоянно сопутствующий юным возлюбленным.
40 Или там бодрствует все и он боится родных.
Или уж с плеч он своих одежды скинул, готовясь
Плыть, и тело свое маслом оливы натер?»
Няня кивает в ответ: «Возможно!» Она дружелюбна
К нашей любви, но ее клонит ко сну в этот час.
45 А пробудившись: «Плывет, — говорит, — плывет он, конечно.
Мощным движением рук волны гоня пред собой».
Как только нити мои, сливаясь, касаются пола,
Мы начинаем гадать, где же находишься ты.
Может, отплыл далеко, и то мы на море смотрим,
50 То умоляем, чтоб был ветер попутен тебе.
Слух напрягая, мы ловим малейшие звуки, и в каждом
Шорохе чудится нам, что приближаешься ты.
Долгая тянется ночь в заботах таких, а под утро
Одолевает меня вдруг неожиданный сон.
55 Кажется мне, что ночь ты со мною на башне проводишь,
И хоть не хочешь приплыть, в мыслях ты рядом со мной,
То я вижу тебя, ты близко уже подплываешь.
Чувствуют плечи мои влагу любимых мной рук.
То, как всегда, я плащом покрываю холодное тело,
60 Или стараюсь согреть, плотно прижавшись к тебе.
Все же о многом молчать приличье требует, сколько
Радостей есть, но о них стыд запрещает сказать.
О, несчастная я! Как зыбко краткое счастье,
Сон проходит, а с ним вместе уходишь и ты.
65 Пусть же прочней мы сойдемся с тобой в действительной жизни.
Пусть не во сне, наяву свяжут нас узы любви.