Овладевая судьбой

– Я займу диван, а ты, если влезешь, можешь пристроиться где-нибудь!

Отключаюсь. Он поймет... Но... Он перезванивает.

– Але...

– Хочешь секрет?
– Том сейчас по любому улыбается.

– Ну, и?

– Мой диван раскладывается!

Теперь он отключается первым, оставляя меня наедине с моими мыслями. Вот чертенок! Мой любимый черт! Его голос и у меня уже стоит, вот, что значит недельное воздержание. Снова набираю его номер.

– Да, моя нетраханная попка?
– ну, наглец!!!

– К одиннадцати в главном аэропорте...

– Поцелуешь меня?

– В рот трахну!!!

Говорю и отключаюсь! Ух, как я хочу его, сжимаю член сквозь ткань трусов. Ммм, черт...

Почему он мне не перезванивает? Ну, что ему сложно? Тупой что ли? Стягиваю боксеры, делаю фотографию своего красавца и кидаю ему в сообщении. Пусть видит! Пусть облизывается. Поглаживаю свои бедра, пах, но член не трогаю. Ммм, мне нужны его руки, его губы и его член. Черт, ну, почему я такой идиот! Уехал от своего мужчины из-за нескольких шрамов... Черт с ними с этими шрамами! Он меня итак будет любить! Любого меня будет любить! А если и попытается отказаться, я пристегну его к себе наручниками!

Телефон звенит. Что? Отошел от шока?

Открываю смс... Ну, не с*ка ли?

Две фотографии. Его задница с моим любимым резиновым членом, черного цвета, а вторая, его лицо, искривленное гримасой страсти. Тут уже я ему звоню. Он берет трубку, но не произносит, ни слова, я только слышу жужжание резинки и его стоны. Громкие такие... Сладкие...

– Подрочи со мной...
– просит он.

Я сжимаю в ладони свой член, оглаживаю его, большим пальцем размазываю смазку по всему стволу. Черт, похоже, я совсем разучился сам себя ублажать. Без его рта уже мало, что выходит. Но меня возбуждает та мысль, что он сейчас там трахает сам себя. И его крики, и охи я слышу отчетливо...

– Малыш...- его громкий шепот. Он кончил.

– Я люблю тебя...
– всхлипываю, размазывая сперму по своему животу.

– А я тебя люблю... Билл, как ты?

– Я хорошо, - выдыхаю, как же я по нему соскучился, - а ты?

– Я тебе говорил, что я трус. Так вот, я не просто трус, я еще и тряпка. И я буду сейчас ныть. Мне плохо без тебя, любимый мой, возвращайся...

– Том...
– у меня мурашки по коже, как же он там страдает. И он не стесняется говорить о том, что ему плохо. Он не боится, что о нем подумают плохо или посмеются. Он настоящий!
– Мой Том, ну, что ты...

– Возвращайся, пожалуйста...
– его всхлип, Господи, он, что плачет?!

– Том, ты плачешь, ну, Том?
– подскакиваю в кровати.

– Да, я плачу! И плакал всю эту неделю! И дома, и на работе, и когда с собакой гулял! Билл, я не могу без тебя! Я не хочу без тебя... Ну, как ты можешь решать за нас двоих? Что за дурная привычка? Я ведь искренне тебя люблю! Всем сердцем, душой и задницей!!! Ну, Билл. И если ты боишься своих шрамов, хочешь я себе такие же сделаю? Котенок мой, ну возвращайся...

У меня у самого слезы по щекам. Эти слова... Такие настоящие, искренние, естественные...

– Том, любимый, прости...
– шепчу, - прошу тебя, не плачь! Я сегодня приеду! Приеду со всеми вещами...

– И собаками...

– ... и собаками! Том, только не плачь, ну, не разводи сырость в нашем доме! Ну, ведь мне же потом убираться! Эртройт, ну, совсем ни о ком не думаешь, только о себе! Ну, хватит! Что мы потому будем делать с плесенью на стенах от сырости? М?

– Я лежу и жду тебя, Билл, - говорит он, - и твой резиновый член еще во мне...

– В аэропорт тоже с ним поедешь?

– Да, я вставлю его тебе в рот, как только ты приземлишься в Нью-Йорке, чтобы глупостей не говорил!

– Ну, Том... Будь нежен со мной на людях, а дома я разрешу тебе все, что твоему сердцу угодно.

– Договорились. Тогда я встречу тебя сегодня?

– Да... Том, мне пора собираться уже.

– Я буду ждать тебя.

Я нажимаю на кнопку отбоя.

Tom ©

Струи воды сегодня мало расслабляют, тело напряжено в ожидании любимых рук и ласк. Я никчемный человек без него. Это неправильно, но это так. Мне не по себе от того, насколько сильно я жажду с ним быть. Я ведь шаг за шагом отступал. Сдавался в его руки, отдавался полностью. Шаг за шагом. Ступень за ступенью. Я изменил себя ради него. Я влюбился. Я беспросветно влюбился. Ну, что за напасть?

Вылезаю из кабинки, наматываю полотенце на бедра. Скотти с печальной мордой лежит на диване, подхожу к нему, сажусь на корточки.

– Эй, друг, ну не печалься, Билл возвращается!!!
– чешу ему за ухом, тот поднимает голову.
– Да-да, и две писклявые тушки вместе с ним!!!
– прикасаюсь губами к гладкой шерсти собаки.
– Представляешь? Малыш мой, мой мальчик, он возвращается!
– Скотти подскакивает, гавкает. Я же говорил, что он меня понимает! Обнимаю его, тот гавкает, упирается, пытается вырваться. Но я крепко обнимаю бедолагу и тот сдается, мирно расслабляется в моих руках. Мой славный...

Нужно навести порядок в квартире. А-то гадюка снова разорется! А может и не убираться? Пусть орет! Пусть вредничает и ворчит! Мой хороший. Но я все-таки меняю постельное белье, отправляю его в стирку. Потом собираю по всей квартире свои грязные футболки, штаны, носки, кидаю их в корзину, тоже постираю. Навожу порядок в шкафах, ибо мой вредина любит чтобы тут было чисто. Да и ему нужно будет куда-то сложить все свои вещи. Мыть полы я не стал, сам помоет. Ну, и так, убрал всякие фантики и упаковки от готовой еды, выкинул мусор...