Овод

– Отец говорил, что ты весёлая. – Эрнест входит без стука, оседает в кресло. Привычки не меняются, как и его стремление вывести меня на диалог. – Три дня молчишь.

– Не о чём говорить.

– О нём думаешь? – Вопрос застревает между лопаток, и отвечать на него я не собираюсь. – Янису ты не нужна. Никто не нужен. Если ты грезила мечтой остаться с ним, создать семью и жить долго и счастливо, просчиталась. Семью он никогда не создаст.

– Почему? – откликаюсь эхом, не поворачиваясь к собеседнику.

– А что для тебя семья?

– Люди, которым ты нужен: в радости, в горе, в мелочах, всегда. Они приходят в нужную минуту и остаются рядом, несмотря ни на что. Свой мир, родной человек, дети…

– Вот с последним как раз-таки у него и проблемы, – гоготнув, привлекает моё внимание. Впервые за то время, что мы находимся здесь.

– Почему?

– Почему? – подаётся вперёд, с интересом осматривая меня. – А он не рассказал?! Высокие отношения, – язвительная усмешка. – Ты в курсе, что он был женат? – едва заметно киваю. – А знаешь, почему развёлся?

– Сказал, что не оправдал ожиданий отца.

– О да! – смакует Эрнест, чувствуя себя хозяином положения. – Ожиданий было столько, что имя Яниса у отца с языка не сходило, а в итоге… – разводит руками. – Я остался один.

Не думаю, что факт первенства его расстраивает, но драматизировать Эрнест привык, как и отыгрывать на все сто любую роль.

– Расскажешь? – Не знаю, зачем мне информация, причиняющая ещё большую боль, но хочется знать хоть что-то о том, кого я отныне никогда не увижу.

– Семейство Одинцовых владело нефтяными вышками, и папа давно положил глаз на них. И случай представился: дочери Валерия Одинцова понравился Янис. Встретились на какой-то вечеринке, завязалось знакомство, которое папа решил переквалифицировать в нечто большее, а точнее, объединить капиталы посредством брака. Одинцову идея показалась отличной, к тому же сама Виктория тянулась к Янису. Свадьба гремела несколько дней, став событием года. Мне тогда десять было, но даже я помню самые яркие моменты. А затем все стали ждать.

– Чего?

– Что может навсегда связать две семьи?

– Дети. – Догадка приходит мгновенно.

– Именно. Но время шло, а ничего не происходило. Спустя год Одинцов отправил дочь в европейскую клинику, где подтвердили: всё в порядке, никаких проблем с зачатием не имеется. И тогда пришло время Яниса.

– Он бесплоден?

Вспоминаю, как он не заботился о защите во время секса, а на следующий день заверил, что волноваться не о чем.

– У него выявили астенозооспермию. Нарушение, при котором сперматозоиды настолько вялые, что не могут оплодотворить яйцеклетку. Это, по сути своей, симптом, а не заболевание.

– А причина? – присаживаюсь на край кровати, проявив интерес, к которому Эрнест стремился.

– Проблемы, связанные с внутренними органами или влияние внешних факторов, например, повреждение или же генетические дефекты. После обследования причиной объявили травму, которую Янис получил во время службы в армии.

– То есть он может иметь детей?

– Может, конечно, – фыркает Эрнест, закатив глаза, – но вероятность этого настолько ничтожна, что он может пытаться всю жизнь, а отцом не стать. Проще говоря – один шанс на миллион. – Довольная улыбка оповещает, что проблемы Яниса доставляют ему удовольствие.

– С Викторией шанса не случилось?

– Плюсом к его диагнозу добавился ещё один – биологическая несовместимость партнёров, конфликт генетических материалов. Неразрешимое комбо, которое обрубило все надежды глав семейств на наследников. Одинцов предложил расторгнуть брак мирно. Вика просила дать ещё время, но все понимали, что ситуация патовая, а шансы не помогут. Янис согласился, отец был в бешенстве, потому что упускал огромный кусок пирога, на который капал слюной много лет. Мне было двенадцать на момент их развода, так что второго сына отец предложить не мог.

– Теперь вся надежда на тебя?

– Именно. Я столько проверок прошёл, чтобы родители убедились в возможности продолжения семейства Тафановых, что со счёта давно сбился. Но как только подтвердилось, что со мной всё в порядке, папа откинул в сторону Яниса и сосредоточился на мне.

Теперь понятно, почему между отцом и старшим сыном присутствует напряжение. Янис не оправдал надежд, а точнее, не позволил отцу обогатиться за счёт новых родственников.

– Что было потом?

– Янис пытался изнасиловать мою мать, и отец его выгнал.

– Чего?! – поднимаюсь, таращусь на Эрнеста, который произнёс нечто несочетаемое. – Я никогда не поверю, что Янис совершил такое. Это гадко. И невозможно.

Вспоминаю Ольгу, и не вяжется сказанное Эрнестом. Но Янис откровенно её недолюбливает, может, эта ситуация и стала причиной конфликта? И как бы я мысленно его ни называла, обвиняя в предательстве, поверить в подобное обвинение не могу.

– Мне известна версия мамы, а она лгать не может, – убеждает Тафанов, – а Яниса ты хреново знаешь. Я лично верю в это безоговорочно.

– Ты идиот, который живёт чужим умом. – И я знаю, о чём говорю, слыша ежедневные монотонные наставления отца Эрнеста, словно сам он живёт по кем-то написанному сценарию. – Отец контролирует каждый твой шаг, слово, решение. Ты несамостоятельное, бесхребетное существо, неспособное существовать в этом мире без поводыря, – повышаю голос, надвигаясь на него. – Кто ты без денег отца? Пустое место! Янис живёт самостоятельно и способен выбраться из любой, даже патовой ситуации, а ты? – тычу в него пальцем, а Эрнест медленно поднимается и пятится к двери. – Ты со стороны себя видел? Да у тебя из мужского только член между ног!

Меня несёт, в последнее время моё настроение напоминает американские горки, с которыми я не могу совладать.

– Сейчас я им и воспользуюсь, – угрожающе надвигается на меня, расстёгивая ремень, – к тому же ты всё равно станешь моей женой. Так что решим вопрос с наследниками сразу.

– Я не выйду за тебя замуж! И не смей ко мне прикасаться!

Выставляю ладонь, понимая, что физически Эрнест сильнее меня, и сопротивляться долго я не смогу. К тому же левая рука функционирует не в полную силу.