Овод

Перехожу к следующему стеллажу и, открыв дверцу, рассматриваю оружие на полках. Не похоже на то, что я видела у Яниса. Это золотое, с какими-то рисунками и буквами. «Герману от Е.А.» Подарочный экземпляр и, скорее всего, просто красивая игрушка. Вспоминаю, как делал Янис, оттягиваю затвор и направляю оружие в стену. Увесистое и неудобное для моих маленьких рук. Нащупываю какую-то выпуклую штуку сбоку, тяну вниз и пытаюсь прицелиться, вспоминая уроки стрельбы из охотничьего ружья.

– Стоять!

Резкий возглас пугает, и мои пальцы скачут по оружию, пока не раздаётся выстрел. Бросаю пистолет на пол и грохочет ещё один, а затем раздается звон стекла и маты мужчины. Делаю шаг назад, натыкаюсь на какой-то предмет, который падает, разбив что-то ещё. Закрыв лицо ладонями, пребываю в ступоре и не сразу решаюсь посмотреть на свои «труды». На полу в коридоре корчится мужчина, схватившись за ногу. Тошнота подкатывает к горлу от вида красной жидкости, образовывающей лужицу на полу. Не знаю, как поступить, замерев посреди комнаты, которую практически разрушила.

– Твою мать! – В дверях появляется фигура Тафанова, который окидывает ошалелым взглядом своё хранилище, а затем приходит в ярость, увидев меня. – Какого хрена ты тут делаешь?!

– Это… что? – рядом возникает Ольга с аналогичным выражением лица.

Ну хоть сейчас её эмоции неподдельные и живые. Не могу выдавить ни звука, потому что объяснить, как всё это сделала, не смогу. Только Янис в курсе, что я ходячая катастрофа. Видимо, жильцы дома о моей способности не оповещены, что подтверждается недоумением.

– В больницу его, – кричит кому-то Тафанов, указывая на мужчину перед собой. – А ты, – тычет в меня, – медленно иди ко мне.

Делаю шаг, переступая через пистолет, затем ещё один и, наконец, оказываюсь в коридоре, напоследок всё же окинув взглядом хаос, который сотворила.

– Простите, я случайно, – склонив голову, оправдываюсь перед хозяином дома. – Мне Янис код сказал, я хотела только посмотреть…

– Посмотреть? – верещит Ольга. – Ты всё разнесла! Мои украшения, – слышу, как хрустит стекло, когда она ступает по полу. – Гера, сделай что-нибудь! – бьётся в истерике. – Уведи её!

Тафанов хватает меня за руку, тащит по коридору и уже через две минуты практически закидывает в комнату и нависает, пока я сжимаюсь в комок.

– Зачем рылась в моём хранилище?

– Янис разрешил посмотреть. Я не хотела… – мямлю, опасаясь наказания, – случайно. Думала, оружие – просто красивая игрушка…

– Ты прострелила ногу охраннику!

– Просто он стоял в неудачном месте…

– Чего? – Тафанова трясёт от злости, и, кажется, он готов меня задушить.

– Мне нечем было заняться, я пошла гулять по дому. И ещё, – решаю признаться в содеянном, – я немного поцарапала картину на втором этаже и задела вазу. Там только ручка откололась, но можно приклеить, – вскакиваю, собираясь искать клей и возвращать на место сломанное.

Мужчина яростно мычит, сжимая кулаки до побелевших костяшек, и наматывает круги по комнате.

– Это что? – указывает на пол, заметив сорванную занавеску.

– Я вчера случайно зацепилась. Я не нарочно…

– Не нарочно?! – переходит на визг, предвещающий истерику. – Да ты грёбаная катастрофа!

– Меня ваш сын так и называет, – довольно улыбаюсь. – Он не предупредил?

Тугие желваки, перекатывающиеся на лице мужчины, оповещают об опасности. Делаю несколько шагов назад, увеличивая дистанцию. Смотрю исподлобья, ожидая его действий, но, простояв минуту, он удаляется из комнаты.

Но я ведь действительно ничего не делаю преднамеренно. Неприятности, словно приклеенные, следуют за мной, выскакивая в самый неподходящий момент и ставя меня в неловкое положение. С грустью отмечаю, что Янис предотвратил бы разрушения, предвидев неловкость с моей стороны. Плюхаюсь на кровать, подобрав ноги и устроившись в позе эмбриона. В мыслях лишь он и невыносимая тоска по человеку, который за короткий срок стал близким. Или же я всё придумала, приткнувшись к тому, кому я, как мне кажется, нужна? Когда нет выбора, даже самый паршивый кажется удачным вариантом.

Не знаю, сколько проходит времени, но дверь за спиной тихо отворяется.

– Вас приглашает Герман Янович. Пройдите, пожалуйста, в кабинет.

Молча поднимаюсь и иду, сомкнув пальцы в замок. Идём в направлении хранилища. Издалека замечаю мужчин, снующих из коридора в раскуроченное помещение. Видимо, его уже приводят в порядок. Тафанов больше кричал, а на самом деле ничего ужасного не произошло, если не считать ранение охранника.

Останавливаемся перед массивной дверью, и девушка негромко стучит, оповещая хозяина о посетителях. Жестом показывает, чтобы я вошла.

– По прямой, в кресло, ни к чему не прикасайся, – наученный, теперь готов предотвратить разрушения. – Что тебе сказал Янис перед отъездом?

– Я ваша гостья. Вернётся через два дня.

– Он не вернётся, Майя, – произносит уверенно, подрывая мою веру в Овода. – Ты была лишь проблемой, которую он скинул на мою шею. Что теперь с тобой делать, решать мне. И это решение зависит от твоего выбора.

– Нет… – шепчу, вспоминая слова Яниса перед отъездом, а также наставления, что его семье безоговорочно доверять не стоит. – Вы лжёте. Он обязательно вернётся. Он обещал. Не мог отказаться, а вы лжёте!

– Слушай.

Выкладывает диктофон, нажимая на кнопку.

– Кто для тебя Потоцкая?5d616c

– Никто.

– Что будешь с ней делать?

– Наиграюсь и выброшу.

– Значит, никаких чувств?

– Пустое место.

Голос Яниса, твёрдо заявляющий, что я лишь случайный эпизод. Девочка, которую сбросят на обочине после потери интереса. Ненужная, чужая, не имеющая значения. Никто. Закрываю глаза, не желая верить в услышанное. Но одно дело слова Тафанова, другое – подтверждение, которое я прослушала. Значит, прав – не вернётся. Избавился от меня, сбросив право определить мою судьбу на отца.

– Кроме этого, есть ещё причина, по которой мой сын решил от тебя отказаться. Саид Мерханов желает получить наследство твоего отца. Ты ему нужна до момента получения наследства, а дальше… Понимаешь, что с тобой будет дальше?

– А?.. – словно проснувшись, смотрю затуманенным от слёз взглядом на Тафанова.

Мерханов? Впервые слышу эту фамилию и не понимаю, почему этот человек стремится получить деньги папы. Клиент? Враг? Наверное, уже не имеет значения. Не я решаю, где окажусь завтра и есть ли у меня будущее. С момента смерти папы я плыву по течению, ожидая, к какому берегу меня прибьёт. Хорошо, если на этом берегу я выживу, в чём сейчас уже не уверена.