Ожившая сказка

Легко изменить одного персонажа, но не тридцать. Думаю, можно было бы обжиться в книге, заменить Оливера. Но я на это не подписывался.

Что если я застряну тут, и придётся заниматься тем, чем мне не хочется? Единственная причина моего согласия заключалась в моём желании испытать те приключения, которые я лишь наблюдал на экране. Но каждый раз, когда вы играете в одну и ту же видеоигру, ваши ощущения всегда разные. Здесь же как будто бы проигрывалась одна и та же пластинка. Я знал, что там притаилось за углом. Знал, когда приземлятся инопланетяне, и что в конце Зорг проиграет. Эффект неожиданности пропадал, и в этом книжный мир проигрывал реальному.

Теперь я понимал, почему Оливер стремился уйти. Но раз он знал, что это тюрьма, то зачем тогда хотел той же участи для другого?

— Знаете, — сказал я, — нам нужна передышка.

Серафима топнула своей маленькой ножкой.

— Я ни за что не надену больше ничего такого, что будет мне перехватывать дыхание.

— Я имел в виду просто отдых, — обратился я к Фрампу. — Не сочти за труд сообщить им.

Фрамп забрался обратно на свой пень и гавкнул. Несмотря на человеческое обличье, сдаётся мне, старую собаку новым трюкам не научишь.

— Внимание-внимание! — крикнул он. — На сегодня объявляется выходной.

На мгновение все потрясённо замолчали, но вскоре вспыхнуло небывалое оживление, когда выяснилось, что теперь можно было заняться своими делами. Феи промчались перед моим носом, точно искры.

— Миледи, — обратился к Серафиме Фрамп, — раз уж у нас появилось свободное время, может быть, вы выгуляете меня? То есть, я хотел сказать, прогуляетесь со мной?

Взгляд принцессы скользнул по нему.

— В другой раз, — она подняла юбки и уплыла по песку к краю страницы.

Разочарование на лице Фрампа появилось лишь на мгновение, и он вновь повернулся ко мне.

— Кажется, мне тоже пора, — заметил он. — Кто-то же должен застелить кровать Серафиме, прежде чем она поймёт, что у неё нет служанок.

Внезапно в небе вспыхнул ослепительный свет, разрезавший небо напополам. Я дёрнулся, прикрыв глаза ладонью. Земля под моими ногами дрогнула, и каждый из нас бессознательно ухватился за что-нибудь покрепче, чтобы устоять на ногах: дерево, скалу, повиснув вверх тормашками. Сам я покатился кубарем и врезался в тролльский зад, крепкий, как корма боевого корабля.

— Прошу прощения.

Трогг только пожал плечами.

— Ничего страшного. Ещё научишься, — песок остановился, и океан успокоился, когда страницы выпрямились, а я, подняв голову, увидел своё собственное лицо огромных размеров.

— Оливер! — воскликнул Фрамп, виляя пятой точкой. Серафима примчалась обратно, не дойдя до края страницы, и встала впереди всех, скрестив руки на груди. Королева Морин, появившись на Пляже, едва книгу открыли, радостно замахала рукой. Персонажи, взволнованные тем, что их книгу наконец-таки открыли, ещё больше оживились, увидев того, кто это сделал.

Оливер, однако, казалось, не разделял их веселье.

— У вас всё хорошо?

Рядом с ним появилось лицо второго человека. Это была Делайла. Напуганная до смерти.

Фрамп дёрнул за край своей рубашки.

— Конечно! — весело ответил он. — Ты же ведь сам знаешь. Дела идут, как обычно. Но, честно говоря, в последнее время у нас не так много читателей…

Оливер и Делайла выдохнули с облегчением.

— А кто тогда отправил послание? — спросил Оливер.

Я нахмурился.

— Что за послание?

— Держитесь, — мир снова заходил ходуном, когда Оливер осторожно поднял книгу и развернул её в противоположную сторону. Перед нами возникла девчачья комната, размытая, словно со дна водоёма. В комнате царил розовый цвет, и по мере того, как изображение становилось чётче, я смог разглядеть фоторамки над кроватью. Почти везде на них была изображена Делайла с девочкой, похожей на ёжика с пирсингом. Весьма симпатичного ёжика, конечно, но всё же.

Поначалу я не понял, для чего Оливер показывал нам комнату, но потом заметил парящие в воздухе буквы.

ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ.

— Что это? — поинтересовался я.

Книга качнулась и вновь приняла горизонтальную форму, так что лицо Оливера теперь нависало над нами.

— Я думал, на этот вопрос мне ответите вы.

— Ну я точно не отправлял ничего подобного, — заметил я.

— Рапскуллио? Это, случайно, не твоего мольберта дело?

— Прости, Оли. Последний раз я рисовал на нём тейнопальпуса императорского. Великолепный экземпляр, знаешь ли, роскошные крылья — переливаются всеми цветами радуги… Обитает в Индии и…

— Возможно, твоим мольбертом воспользовался кто-то ещё, — перебил его Оливер. Он переводил взгляд с одного персонажа на другого.

Мы нервно переглядывались, гадая, кто же из нас был не в силах признаться.

Может, это был Фрамп, скучавший по лучшему другу? Или Морин, тосковавшая по вымышленному сыну? А может быть, комментарии Рапскуллио о том, что новая версия истории проигрывает старой, были лишь прикрытием? Может, это Серафима? Застряв здесь со мной, она мечтала о настоящем принце, а не о его суррогате.

Поверить не могу — даже в сказочном мире я приносил всем такое же разочарование, как и в реальном.

Фрамп прокашлялся, как делал всегда, когда начинал с нами репетицию.

— Кажется, что с нами всё в порядке, — он задрал подбородок. — Но довольно о нас. Расскажи лучше о себе.

На губах Оливера медленно расцвела улыбка.

— В новом мире есть всё, о чём я только мечтал. В нём столько людей, что не хватит пальцев на руках. Когда я с ними говорю, то понятия не имею, что они мне ответят. Каждый следующий день отличается от предыдущего, в нём столько страниц, что если начнёшь пролистывать каждую, жизни не хватит, — он покосился на Делайлу. — Ну и безусловно, — добавил он, — здешнее общество просто очаровательно.

Оливер поцеловал тыльную сторону руки Делайлы. Справа от меня послышался вздох Серафимы, и Фрамп придвинулся к ней чуть ближе.

— Как там моя мама? — выпалил я. До этого момента я не осознавал, насколько часто она занимала мои мысли. Интересно, догадалась ли она о подмене? Тяжело было осознавать, что в тот момент, когда по ней скучал я, она не скучала по мне.

— Она чудесная. За исключением тех моментов, когда просит прибраться в комнате.

У меня сжалось всё внутри.

— Да, такое часто бывает.