P.U.M.E.
Шрифт:
— Тревога. Тревога. Дедал активирован, мощность две тысячи мегазитов и растёт, — запищал электронный голос.
Глаза учёного загорелись, он подбежал к компьютеру и уставился в экран, а затем начал суматошно нажимать на кнопки.
— Компьютер, активировать цепь безопасности "1". Включить тормозные колодки.
— П-Реактор нагревается, активирую цепь безопасности. Мощность две тысячи семьсот. Внимание: Критическая температура, запускаю процедуру деквантации.
Корабль, будто раскалённый кусок металла, нагревает воздух вокруг себя. Тот, смешиваясь с окружающим нас прохладным штилем, образует мощные порывы ветра. Ещё немного и хлопковый халат профессора сработает как парашют. Ритмичные пульсации Пумы, исходящие со стороны двигателя, по нарастающей усиливаются. Они ударами проникают внутрь,
— Стой! — заорал Учёный. — Активируй двигатели на полюсах с одинаковой мощностью, постарайся компенсировать перегрузку. Брейсер, видимо поняв в чём дело, отлетел на несколько метров от корабля.
— Мощность падает, — вновь запищал голос. — Две триста. Тысяча восемьсот. Тысяча сто. Четыреста, — небольшая пауза. — Реактор стабилизирован.
Выбросы Пумы прекратились, а у Альбштейна, кажется, чуть не встало сердце. Он взмахом руки создал под собой что-то наподобие кресла и плюхнулся в него без сил.
— Крхм… Вот она — последняя и столь необходимая переменная. Учёный выглядит измотанным, но счастливым. За предыдущих тридцать секунд он успел состариться ещё лет на десять. Лобная доля его головы, покрывшись тонким слоем пота, блестит и отражает свечение кристаллов.
— Саймон, позволь мне кхм… рассказать тебе про этот кхм-кхм… корабль, — он протёр лоб и щёки от пота в лёгкой одышке. — Дедал, разработанный мной, станет нашим козырем в борьбе с Катарсисом. Теперь точно станет, — он посмотрел на Брейсера. — Только мне понадобится, если ты не возражаешь, конечно, помощь твоего компаньона.
— Я не в силах решать за него, но думаю, что Брейсер не откажет вам. А в чём, собственно, заключается проблема? — спросил я.
— Я не буду утруждать тебя нудными рассказами о создании этого корабля, но скажу, что нам никогда не удавалось кхм… накопить достаточное количество энергии для его запуска, а твой друг может в этом помочь.
Глава 18. Родимая пробирка
Брейсер по своей воле остался помогать Альбштейну с Дедалом. Он сказал, что ему понадобится ещё несколько дней. Я очень устал. В бесконечности космоса вновь звучат взрывы. Что удивительно, со стороны Javelin’а воюют в основном роботы и беспилотники. Из немногочисленных источников мне удалось узнать, что людей в Javelin’е загоняют в тюрьмы, а кто не согласен — убивают. В это сложно поверить…
Пока Альбштейн вместе с Фей’джи улучшают корабль, Элис настояла на полёте в это «крутое место».
Всё-таки чувства к ней совсем не ослабели, только лишь спрятались за ужасами жизни, а сейчас вновь расцветают.
Теодор, как ты там? Я скучаю. Скорее всего, мы больше не свидимся, но, где бы ты ни был — желаю тебе всего самого наилучшего!
Элис разбудила меня глубокой ночью, когда м-кварк кристаллы были почти полностью отключены, а жеоду, бороздящую космос, окутал его мрак. Мы тайком, в полуприсяде пробежали слой жилых зданий и, огибая охрану с яркими фонариками, забежали на борт Чарминга. Медицинский отсек корабля дополнился совершенно неуместным, но на вид очень удобным, диванчиком, стоящим по центру у одного из краёв корабля.
— Приветствую, Элис, Саймон. Я не получал разрешения на вылет, по какому поводу? — встретил нас холодный голос корабля.
— Чарминг, дорогой, разве Валентин не оповестил тебя в частном порядке? Он просто не хотел, чтобы люди начали переживать, но, клянусь своим именем — он в курсе.
— Я не буду с вами спорить. Так или иначе у вас есть код к системе. Куда направляемся?
— Scientia-bq. Альбштейн попросил привезти важную деталь оттуда.
— Ваш пульс учащён.
— Ну пожалуйста… — заумоляла Элис.
Корабль затих, а затем включилось бортовое освещение.
— Активирую стелс-модули. Расчётное время в пути: 6 часов, 12 минут.
— Люблю тебя.
Мы уселись на 1.5 местный диванчик. Я сразу же откинул голову назад и приготовился ко сну.
— Стоять, — пригрозила Элис. — На том свете поспишь. Ты знаешь куда мы летим?
— Нет, откуда, ты же всё это время тянула интригу… — сонно ответил я.
— Ну вот и слушай значит. Мы полетим на планету нашего с тобой создания.
А ещё я одолжила записи с камер
главного компьютера, и мы их сейчас с тобой посмотрим.— Какие записи?
— Того, как на Scient’у напал Катарсис, и немного про нас с тобой, — Элис подняла голову в центр комнаты, к висящему там голографическому проектору. — Чарминг, снизь освещение и включи у нас файл 3123, пожалуйста.
Свет лампочек затих, по центру комнаты появился голографический экран, он горит чёрным, а по центру крутится индикатор загрузки. Вскоре пиксели экрана начали загораться, складываясь в картинку. На экране видны две руки, в одной из которых стилус. Руки двигаются и записывают какие-то сложные формулы, а затем нажимают на клавиши клавиатуры. Это запись с нагрудной камеры. Черный экран. Изображение сменилось. Действия происходят в лаборатории, по центру которой стоят две прозрачные круглые капсулы. Они достаточно широкие, чтобы внутри поместился человек. Чёрный экран. Снова капсулы, теперь они заполнены мутноватой жидкостью, а рядом стоят несколько учёных. Среди них я замечаю совсем ещё молодого Валентина, рядом с ним стоят Альбштейн и Аеон, они бурно обсуждают что-то. Человек подходит поближе и прислоняет руку к одной из капсул. Он пристально смотрит внутрь. Там лежат овальные объекты, похожие на яйца. «Саймон» — Произносит человек на записи голосом моего отца.
— Это ты, — сказала Элис. — А в соседней капсуле — я.
Овалы внутри капсул имеют точно такой же цвет, как и все Фей’джи. Черный экран. Внутри лаборатории толпа людей в белых халатах. Они окружили капсулы, как путешественники окружают костёр холодной ночью, у них у всех планшеты в руках. Взгляд переводится на кнопку «Enter» на клавиатуре, его руки немного дрожат, а затем он нажимает на неё и оборачивается на капсулы. Жидкость внутри них становится прозрачной, а яйца трескаются. Люди хлопают и улыбаются. Они кричат: «Получилось!». Чёрный экран. Нательная камера. Крупная округлая комната с детской площадкой по центру. Дети скатываются с горок, играют в песочнице, пинают мячик. Человек подходит ближе: «Саймон, Элис, на процедуру». Я вижу себя: короткие и кудрявые волосики, нечто похожее на пижаму, она фиолетовая и на ней звёзды. Продолжительный чёрный экран. Появляется изображение неба, сбоку светит красный гигант. Плывут рыжеватые облака. Небольшая область земли, попавшая на камеру, напоминает глину. Кажется, там пробежал какой-то зверёк. Я вижу редкие деревья и синеватую траву. Чёрный экран.
— Момент нападения, — шепчет Элис, а затем вжимается в меня.
Снова небо, но теперь ночное. Красивые созвездия. Пролетает падающая звезда. Возможно, от спутника планеты, а возможно от чего-то другого отражается свет местной звезды. Тишина и спокойствие. Вдруг яркая вспышка где-то вдали. Грохот. Ещё одна падающая звезда, затем ещё и ещё и ещё. Их сотни! На мгновенье мне показалось, что это метеоритный дождь. Затем оглушительный взрыв вдали. Мощный порыв ветра, несущий в себе ошмётки глины, пачкает камеру и сдвигает её немного в сторону. На небе появляются десятки огней. Это военные корабли класса Spiral, их корабельные прожекторы закручены спиралью. Звук пропадает. Корабли без устали выпускают залпы по планете. Камеру трясёт, затем по изображению пробегают артефакты, яркая вспышка приближается к камере. No signal и чёрный экран. Лаборатория. По узким коридорам, переливающимся красными огнями сигнала тревоги, бегут люди. Тряска. Чёрный экран. Комната. В ней две люльки. Одна из них пуста, а в другой лежит кудрявый мальчик. Это я. В детскую забегают двое. Это мои родители. Отец хватает меня. Маленький мальчик в его руках плачет. Чёрный экран. Проектор выключается.
— Жесть, — выдавливаю я из себя. — А что было дальше?
— Потом расскажу, — Элис продолжительно зевает, а затем потягивается. — Теперь спать.
— После такого-то? — возмущённо спрашиваю я.
Она смеётся и опускает свою голову мне на плечо.
— Не хочу вас отвлекать, — прозвучал голос робота-капитана со стороны бортового компьютера, — но мы приближаемся к Scientia-bq. Снижаю скорость до предсветовой.
Элис встала и подошла к одному из бортовых хранилищ. Шкафчик открылся, и она достала два скафандра СПК-С и две пары обуви необычной формы с очень высокой подошвой, а затем передала один из комплектов мне.