Паблисити Эджэнт

– Если клиент того стоит, почему бы и нет. Только не вместе со мной, а один. У меня своя клиентура, у него своя.

– А чайная лавка под странным названием "Скрипичный ключ", в ней, как и вы, он тоже бывал?

– Возможно.

– Чьи это клиенты?

– Его.

– Однако пошли вы.

– Сначала я.

– Где он откапал эту лавку?

– Понятия не имею.

– Как-то всё односложно.
– Саркастически улыбнувшись, посмотрел он на меня, а я в ответ лишь развёл руками.
– Ясно.

– А запись из бара Кингстон вы видели?

– Да.

– И что скажете?

– Только одно, второй человек, который приехал в бар не вы, хотя он и похож на вас, но двигается совсем по-другому.

– А кто? Хотя ладно, неинтересно, а Протасов там и, правда, Протасов?

– Да. И его исчезновение из машины, действительно похоже на фокус. С мо-мента старта машины до момента аварии прошло одиннадцать секунд, и что бы успеть за это время доехать от бара до бетонного забора, нужно всё вре-мя давить педаль газа, а из этого следует, что остановиться и выйти у Прота-сова времени просто не было.
– Я представил себе эту картину.

– Так, где же вы его всё-таки нашли?

– Я думаю, вы догадываетесь где, на Рождественке, в той самой чайной лав-ке.
– Он удовлетворённо кивнул, заметив мою реакцию.
– Вот только никакого чанного магазинчика там и в помине не было.

– Как это не было?

– Так, в налоговой инспекции такой фирмы не зарегистрировано, ни в этом, ни в том, ни в каком другом году.
– "Вот это да, тут нужно сделать выводы, только вопрос КАКИЕ? И кто лохонулся?"

– А Протасов как же? Не дурак же он, с кем-то он договор заключал? Их же проверяли. Да и я там был! Всё видел! Здание снаружи недавно отремонти-ровано, внутри, в самом магазине то же неплохой ремонт, а вот в подсобных помещениях ничего такого не было, не озаботились.
– Мой визави, как и я пару минут назад, пожал плечами.

– Я не отрицаю, что вы там были, и даже не раз, второй для вас оказался не-много трагическим, а как вы их там проверяли, понятия не имею, но заметно плохо. А на счёт ремонта вы ошибаетесь, с две тысячи седьмого года здание находится на консервации и никаких арендаторов, что бы сделать ремонт, там быть не могло, ибо собственник с того самого года так и не менялся, а уж он-то наверное знал, кому сдавал, а кому не сдавал помещение. Что бы было понятнее, он выглядит так же как девять лет назад, то есть убито.

– Ничего не понимаю.
– "А куда Парасоль смотрел?! И почему "бельмо" не может связать меня, чайную лавку, Эррата и Протасова? Или может, просто не хочет?"

– Честно сказать я тоже, но всё же рискну повторить свой вопрос: кто такой Эррат Яссин и что ему от вас было нужно?

– Д..дался вам этот зелёный тип. Он, кстати сгорел. Сам собой.

– Знаю. Так же знаю, что сгорел он на лестничной площадке у вашей двери, а ещё знаю, что он навещал вас в больнице. Зачем? Ответите?
– "А смысл?" подумал я. "Всё ещё только больше запуталось, правда, Протасову теперь не помочь, но если..., чёрт, что же я натворил, будь я твёрже и не слушай увещевания Парасоля, всё могло выйти совсем по-другому, но сейчас не время голову пеплом посыпать".

– Я честно не знаю, кто такой Эррат, себя он называл потомком Бриарея, ну это..., мифический...
– Ити её мать, так отвратителен я себе ещё не был.

– Я знаю, кто такой Бриарей, в переводе древнегреческого "могучий", а так же это прозвище гекатонхейра Эгеона среди богов и, кстати, Эррат в перево-де с ещё одного мёртвого языка означает гром и у Эгеона был потомок с та-ким именем.

– И что? Я тоже кем угодно могу назваться, хотя, в исламской стране это, на-верное, чревато.

– На ближнем востоке с древних времён существует масса тайных мистиче-ских течений, это вам только кажется, что там безраздельно правит единый и могучий ислам, на самом деле эта религия поделена на конфессии разного толка. Шииты, суниты, абадиты которые в свою очередь делятся на исмаилитов, ассасинов, друзов, кандидов, марабутов, гезидов и так далее, но помимо них существуют герметические течения, скрытые от посторонних глаз, которые не то что не связанны с исламом, но появились ещё до его возникновения, а некоторые даже до христианства. Так вот ваш Эррат как раз и принадлежит к одному из таких герметичных течений, возможно к одному из самых древних и, пожалуй, самых закрытых. Название этого учения в разных странах звучит по-разному, где-то его называют шистра, где-то хархас, но как бы оно не называлось, смысл один, заря запада или сияние запада, и по всей вероятности это сплав древних элевсинских таинств с учением зороастризма.

– И что в этом такого интересного? Чем могут простого офицера из МВД так сильно заинтересовать какие-то древние верования?
– Какая жалкая атака.

– Да ладно вам, вы же давно поняли, что я не простой офицер и не из МВД.

– Допустим. Так чем?

– Ну если в двух словах и грубо, то методы обработки людей.

– А причём тут Протасов, или вы как и Мусатин подозреваете его в торговле наркотиками? Ну..., с их помощью как-то одурачивать, подчинять себе лю-дей, да?

– Ничего исключать нельзя, хотя это несколько примитивно. Да и не замече-ны адепты шистры в торговле наркотиками это, скорее всего удел радикаль-ных исламских сект, а то и просто самых обыкновенных наркоторговцев. Мы до обидного мало знаем об организациях подобных шистре, слишком закрытые сообщества, а ещё богатые и влиятельные, не подберёшься.

– Как-то не похож был Эррат на человека связанного с богатой и влиятельной организацией, слишком одиноко и потеряно он выглядел.

– Он мог просто казаться таким, а может..., и нет.
– Он потёр указательным пальцем глаз с бельмом.
– Всё-таки Россия не ближний восток, и связей тут у них должно быть не много.
– Офицер не из МВД глубоко вдохнул, сложил руки на столе как примерный ученик и спросил: - Так о чём вы разговарива-ли?

– В основном на исторические темы, о боге, о вере, о тонком мире. О том, что если хочешь увидеть чудо, настоящее чудо, нужно сначала в него поверить или не верить до конца.

– Он вас вербовал что ли?

– В смысле? А! В смысле к себе в секту? Нет, конечно.
– Я рассмеялся.
– Я про-сто не поверил, что он потомок Бриарея а он пытался меня убедить в обрат-ном.

– И как, удалось?

– Не особо, но с другой стороны живут же в Индии живые воплощения богов и богинь и ничего, например Дурги, Шеша, Радха, Ганеша, хотя это слон.

– А Саи Баба?

– Не смешите меня.

– И больше ни о чём?

– Нет.
– Я вздохнул, всем видом показывая, что мне нечего больше добавить. Липовый, а может и нет фсбэшник, сверлил меня своим бельмом наверное с минуту, затем поднялся, подписал пропуск и молча вручил мне его, я тоже молча поднялся и вышел в коридор, где через пару шагов упёрся вспотевшего от любопытства Мусатина.

– Ну как?
– Выдохнул он одними губами.

– Как-то так.
– Неопределённо ответил я.

– Чего, как-то так? Чего ты всё из себя целку строишь а? Я тебе вопрос задал, так что отвечай!

– Да пошёл ты в сраку капитан, понял? А если не понял, так полковник тебе объяснит более доходчиво. Бывай.
– Я отстранил охреневшего полисмена и пошёл своей дорогой.

– То есть как полковник?
– Прилетело мне в спину, но отвечать я счёл ниже своего достоинства, ведь я теперь на дружеской ноге с генералом, может быть.

Когда я вышел из здания, мне вдруг в голову пришла одна мысль, почему ни Мусатин, ни этот гражданин с бельмом на глазу не упомянули о чае, который бравый капитан изъял из моей машины? Нужно срочно двигать к доктору, но я и шагу не ступил, как снова упёрся в Мусатина.

– Какой полковник, ты чего ему про меня наплёл мудило?!

– Да успокойся ты! О тебе мы вообще не говорили, больно много чести. Ты лучше вот что скажи, куда ты чай подевал, который из моей машины изъял, мотивируя это тем, что он якобы подозрительно похож на наркоту.