Пациент мафии

– Звучит интригующе, – сварливо сказал редактор. – Вы приятель Ефима?

– Я знал его, – ответил я. – Но друзьями мы не были. Странно, но я даже не очень переживал из-за его смерти…

– У меня сложилось иное впечатление, – язвительно заметил редактор.

– Я боялся за себя, – признался я. – Но давайте уедем отсюда… «Скорая» обязана будет сообщить в милицию, и сюда могут нагрянуть.

Кирилл Андреевич завел мотор и повел машину по направлению к Садовому кольцу. Он молчал. Я дорого бы отдал, чтобы узнать, что у него на уме. Было ясно одно: он, как и я, опасался всех – милиции, «ИнтерМЭТа», да и меня заодно.

– Может быть, смерть Ефима в другое время тронула бы меня больше, – пояснил я. – Но он, оказывается, меня подставил… Сколько вы заплатили ему за информацию?

Кирилл Андреевич свернул на Садовое кольцо и направил «Жигули» в сторону Тверской. Поток машин, окружавших нас со всех сторон, создавал иллюзию защищенности, изоляции от опасного мира.

– Вас интересует именно этот вопрос? – недоверчиво спросил Кирилл Андреевич. – В сущности, это ерунда, но мне не хочется отвечать – коммерческая тайна. – Он коротко взглянул на меня и усмехнулся: – Вас подставил Ефим, вы подставили меня… Должен признаться, я в жизни руководствуюсь простым, но безошибочным принципом – деньги решают все. Звучит цинично, но… Я даже не буду выслушивать доводов, доказывающих противоположное. Мне они неинтересны. Я тоже был идеалистом и скушал столько дерьма, что оно уже просто не лезло мне в глотку… И тут я понял, что обречен жрать его до скончания своих дней, если намерен оставаться идеалистом. И я начал меняться…

– Не нужно биографии, – попросил я. – Вы рассчитывали срубить на ефимовском компромате хороший куш, верно?

– Я срубил его, – спокойно ответил редактор. – Вышло гораздо меньше, чем хотелось. Но мне пообещали в придачу жизнь. Информация оказалась чуть горячее, чем я ожидал. А теперь по вашей милости я опять в полном дерьме… – Он помолчал, а потом с тоской поинтересовался: – Каким образом они прикончили этого фотографа?

– Его утопили в собственной ванне, – сказал я. – Правда, перед этим его заставили выпить литр водки…

– Да, не так скучно было умирать, – с черным юмором заметил Кирилл Андреевич. – Мне обещали влепить пулю в лоб, проломить череп и еще что-то… Как альтернативу предложили деньги. Они оказались неплохими психологами, хотя и не слишком оригинальными.

– Где они вас прихватили, Кирилл Андреевич? – сочувственно спросил я. – И как они выглядели?

– Ну, как они выглядели, вы отчасти уже в курсе. Сегодняшний драчун как раз обещал проломить мне кастетом череп… У него какая-то забавная, мирная кличка… Тарасыч, вот! Еще один был совершенно премерзкий тип – да что там говорить!.. А взяли они меня прямо в редакции – пистолет в харю, руки за спину и в машину!

– И куда они вас повезли, Кирилл Андреевич? – волнуясь, спросил я. – Это самое важное!

– Кому как, – пожал плечами редактор. – Я сначала тоже так думал, пытался запомнить дорогу… Но мне не дали.

– И вы так и не знаете, куда вас возили?

– По-моему, они вывезли меня за город по Ленинградскому шоссе. Я уверен в этом на девяносто процентов. Потом был двухэтажный особняк с участком. За забором – сосновый лес… Обратно меня везли с завязанными глазами. Вот, пожалуй, и все.

– Кирилл Андреевич, – спросил я, – а не могло это быть в районе Путилковского шоссе?!

– М-м… Затрудняюсь сказать без карты… Но вполне вероятно – это ведь где-то за Митино, да? Вполне может быть! А вы собираетесь туда съездить? – иронически спросил он.

– Не исключено, – подтвердил я.

– Только учтите, – предупредил Кирилл Андреевич. – Не вздумайте приплетать мое имя! Я отопрусь от всего. Моя жизнь и так не стоит теперь и ломаного гроша. Но я буду бороться до последнего и все отрицать. Конечно, теперь я и у вас на крючке, но мне почему-то кажется, что вы еще не полностью изжили в себе идеализм и не будете обижать старичка… – Можете быть спокойны на мой счет, – сказал я. – Да мне и не нужно, пожалуй, от вас больше ничего… Вот только если поподробнее об этом загородном доме…

– Это с удовольствием! – ответил редактор. – Дом большой, но, как бы это сказать, невзрачный, что ли… Без изысков. Такое впечатление, что у него нет настоящего хозяина. И внутри все отделано на совесть, но без затей, мебели почти никакой… Постоялый двор! Вот это будет вернее всего! – Он обрадовался, найдя подходящий образ. – Ну, что еще? Гараж во дворе кирпичный – большой, на две машины. Еще я обратил внимание, что никаких строений рядом нет. Дом стоит как бы на отшибе, впритык к лесу, но совсем рядом с дорогой… Вот вам и ориентиры!

– Спасибо, Кирилл Андреевич! – искренне сказал я. – А скажите, не было в том доме женщины? Средних лет…

– Женщин там я вообще не видел, – отрицательно покачал головой Кирилл Андреевич. – Только четыре головореза. Одного вы сегодня покалечили. Но не обольщайтесь. Вас там встретят с оружием.

Он несколько минут молча вертел баранку, а потом негромко спросил:

– Послушайте, раз уж у нас сегодня выдался вечер вопросов и ответов… Зачем вам, врачу и идеалисту, лезть в это гнездо? Женщина?

– Женщина, – ответил я. – Но это не моя женщина. Я просто должен ей помочь.

Он хмыкнул и опять спросил:

– Но ведь вы каким-то боком причастны к ворованной информации, не так ли?

– Причастен, – признался я. – Но предметом торговли она для меня не является. Для меня это скорее спасательный круг.

– Собираетесь плавать в ванне? – ехидно спросил Кирилл Андреевич.

Я рассмеялся и ответил ему в тон:

– Предпочитаю боксировать.

– Я в этом уже убедился, – кивнул редактор. – А между прочим, почему вы набросились на этого человека? Он же мог оказаться посторонним… У вас были бы неприятности.

– Посторонние не ходят за мной по пятам, – объяснил я. – Все-таки я не кинозвезда.

– Так он следил за вами?! – Кирилл Андреевич с досады стукнул кулаком по рулю. – А я-то, идиот, решил, что за мной!

– Какая разница, – примирительно заметил я. – Все равно я не дал бы вам уйти спокойно… Мы уже заехали к черту на кулички! Не доезжая проспекта Мира, остановите – я сяду на метро.

Кирилл Андреевич кивнул и затормозил метрах в тридцати от перекрестка. Я вышел из машины.

– Очень прошу, – искательно крикнул, высовываясь в окно, редактор, – постарайтесь не упоминать моего имени!

– Не беспокойтесь за это, – ответил я небрежно. – Я умею врать не моргнув глазом!

Сквозь полузадернутую штору в спальню вползал серый рассвет. Темин рывком поднялся с постели, на которой сладко посапывала Мария. Ее обнаженное тело было прикрыто простыней, соломенные волосы разметались по лицу. Темин разглядывал ее со смешанным чувством жалости и страха.

Вчера по поводу своего счастливого освобождения из подвала Мария закатила такую истерику, что, кажется, стены дрожали от ее крика. Она обвиняла Темина в предательстве и трусости и в пылу гнева заявила, что не желает знать ни его, ни всю его банду и немедленно уходит куда глаза глядят. Он был вынужден надавать ей пощечин, чтобы привести в чувство. Конечно, свою роль в этом срыве сыграла абстиненция, но Темин в душе понимал, что упреки в его адрес отчасти справедливы. Мария ведь не могла знать, что в крайнем случае Темин собирался пойти наперекор хозяину.