Падение Ночи

— Не знаю, — произнес я. — Клэр, здесь опасно оставаться. Джесси сказала, чтобы я держал тебя в безопасном месте, а на мой взгляд открытый стол на тротуаре — не совсем книжное определение безопасности…

— У тебя есть квартира?

— У меня есть комната над Флори. Она не просторная. Или чистая. Но дешевая и крепкая. Сойдет, пока всё не успокоится, если ты, гм, не слишком придирчива.

— Ну, она явно не будет хуже того места, где я жила. — Клэр вздохнула. — Все мои вещи там. Одежда. Там мой компьютер и книги, вот что важно. Эй… а ты знал, что Джесси… — Клэр изобразила универсальный знак Морганвилля "зубами в шею", и я улыбнулся, совсем немного. Осторожно. Но только потому, что это чертовски больно.

— Эй, это же я, — сказал я. — Я могу определить их за милю, — я только желал, чтобы это было правдой; из-за этого я мог бы избежать столько проблем в течение этих долгих лет. У моего отца был нюх на Носферату… но не у меня. — Пит — человек, кстати. В том случае, если тебе интересно. Он порезался о бутылку на днях, а я помогал перевязывать рану. Она не зажила моментально.

Клэр кивнула, потому что это было хорошим доказательством, так как вампиры не могли контролировать скорость, с которой они исцелялись, не без воздействия на рану, держа ее открытой или продолжая гореть, как например, с серебром.

— Джесси единственная, кого ты опознал?

— Пока да. Хотя довольно редко можно найти кого-то самого по себе, не так ли? Вампиры не воины в поле, потому что они вымирают, особенно сейчас. Но если она достаточно уверена, чтобы находиться здесь, сама по себе, я уверен, что она не хочет ни с кем пересекаться.

Я передвинулся, потому что моя рука снова заболела, пульсируя глубоко в кости, как будто я сильно треснул ей о кирпичную стену. И еще она чесалась, как сумасшедшая. Я сжал и разжал кулак, затем потряс его, надеясь, что станет получше. Не полегчало.

— Что-то не так? — спросила Клэр. Она по-прежнему казалась далекой и немного не желающей спрашивать, но всё таки спросила. Что было обнадеживающе.

— Ну, когда получаешь пинок под зад от кучки парней, хотя они в принципе не умеют драться, будешь чувствовать себя неважно, — ответил я. — Но это не проблема. Жить буду.

Да, я пытался казаться крепким парнем. Хотя и не чувствовал себя так в тот момент; я хотел свернуться рядом с ней, ощущая замечательно мягкие руки, прикасающиеся к моему лицу и слегка облегчающие боль. Она всегда, всегда делает все лучше. Быть с ней — как исцеление; как если ты стоишь в лучах солнца, хотя все это время жил в темноте.

Но лучшее, что я мог почувствовать от нее сейчас, это… тень.

Мы сидели в тишине в течение долгого, болезненного времени, затем подошел официант и спросил нас, хотим ли мы чего-нибудь, раздражающим голосом, который был у официантов в городах с колледжем, когда они в первую очередь полагают, что ты недостаточно хорош, чтобы оплатить чек, а о советах и речи быть не может. Я попытался заказать простой кофе, Клэр попыталась заказать мокко, мы сказали это одновременно, и мы оба подняли взгляд в один и тот же момент, и…

… И мы остановились, просто глядя друг на друга. Потому что вдруг все стало реальным. Этот момент был реальным, и избежать его уже было нельзя. Официант раздраженно вздохнул и наконец позвал меня, а я категорически сказал:

— Отвали! — и он ушел, все время бормоча под нос. Мне было все равно. Мне было все равно, если Джесси нападет на нас с клыками, или вся орда зомби из Dead Rising вдруг неуклюже будет идти через ресторан. Они могли подождать.

Клэр сказала:

— Я действительно думала, что ты вернулся в Морганвилль. Из-за тебя Майкл и Ева лгали мне.

— Я просто попросил их не рассказывать, где я был, вот и все. Я знаю, это было неправильно, но иногда… иногда это не имеет значения. Правильно, неправильно, это просто то, что ты должен сделать. И я должен был увидеть тебя. Я должен был знать, что ты в порядке. Я прошу прощения за преследование, но я не могу просить прощения за то, что беспокоился о тебе. Я не разбил твою дверь и не потребовал встречи с тобой. Я просто… оставался рядом.

— Наблюдая за мной на расстоянии, — сказала она. — Ты не доверяешь мне достаточно, чтобы отпустить.

Я ощутил прилив паники, следующий за замешательством от осознания. Была ли она права? Было ли дело в доверии или в чем-то еще? Как это выглядело с ее стороны… будто я последовал за ней, шпионя, осуждая ее? Да, вероятно, это выглядело так, достаточно ужасно. Это не было тем, что я делал, или по крайней мере я так не думаю.

Я наклонился вперед, положив локти на стол, и удерживал ее взгляд, пока говорил:

— Клэр, я не хотел отпускать тебя. Но это не имеет ничего общего с недоверием к тебе. Я доверяю тебе свою жизнь. Всегда.

Я не продолжил говорить, потому что в значительной степени сказал всё, что хотел. Она медленно моргнула, обдумывая это, а потом вздохнула, покачала головой и сказала:

— Ты идиот, но я знаю, что ты серьезно. И ты не сердишься, это я тоже знаю. Ты просто…

— Хотел тебя, — сказал я. — Нуждался в тебе. Вот почему я здесь. Может это плохо, я не знаю; если ты посмотришь мне в глаза и скажешь, чтобы я вернулся в Морганвилль, я уеду. Мне это не понравится, но…

Внезапно она выпрямилась, широко раскрыв глаза, как будто кто-то ткнул ее булавкой, она рванула вперед и схватила мою руку. Я был удивлен, но не настолько, чтобы обернуть свою вокруг ее. Ее прикосновение успокаивало какой-то внутренний голос внутри меня, который вроде как кричал.

— Майкл и Ева, — произнесла она. — Они тебе звонили?

— Уже пару дней нет… подожди, — я проверил звонки в телефоне, и там оказался пропущенный вызов от Евы. Без голосового сообщения. — Что происходит?

— Даже если бы ты вернулся туда, в конечном итоге ты оказался бы здесь, — сказала она. — Майкл и Ева в пути. Амелия послала их за Мирнином.

— Мирнин приезжает сюда? Сам по себе? — я признаю, что всплеск разочарования был настолько сильным, что я собственноручно захотел заколоть его. — Что, черт возьми, он делает?

— Не имею ни малейшего представления, и Ева тоже, но они едут. Они должны заставить его вернуться домой.

— Я не поеду назад домой с Биполярным Парнем, — сказал я, имея именно это ввиду. — Серьезно. У меня есть оружие.

Она не отпустила мою руку, когда ее порыв утих, и я посчитал это хорошим знаком. Я пытался обдумать, что собираюсь сделать, если она попытается вырваться и сесть назад. Отпустить ее, догадался я, хотя мои инстинкты требовали попытаться удержать ее.