Падение во грех

Я издаю отчаянный всхлип, вновь оглядываю тёмную камеру. У нас нет ничего… нет надежды выбраться… мы теперь даже ничего не можем сделать… а то, что мы делали там, вне этой тюрьмы – лишь толкнуло нас в эти жуткие оковы….

– Мне кажется, что всё, что мы делаем… всё, что мы делали… просто не дало никакого толку… и никогда не даст, – прошептала я. В моём голосе звучала кошмарная боль.

Айон скептически усмехнулся, в очередной раз пронзив меня пристальным взглядом. Мне не нужно было видеть в темноте, чтобы понимать, чтобы чувствовать его взгляд… быть может… быть может всё это – наша связь?

– Результата часто приходится добиваться огромным трудом, – усмехнулся Грешник. – Упорством и силой воли. И часто достигнуть его удаётся не сразу….

Меня словно сжимают холодные тиски, словно что-то внутри заставляет подавить отчаяние… оно не исчезает, оно лишь подавляется… но всё же… всё же становится легче….

Хоть и по-прежнему страшно….

– Но что нам теперь делать? – прошептала я, поднимаясь с пола. – Ждать?

– Пока да, – ответил Айон. – Ожидание – это тоже не малый труд. Испытание для сердца, жаждущего действий. Жаждущего свободы.

Я сжала кулак, и опустила голову. Тьма окружала меня со всех сторон… тьма, подобная смерти… и потому… и потому стало так жутко, как не было никогда прежде….

– Но в этом ожидании… не пройдёт ли всё мимо? – прошептала я. – Что если… что если будет слишком поздно?

Айон усмехнулся, окинув меня насмешливым взглядом.

– Поздно, – понятие для тех, кто торопится – сказал он. – Спешка только вредит и сбивает с толку.

Я подняла на него отчаянные глаза. Сквозь тьму с трудом различался силуэт Грешника, его белые волосы… он – единственная моя надежда здесь. Единственная причина, по которой я ещё жива.

– Ну, а если я… умру, не успев исполнить Мечту? – дрожащим голосом проговорила я.

Айон вновь усмехнулся.

– До этого ещё много времени, – спокойно сказал он. – Хоть век людей и короток, но достаточно продолжителен, чтобы сломить преграды.

Я помотала головой, горько усмехнувшись. Здесь, в этой тюрьме, мне казалось, что смерть поджидает меня каждый день… каждый час, каждую секунду….

– Нельзя знать наверняка, когда смерть наступит, – печально сказала я. – Меня могут убить хоть завтра.

Айон опять усмехнулся. Мне казалось, что я увидела блеск в его глазах, хотя это было невозможно сквозь такую темноту….

– Не так-то просто лишить жизни того, кто отчаянно за неё цепляется, – гордо сказал Грешник. – Разве я не должен был умереть? – он вновь усмехнулся. – Но я всё ещё жив. И даже без источника астральной энергии я продолжаю жить, как бы Система не старалась задушить моё стремление к Мечте.

Я подняла глаза и сквозь темноту долго смотрела на Айон. С гордостью, с восхищением… с нежностью. А ведь и правда… он должен был умереть. Он должен бы был уже сломаться, покориться… но он не такой. Мечта продолжает жить в нём вопреки всем и всему. Мечта не даёт ему впасть в отчаяние. Он не знает, что такое отчаяние….

Он никогда не сдаётся….

Имя его – вечность….

Слабая улыбка тронула мои губы.

– Думаешь, у меня тоже получится? – прошептала я.

Айон усмехнулся.

– Разумеется, – сказал он, глядя на меня своим гордым взглядом. – Человек или демон, свобода равняет нас. И тот, кто стремится к ней, не может быть лучше или хуже, сильнее или слабее. Стоит лишь верить в неё всем духом и идти к ней, не смотря ни на что.

Эти слова словно согрели меня изнутри. Я улыбнулась, опустив глаза в смущении. Хотя, конечно, сквозь темноту его всё равно нельзя было заметить….

Айон презирал людей. Айон действительно презирал людей... они не могли вызвать у него ничего, кроме насмешки….

Те люди, что были порабощены Системой. Те люди, что были окованы… такие, как мой отец.

Я знала, что Айон не верил, что человек вообще способен мечтать, стремится к такой свободе, способен увидеть правду мира… так он думал до встречи со мной.

У меня нет ни его духа, ни его силы воли… но, всё же, у меня есть эта Мечта, есть знание о правде. Вот что объединяет нас….

Всё-таки, оказалось люди тоже способны не бояться этой правды, тоже способны вырвать своё сознание из тисков Системы. Как оказалось способна я… ни раз я плакала, сдавалась, звала к себе смерть, мечтала быть другой, хотела забыть всё… но всё-таки… Мечта расцвела в моём сердце огненным цветком, пустила острые, крепкие корни в мою душу… и её уже невозможно оттуда вырвать….

И потому я уже не могла свернуть с этого пути, что и нравилось Айону.

Окованные цепями, запертые в тюрьме, мы всё-таки вместе… до конца… Айон – моя воля, мой дух….

Но вновь и вновь в моей груди поднимается страх перед будущим….

====== Глава 59 ======

Я вижу, как на его теле появляются новые и новые раны. Вижу алую кровь, ручьями текущую на пол… засохшее море на полу вновь и вновь питают алые реки….

И я вижу его улыбку. Гордую, насмешливую, уверенную… на его лице нет ни капли боли и страданий. Лишь гордость, лишь презрение к своим палачам.

– Знаете, мне уже становится скучновато, – насмешливо говорит Грешник. – Пора бы вам придумать что-нибудь новенькое.

Ответная улыбка трогает и мои губы. Моя рука прижата к сердцу. Я не отрываясь смотрю в его аметистовые глаза….

Каждый раз, когда палачи наносят ему рану, мне кажется, что боль пронзает и моё тело. Мне кажется, что и по-моему телу тоже течёт алая кровь….

Но я вновь и вновь вглядываюсь в это спокойное, насмешливое лицо. В эти гордые глаза… и моё сердце невольно пронизывает гордость, восхищение….

Сколько бы ни было ран на его теле, какую бы кошмарную агонию он ни испытывал, как бы его ни мучили, как бы его ни унижали, как бы его ни проклинали, ни ненавидели – его аметистовые глаза всегда останутся гордыми, лицо спокойным, а на губах всегда будет эта улыбка, насмешливая улыбка. Насмешка над всеми, кто пытается его сломить….

Окованный цепями, измученный пытками, Айон всё равно остаётся гордым и свободным. Это тело… это измученное, израненное тело могло бы вызвать жалость, принадлежи оно кому-то другому. Но….

Глядя на все эти раны, на эти цепи, что сковывали его руки, я никогда не чувствовала никакой жалости к Грешнику. Айона просто невозможно было жалеть. Если бы кто попытался бы это сделать, демон бы только фыркнул в ответ. Такому сильному, волевому, гордому Грешнику жалость была не нужна… он слишком сильный, чтобы кто-то жалел его.