Падение во грех

Но я живу… я жива… всё ещё жива…..

Красный туман покидает сознание, перед глазами вновь темнота, очертания предметов, каменные стены… я снова в жизни… пришла в себя….

Я снова в камере….

Темнота не даёт многое увидеть, но я чувствую, что снова лежу на лежанке для заключённых… значит, Эдельвейс снова приходила в камеру… я снова ощущаю грубую ткань, я укутана её плащом… и мне как-то легче дышать… и уже не так больно….

В этой темноте я нахожу глазами знакомые белые волосы, и губы невольно складываются в улыбку… я пытаюсь принять более удобную позу, из груди вырывается слабый стон….

И я тут же слышу спокойный, негромкий голос….

– Как ты себя чувствуешь? – весьма невозмутимо спрашивает Айон.

Я как-то хрипло усмехнулась. Хоть было чуть легче, боль всё равно терзала тело… а душа, сознание вообще корчились от невыносимых мук… казалось, они снова мертвы….

– Тебя какое состояние интересует – физическое или душевное? – хрипло проговорила я. – Хотя, пожалуй, они абсолютно одинаковы… – добавила я мрачно.

Айон хмыкнул, и я почувствовала знакомый, пронзительный взгляд. Как же мне не хватало его на каторге….

– В частности физическое, поскольку оно в данный момент наиболее актуально, – проговорил демон, усмехаясь. Как всегда… ведь иначе он не может….

Я тоже усмехнулась в ответ, а затем, помрачнев, слабо проговорила:

– Не очень, если честно… хотя, вряд ли хуже, чем должно быть. Болезнь же ещё меня не отпустила….

Айон вновь хмыкнул. Как же я была рада снова слышать гордый голос Грешника….

– Эдельвейс тебе поможет, но пока что придётся потерпеть, – произнёс он весьма спокойно и строго.

Я прикрыла глаза, просто радуясь, что мы сейчас рядом… как важно среди этого кошмара чтобы рядом был кто-то такой, кто тоже способен его увидеть… разделить….

И кто намного сильнее тебя духом…..

Невольно я сжала кулак. Эта ненависть родных, вся моя боль, что я пережила там, в кошмаре… ведь это отражение моей боли наяву, которая куда ужаснее… которая может ненадолго утихнуть, но никогда не пропадёт совсем… которая терзает меня и сейчас….

И только Грешник Айон… только Грешник Айон знает, что это за боль….

Мне нужно сказать это… только так я смогу выбраться из пучины моего кошмара… красного тумана….

– Иногда я думаю, что лучше бы я умерла… – проговорила я слабым, отчаянным голосом.

Айон слегка фыркнул. И произнёс спокойным, но довольно высокомерным тоном:

– Смерть ничего не решит. Ты будешь мучиться ещё сильнее, чем при жизни. А в конечном итоге, перед самым концом, пожалеешь, что сделала такой выбор.

Я негромко всхлипнула. Это всё ясно… но как мне справится со всем этим кошмаром?

– Но что мне делать? – проговорила я с ещё большим отчаянием. – Мне больно… даже мечтать больно… теперь особенно….

Да, это так… чем дальше, тем мне больнее становилось мечтать… потому что Мечта всё сильнее переплеталась с ненавистью родных… и думая о ней, я не могла не вспоминать ненависть всего мира….

Айон усмехнулся с гордостью, надменностью. И проговорил весьма спокойным голосом, который я так любила:

– Мечтать, несмотря на боль. Ты слишком много думаешь о боли, а не о том, что действительно заслуживает внимания.

Я прикрыла глаза. Перед сознанием мелькнул тот самый образ Мечты, прекрасной Мечты. Прекрасной, но мучительной… но почему она вдруг стала такой мучительной? Только ли ненависть мира тому причиной?

Может быть, дело ещё в том, что здесь, среди каменных стен и боли, она кажется такой невозможной? Недостижимой… когда тебя терзает боль, а со всех сторон окружает тьма… когда ты видишь эти каменные стены и цепи, ты уже не можешь верить, что существует небо….

– Но мне больно, потому что мне кажется, что Мечта никогда не сбудется, – преодолевая душевную муку, проговорила я. – Трудно верить в это, когда скован по рукам и ногам, измучен, искалечен… когда твоя попытка обрести свободу оказалась провальной… и когда ты до сих пор не продвинулся ни на шаг к побегу отсюда….

Айон негромко усмехнулся, и снова пронзительно глянул на меня. Этот взгляд… который не видишь, а только чувствуешь… всё равно кажется, будто бы он проникает тебе прямо в душу… смотрит в твою суть….

И как же мне нравится этот его взгляд….

– Ты увидела то, что было до прихода Системы, – вкрадчиво, но строго проговорил Айон. – Узнала правду. Почти совершила в одиночку переворот. И теперь сдаёшься, когда стоит наоборот укрепляться в мысли, что осталось всего лишь несколько шагов до выхода отсюда и до нашей победы? Твоя боль лишь иллюзия, чтобы тебя сломать. А ты поддаёшься… смотришь по сторонам, и идёшь в объятия Системы, – в последних словах уже звучало некоторое презрение.

Я подняла голову, глядя на Айона. Вернее, в его сторону… ведь трудно различить сквозь эту темноту что-то, кроме белых волос.

Боль, стены тюрьмы… как же мучительно это….

– Я не должна верить кошмару вокруг? – произнесла я почти шёпотом.

Айон отчётливо фыркнул, а затем гордо проговорил, со своей любимой усмешкой:

– Разумеется, нет. Разве ты веришь тому, что происходит на сцене в театре, несмотря на натуральность произнесённых актёрами фраз?

Как же тепло от этих слов… как же сразу становится легче… как же важно… слышать такое….

– Но… от влияния Системы освободится куда сложнее, чем я думала… – проговорила я, сжимаясь в клубочек под грубой тканью. – Что мне делать, чтобы не верить ей?

Айон фыркнул, и, судя по взметнувшимся на секунду волосам, тряхнул головой.

– Делай то, что хочешь ты, – спокойно произнёс Грешник. – А не она.

Я сжала кулак, и на мгновение закрыла глаза. Сильная боль сжала моё сердце, а перед сознательным взором встали лица, что я видела в красном тумане… лица, искажённые ненавистью… лица, причиняющие боль….

Невыносимо….

– Знаешь, когда я без сознания, я часто вижу… лица родных, – проговорила я, уже не в силах скрывать в голосе боль. – Вижу их ненависть, их проклятия… и понимаю, что если бы у меня не было бы Мечты, они бы меня ненавидели… и поэтому иногда мне хочется, чтобы её у меня не было…..

Айон фыркнул и вновь глянул на меня весьма пронзительным взглядом. Который хоть и причинял боль, но всё-таки… всё-таки от него становилось легче….

– Но она у тебя есть, – проговорил Грешник спокойно. – Мысли о том, что было бы… – он сделал ударение на этих словах. – Они не приведут ни к чему хорошему….