Падение во грех

Ведь он же знает, что я разделяю его Мечту….

Встречаюсь с ним взглядом… может, по взгляду он поймёт, что я никогда и ни за что не предам Мечту? Может, я ещё смогу… как-то объяснить?

Тело охватывает боль… я не хочу умереть, не успев объяснится….

Внезапно меня пронзает молниеносная мысль. Ну конечно же! Мне запретили разговаривать с заключённым… но никто не сказал, что я не могу говорить с палачами….

Я оборачиваюсь к тому, что ржёт и звонким, резким голосом говорю:

– Эй ты, знаешь что? Чтобы не сорвали цветок, я должна ранить орла. Ведь если цветок будет сорван, орёл потом не сможет взлететь в небо.

Охранник перестаёт ржать, и смотрит на меня, как на сумасшедшую.

– Ты что, тронулась совсем? – говорит он. – Приступай, а не то кое-кто сегодня умрёт.

Я презрительно фыркаю. Даже если Айон не понял того, чего я сказала, этот охранник сам ему всё прекрасно объяснил.

Это явно не то, на что рассчитывала Марилена….

Я оборачиваюсь к Айону. Вижу блеск его глаз, вижу чуть насмешливую улыбку. Он всё понял….

Он готов выдержать любую боль, если это приблизит его к Мечте….

Грешник презрительно усмехается и одаривает палачей гордым взглядом.

– Некоторым нравится думать, что они управляют другими, – говорит он им. – Так проще не замечать собственные цепи.

Демон презрительно хмыкает, и переводит взгляд на меня. Губы кривятся в усмешке, и он произносит спокойным, ровным голосом:

– Ты ведь всё сделаешь ради Мечты, Ева? – слегка поднимает голову, сощуривает глаза. – Я прав?

Я улыбаюсь в ответ. Я готова на всё….

Да… я столько раз сдавалась, приходила в отчаяние… но теперь ему больше нет места в моей душе… теперь я понимаю, что могу сделать всё….

Я должна ранить орла, чтобы потом он смог взлететь в небо….

Я смотрю в его глаза… в эти аметистовые, гордые глаза….

И поднимаю кнут….

Вскрик… нет, не его, разумеется… мой… я вскрикиваю, прежде чем нанести удар….

Свежая красная полоса… хотя там, на теле, кажется уже нет живого места среди ран….

Даже не морщится… смотрит на меня всё тем же гордым, чуть насмешливым взглядом… усмехается, оглядывая палачей….

«Ты ведь всё сделаешь ради Мечты, Ева? Я прав?».

Сделаю… всё сделаю… всё что угодно, лишь бы орёл смог поднять в небеса….

Ради этого я сохраню цветок… а раны орла заживут… я знаю….

Я знаю, он всё равно взлетит в небеса….

Снова кричу, прежде чем нанести удар….

Как же он спокоен… как силён… как горд….

Да… больше никакого отчаяния… я могу в него верить… теперь уж точно понимаю, что могу… он выберется… он дойдёт до свободы….

В третий раз поднимаю руки… но перед глазами вдруг всплывает туман… пытаюсь привести сознание в ясность… но не могу… туман заволакивает всё… тело слабеет…

Это конец?

Кажется, кнут падает из моих пальцев… ничего не осознаю… лечу куда-то вниз… бредовые видения встают перед истерзанным сознанием….

Лица родных, полные ненависти… мёртвое лицо Кэсси….

Я не могу… наверное, я буду гореть в аду… но пусть….

Пусть, если орёл сможет подняться в небо….

Я сделаю всё, чтобы орёл смог поднять в небо….

«Ты ведь всё сделаешь ради Мечты, Ева? Я прав?».

Прав… прав… прав….

====== Глава 66 ======

Снова его тело горит будто в адском огне, а губы кривятся в презрительной усмешке. Эти люди… они решили, будто бы могут сломать его. Будто бы правда могут управлять Евой… какая глупость. Куклы пытающиеся играть в куклы, чтобы не осознавать свою зависимость.

Они могут сколько угодно думать, что смогли заставить его и Еву играть по их правилам… но это всего лишь временная маска. Какую бы боль ему ни пришлось выносить, что бы Еву ни заставляли делать, мысли их всё равно останутся свободны… и рано или поздно, они придумают как выбраться отсюда.

И уничтожить Систему. Навсегда победить её….

Но, кажется, с Евой не всё было в порядке. Ещё когда она только зашла в камеру, Айон заметил болезненный, измученный вид девушки. Казалось, она с трудом держится на ногах, просто превозмогая себя.

А когда она, нанеся ему два удара кнутом, вдруг рухнула на пол, лишившись сознания… стало ясно, что болезнь уже сильно завладела девушкой.

Проведя в этой тюрьме двадцать лет, Грешник уже ни раз слышал об этой болезни. И, конечно же, в том, что он о ней слышал, не было ничего утешительного….

Похоже, Еве недолго осталось жить. А это было бы очень неудобно для его планов… не хотелось лишаться единственной соратницы, которая по-настоящему разделяет его идеи.

Но, скованный цепями и печатью, он вряд ли мог как-то помочь девушке.

Ева начала метаться в бреду. Сквозь темноту он видел лишь её силуэт и разметавшиеся белоснежные волосы, которые словно светились в темноте. Седые, как и у него же. Ведь они оба смотрели в лицо миру….

С губ Евы начали слетать отдельные слова. Сначала она звала его, поглощённая своим кошмаром, девушка была не способна осознать, что он здесь, рядом. Что-то кричала про родных, про Хроно… что они всё время мучили её, были неспособны понять, что они прокляли её, не в силах взглянуть в лицо правде… что глупые правила, порядки оказались для них важнее родной… важнее любви к ней… а потом же с сухих, окровавленных губ девушки слетело незнакомое Айону имя:

– Кэсси…

Грешник удивлённо поднял бровь. Кто это такая Кэсси, демон не знал. Но, похоже, она была важна для Евы, раз девушка вспомнила её в бреду.

Айон молчал, лишь смотрел на Еву мрачным взглядом. Неприятно было видеть её в таком состоянии, но он не мог ничего сделать.

Тем временем, девушка продолжала бредить:

– Кэсси… почему я… ты… зачем… я не хотела… почему… почему я убила тебя? Крыша… как больно… как больно, наверное… падать с крыши….

Айон нахмурился. Из этих бессвязных слов Грешнику стала ясно, что эта девушка по имени Кэсси погибла по вине Евы, упав с крыши. И это осознание этой вины причиняло его соратнице сильную боль.

Айон хмыкнул. Бесполезное терзание чувством вины… сколько не мучайся, прошлое всё равно не исправить. Нужно лишь двигаться вперёд, забыв обо всём… и обо всех….

Но Ева слишком подвержена человеческим чувствам.

Грешник тяжело вздохнул. Жизнь Евы почти покинула её тело. И если он не сможет ничего придумать, то скоро станет всё равно, каким слабостям она подвержена… так как к Мечте девушка всё равно не сможет идти.

Радовало только одно. То, что когда Ева потеряла сознание, охранники оставили девушку в камере… он прекрасно помнил их глумливые ухмылки, небрежные взгляды….