Падший

— А как нам искать их? — донеслось из толпы. — Руны-то… не работают.

— И у меня не работают… и у меня… и мои… разряжены нахрен… — раздавалось со всех сторон.

— Разряжены — не беда, — поднял я руку. — Сейчас восстановим.

Сказал и взглянул на Алину. Та еле заметно кивнула.

— Есть! — завопили спустя пять секунд. — Точно! Готово! Ура! Заряжено! Ура командору Крауму! Ура!!!

Я наклонился к спутнице и тихо спросил:

«Уверена, что они никого не найдут?»

«Абсолютно. Других источников нет. Их только два и было. Этот, да тот, кого мы ещё до моста нашли».

«Отлично. Ты молодец. Справилась на все сто».

Алина пожала плечами (мол, эка невидаль), но было прекрасно видно: похвала ей понравилась.

Выжившие батальеры из тех, кто штурмовал баррикаду, начали тем временем расходиться. Поодиночке и группами. Кто-то двинулся в город искать диверсантов-мольфаров, кто-то занялся ранеными, кто-то принялся растаскивать трупы.

По пирсу от «Шустрой щётки» ко мне уже направлялась целая делегация, возглавляемая капитаном Бартозо. То, что он жив, командует дракалерой и смог её сохранить, меня ни разу не удивило. А вот обнаружить среди защитников штаб-квартиры своего другого знакомого показалось мне в первый момент совершенно невероятным.

От здания бывшего имперского представительства к баррикаде, размахивая широкополой шляпой, положенной только офицерам баталий, нёсся молотобоец Хруст. Собственной персоной. Живой и здоровый…

[1] «Дым над водой» — песня английской рок-группы Deep Purple

Глава 13

Нормально собраться и поговорить со своими удалось только вечером.

А до того все вокруг, включая Хруста, Бартозо и капитанов других команд и баталий носились по городу-порту, как взмыленные, приводя к порядку личный состав, подсчитывая потери и организуя работы по восстановлению разрушенного, лечению пострадавших и погребению умерших.

Предварительные итоги не радовали. Всего в приключившейся в Горках замятне погибли не менее тысячи двухсот человек, примерно каждый десятый из жителей.

Других диверсантов-мольфаров кроме ранее выявленных, как мы и предполагали, в городе не нашли, но искать тем не менее продолжали. И это нормально. Лишняя бдительность ещё никому не вредила. Особенно после такой катастрофы.

Осознание произошедшего приходило к участникам беспорядков по-разному.

Часть никак ни могла поверить, что их и впрямь охмурили какие-то чуваки из Заморья и многие из друзей и соратников погибли зазря. Но большинство, надо отдать им должное, приняли истину сразу, поняв, что им, в самом деле, замутили сознание магией и, в прямом смысле этого слова, начали пудрить мозги. А когда главный источник магического излучения был уничтожен, мозги тут же вернулись в нормальное «незамутнённое» состояние.

Конечно, никакой радости от понимания, какую фигню они успели здесь сотворить, эти люди не испытали, но даже самое слабое чувство вины и желание хоть что-то исправить вычёркивали их из списка врагов, которых, в первую очередь, надо уничтожать, а во вторую, наказывать.

Взаимное недоверие, ненависть, жажда мести — приводить в порядок город и порт это только мешало. Поэтому, какие обиды бы ни имелись друг против друга у здешних власть предержащих, новые или старые, реальные или мнимые, на ближайшее время их просто задвинули в самые дальние уголки. Последствия нападения (а это решили считать именно нападением) устраняли совместно — всеми присутствующими в Горках командами и баталиями, независимо от ранга и уровня представительства в местном Совете капитанов.

Совет, к слову, возглавлял капитан Рубис, офицер из моей баталии. Он же являлся и комендантом порта. На эту должность я, помню, когда-то сам назначил его по рекомендации Дайруса. К его чести, он даже не пробовал спихнуть на меня руководство восстановительными и спасательными работами (вместе со всей ответственностью), а взвалил это всё на себя. Единственное, о чём попросил — чтобы я, если что, посодействовал авторитетом. В том плане, что если начнутся какие-то тёрки с другими командами, помог бы ему и Совету с силовой и магической составляющей.

Вообще говоря, после того представления, что мы с Алиной учинили на набережной, моя репутация в Горках взмыла практически в космос. Появиться буквально из ниоткуда и одним махом остановить никому не нужное кровопролитие, расхреначив попутно мольфарский шкут и восстановив все разряженные артефакты — в «береговом братстве» это стоило дорого. Ну, просто безумно дорого. Дороже, наверное, чем даже прикончить ненавистного всем императора. Потому что убить императора — это там и тогда, а собственные убитые и раненые — это здесь и сейчас, и оказаться одним из них шансов у местных гораздо больше.

Отказывать в помощи я не стал. Тем более что лично мне это ничего не стоило. Я просто взял себе в качестве сопровождения пару десятков парней из нашей баталии и двинулся с Алиной и с ними осматривать город, наводя по дороге страху на мародёров, грабителей и прочих попутавших берега граждан с пониженной социальной ответственностью…

С грабителями и мародёрами, кстати, получилось достаточно интересно.

Всех пойманных на месте преступления кончали без зазрения совести, невзирая на звания, заслуги-регалии и принадлежность к той или иной пиратской команде. Не пойманных, а только подозреваемых раздевали практически догола, изымали все ценности (в первую очередь, рунные артефакты), а после осмотра изъятого выносили вердикт: вычеркнуть данного индивидуума из списка живущих или пускай ещё погуляет.

Ценности складировали в две тачки-тележки: артефакты в одну, деньги и вещи в другую. На монеты и вещи мне было плевать — пусть с ними местный Совет разбирается. А вот с артефактами, внезапно оказавшимися «безхозными», я планировал разобраться самостоятельно. Без своих рунных пластинок, исчезнувших в арладарском дворце, я до сих пор чувствовал себя чуть ли не голым. Привык, понимаешь, всегда иметь под рукой что-нибудь безотказное, пусть даже не самое сильное.

Конечно, пока мы с Алиной находимся на землях бывшей Империи, а в груди у меня камень Байаль, никакие рунные камни в подмётки не годятся настоящему истинному волшебству. Однако, кто знает, что ждёт нас со спутницей в Драаране, в открытом море и уж тем более на Западном континенте, куда мы стремимся. Поэтому, хочешь не хочешь, а рунными артефактами надо обязательно запастись — запас, как известно, карман не тянет. Но только самыми ёмкими, сильными и удобными в применении.

Попытка наехать на нашу «инспекцию» со стороны начальников мародёров случилась лишь раз. И выглядела, как анекдот. Какой-то расфуфыренный клоун в шляпе с плюмажем, как у французского маршала эпохи «трёх мушкетёров», вдруг выкатился из переулка в сопровождении пятерых таких же придурков и, увидев, как мы разбираемся с очередными «клиентами», сразу же начал качать права и вопить, словно псих. Мол, кто мы, вообще, такие, как посмели напасть на его людей, что он, типа, сам капитан Тушарий из баталии Буф, держит весь этот район, и если мы тотчас же не уберёмся отсюда, оставив на месте обе тележки с хабаром, то он прямо даже не знает, что с нами со всеми сделает…

На устроенную им истерику все, включая пойманных мародёров, смотрели с недоумением. Примерно как Лёлик из знаменитого фильма Гайдая: «Если человек идиот, то это надолго» [1].

Лично воспитывать этого… Петушария мне показалось излишним.

«Займёшься?» — повернулся я к спутнице.

«Да без проблем», — усмехнулась та.

Скользнувший из ножен меч прочертил дугу и в три коротких движения спорол плюмаж и поля у шляпы Тушария. Мгновенно заткнувшись, тот замер с разинутым ртом и выпученными, как у рыбы, глазами. Через пару секунд его физиономия стала багровой, словно ему не хватало воздуха, а ещё через миг рука скандалиста метнулась к висящим на поясе ножнам.