Падший

Я не знаю, как в моих руках оказался кинжал из сумки. И уж точно не мог понять, что мною двигало, ведь разум прямо-таки истерил: “Прочь! Бежать! Наружу!”. Холодная решимость дать им бой соперничала только лишь с отвращением к этим двум уродцам.

Да, прекратить их жалкое существование было бы верным решением…

И, улыбаясь, я открыто направился к ним.

— Э-э-эй! А ну-ка оба к папочке!
– собственный голос удалось узнать с большим трудом. Пальцы будто бы сами вращали тяжёлый кинжал, а боль куда-то целиком запропастилась. Всё, это был уже не я. Или именно я это и был?..

На меня среагировал тощий. Ноги его согнулись в паре лишних суставов, вытянутая голова, словно на шарнирах, провернулась на сто восемьдесят градусов, и он метнулся прямиком на меня. Быстро. Неправдоподобно быстро. Что я намеревался сделать? На какое чудо рассчитывал? Неясно. Но в этот самый момент из облака пыли грянул новый выстрел.

Пуля угодила точно в цель: худой с глухим стоном выгнулся и беспомощно вскинул руки. Он со всего маху налетел на меня, сшиб, и мы кубарем покатились назад, в итоге очутившись на дне одной из многочисленных ям. Сбитое дыхание враз вернуло меня в реальность, лампа прямо над нами с громким хлопком лопнула, осыпая множеством осколков, а мою голову ото лба до самой шеи крепко стиснули длиннющие подвижные пальцы. И в этот-то момент я наконец понял, что не имею ничего, кроме этой проклятой решимости!

Первый удар запустил перед глазами цветастых мух. За ним последовал второй и размашистый третий - оказавшись сверху, тощий урод бил меня головой о бетон! И это был конец, точно, ведь я ничего, вообще ничего не мог поделать!

Но… мой кинжал…

О да… Он угодил тощему прямо меж рёбер! Не в сердце, нет. Точно в… Пламень. В то самое хиленькое пульсирующее сплетение света, которое-то и придавало некогда обычному человеку способность трансформировать себя вот в это…

Удары прекратились, и тощий задёргался - неестественно, волнами вразнобой, словно бы склеенный из нескольких самостоятельных змей. В лицо понесло тухлыми яйцами, и меня обильно вывернуло. Когда он окончательно сник, я потратил последние силы, чтобы спихнуть его с себя, но почему-то так и не выпустил рукояти воткнутого в него кинжала.

Глядя в мельтешащую разводами темноту, я с хриплым усилием втягивал воздух и не мог больше пошевелить и пальцем. Липкое тепло, вытекавшее из-под головы, вскоре коснулось плеч, в то время как ноги и руки будто бы медленно погружались в лёд. Звуки схватки, доносящиеся сверху, постепенно становились всё тише и тише, а занявшая место света темнота надо мной - всё гуще. Но какое-то дремучее чувство по-прежнему заставляло меня цепляться за бесполезный кинжал, будто бы в этом был хоть какой-то смысл.

Вспышка!

Меня словно бы молнией прошило: от воткнутого в тощее туловище металла до самых пяток. Шумно схватив воздух, я не встал даже - я вскочил! Сердце рванулось из груди, наплевав на какой-либо вообще ритм, конечности обдало жаром, а в руке звонко загудел и завибрировал кинжал. И каждая клетка моего тела, каждый волосок и всякая капелька крови зазвенела ему в унисон!

На дне ямы, словно бы сделанный из верёвок, валялся потухший навсегда человек. Точнее тот, кто когда-то давно был человеком. Я глянул на него с брезгливостью и вдруг осознал: только что его Пламень стал моим.

Что бы это ни значило.

Никто больше не стрелял, и из ямы я выбирался уже под какое-то омерзительное чавканье, доносящееся из дальнего угла. Свет опять яростно моргал по всему ангару, превращая мир в чёртово слайд-шоу.

— Помоги!..
– совсем уж тонко, почти по-мышиному, жалобно пискнули оттуда.

Я разглядел только длинные женские ноги, скребущие обломанными шпильками стену. Нечто совсем уж бесформенное, хлюпающее несколькими беззубыми пастями, мерно и неотвратимо наползало на девушку, которая-то, видимо, и подстрелила тощего из пистолета. Оно поглощало бедняжку, заглатывало целиком, словно хренова анаконда!

Тварь не заметила моего приближения. Не ощущая ничего, кроме крайней степени отвращения, я занёс кинжал и со всей силы вонзил его в зловонное нечто. Но мерзкая плоть оказалась слишком податлива, и клинок вошёл внутрь целиком, с частью моей руки. Впрочем, неважно. Я точно знал, куда бил. Теперь - знал.

И раздувшийся слизняк лопнул! Его зловонные ошмётки разлетелись во все стороны, забрызгав ближайшие стены и металлические перекрытия потолка. Кинжал уже знакомо загудел, пуская по телу приятное покалывание и тепло - новая порция Пламени становилась моей!

Но ещё приятней было смотреть на девушку, благодарно обхватившую мою ногу обеими руками. Половина её блузы и бюстгальтера расползлись на нити от соприкосновения со слизью твари, обнажая пышную вздымающуюся грудь, частично покрытую замысловатым пунктиром татуировки.

Глава 3

Я проснулся дома, в собственной кровати. И долго сверлил взглядом потолок, пытаясь уложить в голове всю ту хрень, которая мне понаснилась. Надо же! Первый за столько времени сон, в котором я не падаю, и на тебе - кровь, кишки, чудовища! Да такой реалистичный, блин…

Стащив одеяло, я провёл ладонью по прессу и груди. Ничего. Ни тебе дыр от плотоядных пальцев, ни даже каких-нибудь элементарных ссадин - кожа как кожа. Я облегчённо выдохнул и посмеялся. Ну бывает же!..

Часы утверждали, что продрых я почти до полудня. Так долго я спал разве что после вечеринки у Кайрата, когда от количества выпитого, уже ближе к рассвету, едва доковылял от такси до квартиры. Ну и погудели мы тогда…

Кайрат… Имя сокурсника застряло в голове каким-то зазубренным гарпуном. Я спешно нашарил на тумбочке телефон, ткнул на иконку мессенджера, а следом и на его имя. Приподнялся, сел в кровати. И сглотнул, не понимая, как реагировать.

Все сообщения, которые мне “приснились”, присутствовали на телефоне в полном объёме. И текст, и все голосовые, которые мы друг другу отправляли. Даже два непринятых Кайратом вызова значились. Та-а-ак… А вот это уже… нездоровая тема.

Ладно. Всему можно найти объяснение. Сообщения от Кайрата реальны, это факт. Но ведь это не означает, что я действительно куда-то посреди ночи выходил. Я мог ведь и спать лечь вместо этого! Прочесть его сообщения и просто перевернуться на другой бок. Почему нет? Это бы всё объясняло.

С кухни донеслось шкворчание яиц. Мама готовила завтрак своим заспавшимся мужчинам: мне и приехавшему наверняка только под самое утро бате. Попутно наверняка мыла посуду и слушала радио. Она всегда включала подкасты по психологии, чем бы по дому ни занималась.

Я встал и потянулся, поймав себя на мысли, что делаю это осторожно, как бы ещё опасаясь, что тело возьмёт да и отзовётся на случайное движение болью. Быстро оделся и влез в домашние тапочки, взглядом поискал свою толстовку, в которой, как приснилось мне, сражался с этими… монстрами. Её нигде не было, и я смекнул, что мама успела её убрать в стирку. Обычное дело, чё. Она никогда не спрашивала меня о подобном. Какие-то вещи иной раз приходилось вызволять из преждевременной стирки прямо-таки с боем.